Гордон Диксон - Волк
- Я буду называть тебя Адок I, - сказала Ро, - а ты можешь называть меня Ро.
- К исполнению, Ро, - сказал Адок I таким голосом, словно повторял приказ и выражал полную готовность и желание как можно скорее выполнить его.
Джим удивленно покачал головой и принялся прощупывать Старкиена разными вопросами. Этот человек, казалось, совершенно не владел чувством юмора, был до тупости послушен и готов пожертвовать своей жизнью, и наряду с этим фамильярно называл Джима по имени. Более того, Адок I по отношению к Джиму испытывал, казалось, чувства превосходства и неполноценности одновременно. Совершенно ясно было видно, что Старкиен ни на секунду не допускал и мысли о том, что Джим сможет выполнить то, что может выполнять он сам. С другой стороны, он считал себя полностью зависимым от воли Джима - и должен был явиться по его малейшему зову. Однако, подумал Джим, исследованием характера Адока можно будет заняться и позже. Сейчас ему надо было выполнить более важные дела.
- Ну, что ж, - сказал Джим, - теперь, когда тебя приставили ко мне, что мне с тобой прикажешь делать?
- Мы начнем с того, что будем делать все вместе, Джим, - сказал Адок I. Он взглянул на Ро. - Если Ро извинит меня, я немедленно начну инструктировать тебя об обязанностях офицера - тех, которые придется выполнять тебе, и тех, где я смогу заменить тебя.
- Мне в любом случае пора к моим питомцам, - сказала Ро. - Я приду к тебе позже, Джим.
Она слегка коснулась его плеча и исчезла.
- Ну, хорошо, Адок, - сказал Джим, вновь поворачиваясь к Старкиену. С чего мы начнем?
- Мы начнем с того, что посетим квартиры твоих воинов, - сказал Адок. - Если ты позволишь указывать мне путь, Джим...
- Ну, давай, - сказал Джим и немедленно очутился вместе с Адоком в какой-то бесконечной комнате с высоченным потолком. Несмотря на огромное пространство, окружающее его, Джим чувствовал, что на него здесь как-то по странному давит.
- Где мы? - спросил он Адока, так как это помещение было пусто, насколько хватало глаз, за исключением нескольких двигающихся в отдалении фигур.
- Мы в помещении, где проходят парады... - Голова Адока чуть дернулась, и Джим понял, что впервые Старкиен высказывает какое-то чувство. Неожиданно он понял, что чувством этим было изумление. - И к тому же находимся под землей. - Тут Адок назвал несколько единиц измерения, принятых в Империи и равнявшихся приблизительно полумиле в земном счислении. - Это не тревожит тебя? Это тревожит всех Высокородных, но слуги, как правило, ничего не замечают.
- Нет, меня это не тревожит, - сказал Джим. - Однако, я что-то чувствую.
- Если тебя что-то тревожит, то ты должен сказать об этом мне. произнес Адок. - Если ты когда-нибудь будешь бояться или что-то будет тревожить тебя, ты должен сказать мне, даже, если ты не скажешь об этом никому другому. Никому, кроме меня, об этом знать не обязательно. Но мне необходимо знать, когда ты эмоционально слабеешь, так, чтобы я мог принять соответствующие меры, чтобы защитить тебя от твоей слабости, а так же чтобы скрыть этот факт от других.
Джим хохотнул, и этот звук эхом разнесся по всему огромному плацу. Это было странное место и время для юмора, но Джиму очень нравился Адок I.
- Не тревожься, - сказал он Старкиену. - Как правило, я не чувствую себя эмоционально слабым. Но если когда-нибудь это произойдет, обещаю сказать тебе.
- Хорошо, - серьезно произнес Адок. - А сейчас я хочу сказать, что привел тебя сюда потому, что присутствовать в этом месте на параде я вместо тебя не могу. На некоторых парадах мы можем присутствовать вдвоем. Теперь, когда ты увидел это помещение, ты сможешь вернуться сюда в любое время, когда это необходимо. А сейчас пойдем в арсенал: нам надо выбрать для тебя оружие и ты должен запомнить, где он расположен.
Следующая комната, в которой они возникли, была освещена более ярко и была намного меньших размеров. Она выглядела узкой и длинной, по ее стенам располагались маленькие открытые кабинки, в которых висели кожаные повязки и серебристые ленты, такие же, какие покрывали тело Адока и телохранителей, которых Джим видел в покоях Императора. Адок провел Джима прямо к нескольким кабинкам и выбрал для него ассортимент кожаных повязок и серебристых лент. Однако он предложил Джиму не надевать их - пока. Вместо того Адок быстро транспортировал Джима в казармы солдат-Старкиенов, состоящие из квартир, похожих на ту, которую дали Джиму, но комнаты здесь были меньше и находились под землей.
Они посетили также классы для обучения, обеденный зал, нечто вроде подземного парка с травой и деревьями, растущими под искусственным солнцем и, наконец, к полному изумлению Джима, торговый центр, где множество Старкиенов находились вместе со своими слугами - людьми еще более низких рас.
И, наконец, они очутились в большой удобной комнате, чем-то напоминающей ту, в которой Джим встретил Императора и Вотана. На мгновение у Джима возникло какое-то чувство, противоположное тому, какое он испытал, очутившись на огромном плацу, и он понял, что сейчас они уже на земле, а не под землей.
- Кто... - начал он было говорить Адоку, а затем на его вопрос ответили, прежде чем он успел произнести его. Перед ним материализовался человек с оливковой кожей по имени Мелнес. Он посмотрел не на Джима, а на Адока. - Я показал ему все места, где придется нести службу, - сказал
Адок Главному Слуге Тронного Мира. - Теперь я привел его сюда по твоему приказу.
- Хорошо, - сказал Мелнес резким голосом. Его черные глаза сверкнули и уставились в лицо Джима. - Император принял поручительство для твоего дальнейшего усыновления.
- Спасибо за информацию, - сказал Джим.
- Я говорю это не для твоей пользы, - сказал Мелнес, - а потому, что мне необходимо, чтобы ты осознал свое положение. Как кандидат для усыновления, ты теоретически являешься вероятным Высокородным, то есть стоишь выше и меня, и всех прочих слуг. С другой стороны, как офицер Старкиенов меньшего ранга, чем командир десяти полков, и также потому, что ты был рожден в одной из низших рас, ты полностью находишься в моем распоряжении.
Джим кивнул:
- Я понимаю.
- Надеюсь! - резко сказал Мелнес. - Здесь существует противоречие, а такие противоречия разрешаются как бы раздвоением личности. То есть, в любых поступках, которые ты будешь совершать, ты выступаешь как вероятный Высокородный, и, следовательно, как человек, стоящий выше меня. С другой стороны, те действия, которые относятся к обязанностям офицера Старкиенов, затрагивают другую сторону твоей личности, в которой ты являешься слугой и полностью подчинен мне. И опять же, в делах, не затрагивающих обе эти твои сущности, то есть, в делах личных, ты можешь быть и слугой и господином что захочешь выбрать. Хотя не думаю, что ты захочешь быть слугой.
