Ната Чернышева - Это был просто сон...
— Да. Что тут не понять, — кивнула рина. — У нас тоже есть такая болезнь. Синдром Дауна…
— Слепота, радужные волосы, разное количество пальцев на руках — это всего лишь внешние проявления болезни, — продолжала Клаемь. — Большинство таких несчастных обнаруживают крайнюю степень умственной отсталости в самом раннем возрасте. При полностью сохраненных репродуктивных способностях… Дети с синдромом Тойвальми рождаются не так уж и редко — примерно один-два на сто тысяч. Поскольку женщины Оль-Лейран обычно рожают двойню и тройню, то часто случается так, что один или двое детей здоровы, а другой — имеет синдром Тойвальми. Служба Генетического Контроля подвергает таких детей эвтаназии в первые же часы жизни.
— Какой ужас! — воскликнула Ирина.
— Это не ужас. Это жизнь. Чужая жизнь, Ирина. Элементарный инстинкт самосохранения. Не нам судить… При плодовитости больных синдромом Тойвальми, к нынешнему дню две трети всей расы страдали бы этим неприятным недугом. Самое главное заключается в том, что вмешательство генетиков в процесс зачатия невозможен из-за физиологических особенностей. Память предков передается потомству только в процессе естественного зачатия по обоюдному согласию обоих партнеров. Иначе уже на первом каскаде ребенок не в состоянии осознать себя, что заканчивается трагически: полным аутизмом. Мать Фарго занимала в Службе Генетического Контроля не самый последний пост. Она провела процедуру эвтаназии сотням младенцев с синдромом Тойвальми. А вот когда родила своих первенцев, и среди них обнаружился ребенок-калека, то не сумела подчиниться закону. Она совершила преступление, спрятав ребенка в семье рианков. Она совершила второе преступление, не дав малышу имя отмены, которое заблокировало бы пробуждение памяти предков. И когда второй каскад принес подростку память легендарного Фаргэля ак-Дорхи, основателя клана Дорхайонов, оказалось уже поздно что-либо менять. Ну, а Итэль Бэйль Дорхайон, сам в прошлом сотрудник Службы Генетического Контроля, не сумел переварить существование такого внука. А когда мы решили родить ребенка, его вообще чуть удар не хватил. Нам удалось тогда отстоять свое право. И даже получить разрешение на эксперимент. Из эмбриона были удалены лишние хромосомы. Когда же малышка родилась, ей не стали давать имя отмены. Что из этого получится, никто не знает, но девочка уже выбрала себе имя Главы клана. Она вспомнила его как своего предка!
— Ага, — поняла Ирина. — Вот он обрадовался, наверное.
— А то! Отсюда и эта неприятнейшая сцена, которую вы имели несчастье наблюдать… Спасибо вам искреннее еще раз. Если бы Фарго сорвался, последствия были бы ужасными.
— Вы ведь знаете, что произошло утром? — спросила Ирина.
— Да… Девочка теперь будет воспитываться в клане. Здесь похитителям невозможно будет ее достать.
— А я работу потеряла.
— Это так, к сожалению. Но не переживайте. Мы что-нибудь придумаем. Без работы вы не останетесь.
Тэйнхари ак-лидан дал ей вольную не через десять дней, как обещал, а гораздо позже. Клаемь в это время была в поездке по планетам Анэйвалы, и Ирина снова растерялась, не зная, куда идти и что делать. Но, как оказалось, переживала она зря. В медцентр за нею пришел сам а-дмори леангрош. Без лишних разговоров он велел Ирине идти за ним.
Короткий полет на танте завершился в обширном парке, смутно знакомом. И лишь когда Ирина увидела кислое лицо Раласву Ди-Тонкэ, она поняла, что это за парк.
— Найдите ей дело, Раласву сэлиданум, — бросил а-дмори леангрош, и оставил их одних.
Ирина молчала, не в силах примириться со своей судьбой. Работать под началом у этой женщины?! Какой кошмар!
— Пройдемте в мой кабинет, — сказала Ди-Тонкэ.
Перспектива содержать у себя такую подчиненную тоже ее не радовала.
Ирина молча пошла следом.
А куда ей было деваться?
ГЛАВА 6. НОВАЯ РАБОТА
Кабинет Раласву Ди-Тонкэ меньше всего напоминал официальное помещение. Сэлиданум — это не просто административная должность заведующего Детским Центром. Это еще и научное звание, аналогичное нашему профессору. Именно поэтому от кабинета такого человека невольно ожидается что-то строгое, ученое, богатая библиотека, например. Какой-нибудь компьютерный (или что у них тут заменяет компьютеры) супертерминал во всю стену… Но ничего подобного не было и в помине. Голографический экран в отключенном виде, правда, присутствовал. Тонюсенькие синие полоски отмечали его границы, едва заметные на общем сине-голубом фоне стен. Масса пестрых подушек, знакомая серая лиана в кадке, тонкая прозрачная ножка-подставка, на которой сверкала пестрым многоцветьем странного вида пирамидка высотой в локоть. Ирина пригляделась и поняла, что пирамиду составляли маленькие треугольные призмы, в каждой из которых находилась крохотная, но очень четкая трехмерная фотография.
Раласву сэлиданум жестом велела присесть на одну из подушек. Ирина села, неловко подобрав ноги. Отсутствие привычных стульев действовало на нервы. Местным что, с детства привычные. Прямой спине госпожи Ди-Тонкэ оставалось только завидовать.
— Может быть, кофе? — первой нарушила молчание сэлиданум.
Тон ее не подразумевал возражений, именно поэтому Ирина и сказала со всей возможной вежливостью:
— Нет, благодарю. Не надо.
Угощаться кофе в компании того, кто тебе, мягко говоря, неприятен, просто недостойно.
— Хорошо, — проговорила хозяйка кабинета, нисколько не обидевшись. — Тогда к делу. Кем вы были в вашем мире?
— Воспитателем в детском садике, — ответила Ирина. — Только здесь это значения не имеет…
— Позвольте мне самой решать, что имеет значение, а что нет, — язвительно заметила сэлиданум.
Ирина еле удержалась от того, чтобы скривить ей мерзкую рожу. Госпожа Ди-Тонкэ ей не нравилась, и неприязнь, похоже, оказалась глубокой и взаимной.
— Вы, получается, работали с детьми? Каков ваш стаж?
— Да, работала — ответила Ирина. — Семь лет.
Ирина поерзала на проклятой подушке, пытаясь как можно незаметнее передвинуть отекающие ноги. Пытка изуверская, иначе не скажешь!
— Вам неудобно? — немедленно спросила хозяйка кабинета, заметив телодвижения гостьи.
— Что вы! — ласково улыбнулась Ирина. — Нисколько!
Жаловаться, еще не хватало! Не дождется. Вот только встать из такой позы сразу навряд ли получится. Скорей бы уже заканчивался этот допрос! К тому же Ирина все время невольно отвлекалась на пирамидку с фотографиями, очень уж вещица была оригинальной и красивой, отчего возникал вполне закономерный страх пропустить мимо ушей какой-нибудь вопрос и тем вызвать недовольство сэлиданум.
