Ованес Азнаурян - Иоганн Буш
— Доброе утро, Иоганн, — сказал он. — Как вам спалось?
— Отвратительно, маршал. Если быть до конца честным, то не спалсоь совсем.
— Вот-вот, — вздохнул бармен, — совсем не удалось заснуть.
— Наверное, было слишком жарко, — предположил писатель.
— Может быть, хотя, может, дело совсем не в этом.
— Давайте пить кофе, Виктор, вы не против? С булочками. Я давно не ел булочек.
Виктор сам приготовил кофе, и положил в тарелку четыре булочки.
— Что будем делать, мой генерал?
— Будем пить кофе.
— А потом?
— Потом поедем к детишкам Ганса.
— Вы это точно решили?
— Да. Перечислим на ее счет все деньги, полученные от продажи последней книги.
— У нее нет счета в банке, Иоганн.
— Ну, тогда откроем счет.
— Не совсем удачная мысль. Здесь не принято, особенно среди бедноты. Детям Ганса подойдут больше наличные.
— Хорошо, маршал, — сказал Иоганн Буш. — Подарим ей чемоданчик с настоящими деньгами, если вас это устроит. Только развеселитесь. Кофе вы готовите отличный, я еще вчера хотел вам это сказать.
— Ну, что ж, — опять вздохнул хозяин "Нормандии". — Постараюсь развеселиться.
— По-моему, — рассмеялся Иоганн Буш, — Вам нужно нечто покрепче кофе принять вовнутрь. Это сразу же приободрит вас.
— Пить так рано? Вы с ума сошли, Иоганн!
— А вы попробуйте.
— Тогда давайте пить вместе.
— Согласен.
— Полковник тоже выпьет с нами?
— О нет! Ему не понадобиться! Он всю ночь дрых, и ему снились очаровательные болонки.
Виктор рассмеялся и принялся готовить коктейль. Он заметно повеселел.
— Что вы готовите, Виктор?0 спросил Иоганн Буш?
— "Мексикану".
— Да это же порядочная гадость!
— Согласен. Но это освежает.
После кофе и булочек Иоганн Буш выпил свой коктейль, съел даже ломтик ананаса и почувствовал себя лучше.
Вот ты и постепенно приходишь в себя, Иоганн Буш, сказал он себе. Видишь, выпил коктейльчик, и сразу же от ночи не осталось и следа.
— Повторите, пожалуйста, Виктор, — сказал он, — хоть ваша «мексикана» действительно гадость.
Второй бокал Иоганн Буш пил уже медленно, смакуя, и удивлялся тому, что этот сладкий напиток ему нравится. Он чувствовал, как постепенно предметы начинают приобретать четкие очертания, как голова проясняется, и кажется, что душа снова наполняется содержанием и каким-то смыслом…
— Кажется снова оживаешь, — сказал Виктор и улыбнулся.
— Точно! — подтвердил писатель и сделал большой глоток. — А все-таки какая гадость эта "мексикана"!
— Съешьте ломтик ананаса, это вам поможет, мой генерал.
— Обязательно. А потом вы повторите коктейль еще раз.
— А полковник не будет против? Кажется, он опять загрустил…
— Пускай. Не обращайте внимания на него, Виктор. Низшие чины всегда недовольны своим начальством.
Пока Виктор готовил очередную порцию, Иоганн Буш повернулся на высоком стуле у стойки и стал смотреть на улицу, залитую летним солнцем и уже плавившуюся от жары. Сегодня все совсем по-другому, не так ли, подумал писатель. Не так, как вчера. Странно, что эта чертова «мексикана» оказалась способной наполнить твою душу каким-нибудь еще смыслом и содержанием А ведь утром, совсем недавно, она была пустой и страшной… Ну, ладно, Иоганн Буш, вспомни что-нибудь хорошее, сказал он себе. Вспомни и подумай об этом. О тех местах, например, где ты раньше любил бывать. Вспомни и подумай о том, как тебе было хорошо. И Иоганн Буш начал вспоминать. Он помнил все, до мельчайших подробностей ("все-таки странная способность человеческого мозга — все помнить!"), помнил также тех людей, с которыми ездил смотреть, как Неккар впадает в рейн, после Мангейма, как Майн впадает в Рейн до Майнца, Лан — до Бад-Эмса, Мозель — у Кобленца, Зиг — после Бонна… Молодец, сказал Иоганн Буш, вспомнив все эти места. Вспоминай их почаще…
— Ваш коктейль, мой генерал!
Иоганн Буш повернулся опять к стойке.
— Спасибо, Виктор. Я немножко задумался.
— Бывает, — сказал хозяин "Нормандии". — На меня тоже иногда находит. Будете еще? — спросил он указывая на бокалы.
— Нет, достаточно, маршал. У нас сегодня куча важных дел. Вот допью, и поедем в банк, а после — к детишкам Ганса. После же мы вместе с Бергом поедем домой. Мне ведь нужно будет писать. И без того уже потерял два рабочих дня.
— Так и сделаем, мой генерал.
"А потом в бар вошла молодая девушка и пошла подтянутой, чуть деловой походкой от двери к стойке и села на высокий стул,"- подумал почему-то писатель и усмехнулся. Если б это была моя книга, я бы так и написал, подумал он. Однако, никакая девушка в бар не вошла. В бар заходили почему-то исключительно мужчины — выпить холодного пива, перекинуться парочкой новостей, и снова выходили на раскаленную от солнца улицу. Нет, подумал, Иоганн Буш, нужно кончить все дела в городе и вернуться домой. Это единственное спасение… Нужно писать, чтоб спастись, хотя в последнее время у тебя это не так уж и хорошо и получается.
Он выпил свой коктейль, вздохнул и сказал:
— Поехали, маршал. Сделаем дело, которое должны сделать.
Иоганн Буш и Виктор поехали в банк, сняли со счета Иоганна Буша все деньги, полученные от продажи последней книги (все это уложилось в большую сумку, которую прихватил с собой Виктор), потом они поехали в дом, где жил Ганс, и, просто представившись, передали сумку с деньгами любовнице Ганса. Прежде чем попрощаться с Виктором, Иоганн Буш нашел представителя семьи Гейнеков, поговорил по телефону (представитель оказалась женщиной), убедился, что любовницу и детей Ганса уже оставят в покое, выпил по стаканчику вместе с Виктором в его «Нормандии» и уехал.
В пути он думал: итак, дорогой, ты сегодня открыл для себя новую вещь: одна конкретная книга может помочь конкретному человеку, причем может помочь очень даже конкретно. Поздравляю тебя, Иоганн Буш! Отныне ты всегда весь гонорар, полученный от каждой новой книги будешь дарить кому-нибудь… Ладно, заткнись… Все очень хорошо получилось, и ты знаешь это, так что просто радуйся, прошу тебя. Думай о том, что завтра с утра ты сядешь за письменный стол и будешь писать.
Иоганн Буш подмигнул себе в зеркале.
— Буду, — сказал он себе. — Конечно, буду писать!
А ведь тебе опять помог Ганс, — подумал писатель. — Он всегда помогал, помог и на этот раз, помог даже своей смертью…
— Да, — сказал он вслух.
Иоганн Буш вел машину очень быстро и время от времени, держа левой рукой руль, правой почесывал Берга под ухом, и пес тогда начинал вилять хвостом и жмурил от удовольствия глаза. А потом Иоганн Буш почувствовал, что, как очень больно сжалось сердце, когда он всдруг изюза деревьев увидел на вершине холма белый дом с красной крышей.
