Леонид Резник - Дом в центре
— Тихо! — Я вырвал автомат из пакета и направил на нее. — Поставь кофейник, на пол и молчи. Ничего не будет. Ветер! Стереги!
Я приоткрыл дверь в самую спокойную комнату и угадал. За столом сидело четверо. Они играли в карты, и «гангстер» был среди них.
— Руки за голову! — скомандовал я негромко и закрыл за собой дверь. Всем встать! Ты сиди, — кивнул я на старого знакомого. — Подойдите к стене, обопритесь на нее руками. Так и стойте.
Я уселся на стул, выбрав позицию, чтобы держать под прицелом и находящихся в комнате, и дверь.
— Значит, так ты держишь слово? — спросил я.
«Гангстер» посмотрел на меня с недоумением.
— Не прикидывайся. Я отдал тебе двадцать штук, а тебе захотелось больше. И ты прислал двух громил с паяльником.
— Клянусь! Клянусь! Я никого не присылал.
— А кто мог еще знать про двадцать тысяч?
— Не знаю! Не знаю! Честное слово, это был не я.
— Чем ты можешь доказать?
— Ничем. Но это не я. Меня все знают. Я таких дел не делаю. Про «паяльников» я слышал, они недавно Скорлупу опустили на полтораста тонн. Но это не наши. Я с ними не связан. Все знают. Ребята, верно?
«Ребята» молчали. Я задумался. Убить человека просто так, когда у него пустые руки, — непросто. Тем более, он может и не врать. А как проверить? В прихожей раздались голоса и пару раз гавкнул Ветер. Да так, что задребезжали оконные стекла. Если пристрелят Ветра…
Я прыгнул, схватил «гангстера» за шиворот, уткнул ему в бок автомат и вместе с ним выбрался в прихожую. Ветер стоял наизготовку. Из дверей других комнат торчали любопытные. Прикрываясь «гангстером» и угрожая автоматом, я вышел на лестницу.
— Честное слово, честное слово, — мой невольный спутник аж зациклился на «честном слове». — Это не я.
— А кто?
— Кто-то из тех парней, которые приезжали со мной. Больше никто ничего не знал. Даже Николай. Кто-то из них сговорился с «паяльниками».
— Слушай, — от всего этого меня начало тошнить, и я решил побыстрее развязаться, — я тебя оставлю. Но как-нибудь вернусь. Чтобы ты сам разобрался. Во всем! А мне отчитаешься. Понял?
Конечно, он понял. Конечно, согласился. Удивительно, какие все сговорчивые, когда на них в упор смотрит что-то огнестрельное. Я испугался собственных садистских мыслей. Жаль, что лицо убийцы Атланта будто стерли из моей памяти. Уж этого бы я убил не задумываясь.
Раздеваясь перед тем как лечь спать, я вновь пережил озарение. Она заставило меня буквально зависнуть над диваном и миллион раз повторять: «Я идиот!» А кто же я еще, если, разыскивая с помощью Ветра всяких потаскух и мелких хулиганов, я не догадался отыскать родного отца?! Ведь это же так просто.
Я оделся. Я заказал кучу оружия. Я увешался им почти так же, как герой Шварценеггера, отправляющийся на базу, террористов, только что решил не брать радиоуправляемые мины. После такой вот подготовки я показал Ветру фото отца и отдал приказ искать.
Ветер понюхал карточку, вытянул передние лапы, положил на них голову и принялся щуриться. По-моему, так должны были делать кошки, а не собаки. Мне без разницы, пусть отца найдет.
Ветер не хотел искать. После неизвестно какого по счету приказа он громко гавкнул и отрицательно покрутил своей огромной башкой. Внутри у меня все замерло. Отец мертв? Его больше нет? Ну, Кардинал…
Через несколько секунд, оставаясь в той же амуниции, я совал дрожащей рукой в морду Ветру фотопортрет Кардинала.
Пес презрительно глянул мне в глаза, свернулся калачом и притворился спящим. Я решил пнуть проклятое животное ногой, но вовремя одумался.
Вот черт! На кой мне такие озарения? Спал бы нормально, а сейчас разве уснешь?
Часов в десять утра меня разбудил звонок в дверь. Так как в последний месяц ни к кому, кроме меня, гости не наведывались, и эти, скорее всего, направлялись ко мне. Ветра не было, но я и без него решил не оплошать и пошел к дверям с автоматом наперевес.
— Кто там?
— Мне бы Михаила Кононова, — сказал голос за дверью.
— Его нет, а что передать? — автоматически спросил я, лишь потом подумав, что впустить гостя надо в любом случае. Может, у него есть хоть тончайшая нить к отцу?
— Передайте, что приходил его сын.
Я настолько растерялся, что открыл дверь, забыв об автомате. За дверью стоял высокий, стройный, аккуратно одетый парень, с недоумением уставившийся на автомат.
— Дело в том, что его сын — я.
— Вот как? Очень приятно познакомиться.
— А кто же вы?
— Тоже сын. Не вижу ничего странного. У любого мужчины может быть сколько угодно сыновей. Два — совсем немного.
— П-проходи… — Я жутко растерялся, вплоть до заикания. — Никогда не слышал о других детях. Хотя, конечно… Сколько тебе лет?
— Тридцать. — Неожиданный брат прошел за мной в комнату. — Я о тебе знал. Отец все обещал познакомить. Зачем тебе автомат? А это? — Он кивнул на груду оружия, оставшуюся после несовершенных походов.
— Кое-какие неприятности. Между прочим, с нашим отцом.
Его звали Борисом. Наша беседа напоминала странный допрос, где стороны все время меняются местами. Мне удалось узнать, что из-за жуткого характера матери Бориса (он сам это признал) отец не смог с ней ужиться, но благодаря фантастически щедрым алиментам, конечно, не по исполнительному листу, мать не возражала против общения отца и сына. Борис окончил политех, работал в НИИ, был женат, имел сына и дочь, вот-вот собирался защищать диссертацию. Отец не оставлял его щедротами, помог с кооперативом, с цветным телевизором, с мебелью и т. д., и т. п. В свое время Борису было рассказано о Доме, у него даже что-то начало получаться, но точно — научная душа не стерпела, он попытался подвести под это дело материалистическую базу. За что и был наказан потерей власти. Кстати, знание о Доме помогло не удивиться автомату и прочей боевой амуниции.
Я рассказал про исчезновение отца и козни Кардинала, про свои последние приключения с Атлантом и Ветром. Потом попросил помощи. Уже давно меня свербила мысль, что научное знание о Доме может оказаться моим козырем в борьбе против Кардинала. Ведь никто же не знал правду о Доме! Все только умели им пользоваться.
А как узнать правду, не потеряв власть? Только посвятив человека со стороны. Но ни с кем нельзя делиться! Теперь можно. Борис подходил идеально. Он уже все знал, то есть не был чужим, и одновременно не мог претендовать на власть над Домом.
— Не потяну, — отказался брат. — Здесь нужен могучий физик, второй Эйнштейн. А я специалист по сверхсильным токам. Узкий специалист.
В ходе дальнейшего разговора у узнал, что Борис пришел, как обычно, за материальной помощью. У какого-то знакомого продавался персональный компьютер. Позарез нужен для диссертации…
