Михаил Зайцев - Провокация
Какое низкое коварство пичкать ее, Сюзанну фон Гейрих, рекламой услуг, которыми она, осужденная, уже не сможет воспользоваться! Пичкать насильно, пристегнув к креслу посреди полупустого салона аэробуса и напялив на голову «дурацкий колпак».
Самолеты – морально устаревший транспорт, их доэксплуатируют, только чтоб сжечь все лишние запасы керосина. Эти керосинки с крыльями используют для транспортировки осужденных, конечно же, специально, дабы частично лишенные Прав лишний раз почувствовали собственную второсортность. И добро бы еще салон был не полу, а совсем пуст. Но, увы, вместе с ней здесь находятся конвоиры. И дюжие парни, поди ж ты, развлекаются сейчас тем, что обсуждают секс-параметры осужденной в «дурацком колпаке».
Самый сильный из страхов человеческих – страх перед неизвестностью, источник обогащения всех конфессий и психологический шлагбаум пред жадными душами потенциальных преступников. Обслуживающему персоналу «специальных учреждений» платят солидные надбавки, пожизненно, за неразглашение подробностей об этих самых учреждениях. И немедленно приговаривают к эвтаназии за разглашение. Сильные мира сего изо всех сил, не жалея средств, стараются держать общество в неведении относительно бытия заключенных, поддерживая и лелея страхи попасть «за решетку», в пугающую изоляцию.
Ясен перец, правозащитники всех рангов и мастей протестуют против закрытости информации о спецучреждениях. Но граждане, восстановленные в Правах после отсидки, как правило, абсолютно здоровы, а иногда так вообще у них исчезают хронические заболевания, от коих осужденные страдали до посадки. Разумеется, правозащитники фантазируют на тему жестоких медицинских экспериментов над осужденными, но все их фантазии бездоказательны. А освободившиеся молчат.
Практически все осужденные на определенные сроки, то есть не пожизненно, освобождаются на год, а то и два раньше. В обмен на добровольное согласие подвергнуться частичной амнезии с полным удалением из памяти воспоминаний о жизни под стражей. Ясно, что правозащитники вопят, дескать, на самом деле процедура принудительная, а значит, властям есть что скрывать от Общества. Они вопят, подают иски в суды, протестуют, однако частенько весь этот кипеж – всего лишь рекламная акция очередной кинокомпании перед выходом очередного «тюремного блокбастера».
Получить дотацию на «тюремное кино», создать «тюремную беллетристику», опубликовать «уголовный комикс», продать «зэковский гейм» и т. д., и т. п., проще простого. Рекламодатели с удовольствием вложатся. Неизвестное всегда манит. Тем более, если оно рядом. Как, например, манило и манит до сих пор лохов озеро Лох-Несс. Полноправные граждане с удовольствием щекочут нервы, потребляя «тюремные секретные материалы». И, хотя гражданам прекрасно известно, что в реальности, нарушив Закон и угодив в спецучреждение, они вернутся на волю без физических увечий, с нормальной психикой, но все же подавляющее большинство обывателей предпочитает выплачивать любые штрафы – хоть в рассрочку пожизненно – лишь бы не залететь – на керосинке с крыльями! – в С.У., пусть даже и на минимальные три месяца. Страх перед неизвестностью – самый сильный из человеческих страхов. Он сродни страху смерти. Оттого чаще прочих в С.У. попадают личности с суицидальными наклонностями. К таковым личностям Сюзанна фон Гейрих всегда относилась с презрением...
Сюзанна, случалось, комплексовала, бывали у нее и депрессии, но никогда – никогда! – Сюзанна фон Гейрих не замечала за собой позывов к самоубийству. Она всегда – всегда! – подозревала, что подобных позывов – никогда! – не испытывал и ее отец. Их с Клаусом общий отец. Отец, которого она не могла помнить. Отец, который, якобы, добровольно ушел из жизни. Якобы! Да, он оставил предсмертную записку, однако Сюзанна подозревала, подозревает и будет подозревать до конца дней своих старшего брата в отцеубийстве!..
До конца дней своих...
Неужели ей выпала судьба весь-весь остаток дней провести в застенке?
В неведомом специальном учреждении...
Самолет пошел на снижение.
Уже скоро...
Ох, как же она ненавидела братца Клауса!
Ох, как...
3. Соседки
В комнату ее привели с завязанными глазами. Она сорвала с глаз черную ленту, огляделась и... Она испугалась. Впервые после вынесения приговора Сюзанна фон Гейрих по-настоящему испугалась.
Помещение никак нельзя было назвать «камерой». Ну, никак! Обычная комнатушка, будто в средней руки мотеле, только без окон. Спальное место со средней ценовой категории биотронными прибамбасами и стандартдиагностом. Средних размеров ти-ви в углу. Средних габаритов шкаф открыт и в нем висят, лежат ее, Сюзанны, тряпки, стоит ее, знакомая ногам, обувь. Средней высоты холодильник прижался к шкафу бочком. Дверь наружу мигает красными светодиодами замков средней степени сложности. А дверь в средних объемов санузел приоткрыта, и там виднеются раковина, душевая кабина и все, что надо постояльцу со средними запросами. Под ногами у Сюзанны мягкий пол с системой самоочистки, над головой мягко сияют уютные плафоны. Кондиционер, судя по ощущениям, работает в режиме «бабье лето». В общем, все средненькое, но милое, в среднем все хорошо, если забыть, что ты зэчка.
На спальном месте, на подушке, тесно прижавшись, лежат куклы, Жерофле и Жерофля. Ее куклы, родные. Совсем простые, выцветшие тряпочные куклы. Их маленькой-маленькой Сюзанне фон Гейрих подарила нянька. Может быть, нянька француженка сама их и смастерила, а скорее, купила на блошином рынке за грошик. Этих кукол нянька клала ей на подушку. Жерофле обязательно слева, а Жерофля непременно справа от девочки. Эти куклы «жили» вместе с Сюзанной в лицее, вместе с ними она переехала и в студенческое общежитие. Куклы соседствовали сначала с девочкой, потом с юницей, после со студенткой, а теперь будут соседками у зэчки. Страшно!
Страшно потому, что сразу вспомнился фильм с той же Бриджит Ли в главной роли. Фильм, где ей не брили голову, не переодевали в тюремную робу и не вталкивали в общую камеру, а, осудив, отконвоировали во вполне приличный гостиничный номер. Актрису в кино, точно так же, как Сюзанну в жизни, ожидали на подушках любимые игрушки из детства. В обнимку с плюшевым мишкой Бриджит провела ночь. А утром к ней пришли люди в белых халатах и уведомили: «Вы не вправе отказаться от участия в экстремальных мед. экспериментах. Из вас сделают берсеркера нового поколения и отправят на не покорную землянам-колонизаторам планету в параллельную непокорную вселенную...»
Года два тому Сюзанна случайно видела эту очередную лабуду с Бриджит Ли. Сюзанна, помнится, ехала отдыхать к морю на скоростном экспрессе, в «сидячке», соседнее кресло занял болтливый такой старичок и, чтобы избавить себя от словоохотливого попутчика, Сюзанна сунула голову в «дурацкий колпак». Из предложенных фильмов она выбрала кино с самым низким рейтингом кассовых сборов. Она надеялась посмотреть авторское кино, а вместо киноискренности напоролась на провалившуюся в прокате попсу. Вернее всего, провалившуюся по вине обилия искусственных спецэффектов, экономили на каскадерах и натурных съемках. Чем фильм закончился, Сюзанна уже не помнила, но догадаться было легко. Предсказуемость – залог коммерческого успеха, увы...
