Андрей Дворник - Голому – рубаха
– … убить – оживить, – подхватил Порнов. – Я знаю. И про полюбить знаю; в смысле высоких чувств… Анекдот такой есть.
Тут он услышал, как Мич принялась отщелкивать присоски и возопил:
– Молчу уже, молчу! Пристегнись немедленно! Сейчас переворот будем делать!
– Смотри у меня, – запальчиво произнесла Мич. – Так; а сам-то куда потопал?
– Вот хочу штурмана закрепить, – ответил Порнов, направляясь к креслу с оборотнем.
– Боишься ты его, все-таки, – сказала Мич с удовлетворением.
– Бои-и-ишься!
– Боюсь, – согласился Порнов. – Боюсь, что он при перевороте со своей жердочки свалится; хорошо, если хладным трупом; а если оживет?
Устал я уже вас разнимать и по разным углам растаскивать…
И Порнов накрепко приторочил человековолка ремнями к креслу.
– Точно; раньше бы я тебя за такие слова убила, – задумчиво произнесла Мич. – А теперь вот лежу – и ничего!..
– К хорошему быстро привыкаешь, – сказал Порнов. – Сейчас станет еще веселее; полминуты полного кайфа; выключаю маршевый!
Сразу стало легко и приятно; незаметная и изматывающая, как хроническая болезнь, перегрузка растворилась, исчезла.
– Здорово! – восхитилась Мич. – Дальше так и полетим?
– Увы, – вздохнул Порнов. – Я и рад бы тебя побаловать; но каждая секунда на счету.
Работая маневровыми двигателями, катер совершил разворот.
– Теперь, как порядочные люди, поедем, – сказал Порнов, – лицом вперед. Держись, включаю двигатель.
Тело опять налилось вместо крови ртутью; Мич заныла от разочарования.
– Слушай, я женщина хрупкая, кость у меня тонкая; долго мне тут еще расплющенной камбалой лежать?
Она не удержалась и добавила: – Сам там в кресле отдыхает!
– Махнем, не глядя, – с готовностью предложил Порнов. На экранах перед ним небо очистилось от камней; катер выходил из метеоритов.
– Отцепляйся от пола и попробуй встать, – обернулся он к Мич. – Хотя бы на четвереньки.
– Ни за что, – запротестовала Мич. – Ни на четвереньки, никак.
Я девушка не только хрупкая, но и гордая. Ты потом где-нибудь напьешься и будешь всем хвастаться: «Вот, была у меня одна знакомая принцесса. Поставил я ее…»
– Гм! – прервал тираду Порнов. – Чего только человек не наговорит, лишь бы пальцем лишний раз не шевельнуть…
– А что я такого сказала? – спросила Мич с подозрением.
– Раз такая гордая, вставай на ноги и иди пешком, – не стал вдаваться в подробности Порнов. – В полный рост.
– Не пойду я никуда, – запротестовала Мич. – Я передумала; мне и здесь неплохо.
Она подумала и добавила:
– Большое спасибо за заботу.
– Большое пожалуйста, – сказал Порнов. – Только к пульту тебе все равно идти придется; кто-то же мне должен показать, куда лететь.
– А я-то думаю, чего это ты вдруг таким галантным стал, – уныло объявила Мич. – Ну-ка, помоги мне.
Поддерживаемая Порновым, с превеликим трудом она села.
– И теперь еще идти куда-то? – осведомилась Мич, тяжело дыша. – Да я и на четвереньках шагу не сделаю; умру тут же…
К черту гордость; давай, тащи меня, как мешок; разрешаю!
– Она разрешает, – изумился Порнов. – Я что – двужильный? Мне же тоже нелегко!
– Ты пока подумай, а я лягу, – с готовностью предложила Мич, приноравливаясь откинуться на спину.
– Сидеть, – строго сказал Порнов. Собрался с силами, ухватил Мич под микитки и поволок к пульту. Принцесса айкала и ойкала; но в итоге была благополучно водружена на трон; Порнов примостился у ее ног и долго хрипел и булькал, приходя в себя.
– Вот сюда полетим, – Мич бодро ткнула пальчиком в экран; в противоперегрузочном кресле она чувствовала себя намного лучше.
– Вот здесь, на экваторе, они нас долго не найдут; масса заповедников, чертова уйма островов, гористый ландшафт… Сюда полетим.
Скрипя суставами, Порнов вскарабкался повыше, на подлокотник, и принялся разглядывать точку будущей посадки. Чужая планета сияла с телевизионного экрана до боли знакомым голубым светом.
– На Землю похожа, – Порнов позволил себе немножко ностальгии. – Интересно, как там?
– Так себе; плюс семьдесят, и влажность – сто, – не поняла его грусти Мич.
– Кто в лес, кто по дрова, – вздохнул Порнов и потянулся к штурвалу. – Подберите ножки, ваше высочество; я хоть на краешек присяду.
Задвинутая вглубь кресла, Мич некоторое время безучастно наблюдала перед собой широкую белую спину Порнова; вскоре, впрочем, безделье ей надоело.
– Ты хоть говори, что делаешь, – попросила она. – Совсем не видно ничего.
– Я же учил тебя обращаться со скафандром; выведи себе на стекло шлема индикацию с пульта.
– Ну да, учил, – недовольно сказала Мич. – Один раз показал – и все!
– Ох уж мне эта память девичья… У тебя там компьютер встроенный; поговори с ним, он тебя всему научит.
Только мне не мешай… пожалуйста.
– Ве-е-ежливый, – протянула Мич. – Вот как дам сейчас кулаком по загривку!
Но не дала, нет; напротив, еще больше подобрала ноги под себя, освобождая Порнову лишний кусочек сидения. Завозилась, приноравливаясь к новой позе; кресло раскачивалось. Порнов гневно задвигал ушами, но сдержался и вслух ничего не сказал. Рядом с планетой катер слушался руля все хуже и хуже; как они будут садиться, Порнов представлял себе крайне смутно.
Глава 10. Империя атакует сзади
Мич тем временем успокоилась и принялась болтать с компьютером, пытаясь вычислить уровень его интеллекта. Тип процессора и количество памяти тот ей сообщил сразу; а вот загадку «два конца, два кольца – посередине гвоздик» отгадывать отказался напрочь.
– Из семнадцати определений слова «конец» одно является идиомой бранного характера; употребление этого слова в литературном и деловом языке недопустимо!
Порнов захихикал: « Ай да кибер, ай да молодец; подловил-таки нашу скромницу»; Мич возмутилась, что подобного она даже себе и помыслить не могла; а если кому-то везде непристойности мерещатся, то это их проблемы.
– Это ты про кого, – уточнил Порнов, – про кибера или про меня?
– Про вас про всех, – обобщила Мич. – Что экипаж, что роботы – все куда-то не туда повернутые.
– Полетаешь тут год-другой с суровым мужским коллективом, еще не так повернешься, – заметил Порнов. – Что же до кибера – ты бы его еще о смысле жизни спросила.
– А что, сгорел бы?!
– Сгореть бы не сгорел, а успокоительного в воздушную смесь точно добавил бы; это же тебе не «медбрат», кибер первого класса; так, третий сорт. Команды понимает; юмор – нет.
Мич для пробы приказала вывести ей на забрало изображение с порновского терминала; робот безропотно подчинился.
– То-то же, – заметила она удовлетворенно. – Давай другой экран; еще; еще.
