Владимир Контровский - Последний из бледнолицых
В глазах у Натаниэля потемнело, он скрипнул зубами, но сдержался. Уложив покупку в багажник, он захлопнул заднюю дверцу и тут заметил невдалеке двух смуглокожих детей лет четырёх-пяти – мальчика и девочку. Они с явным любопытством смотрели на… Нет, не на автомобиль – эта древняя колымага их ничуть не заинтересовала. Дети рассматривали блестящими глазёнками самого Ната – с таким видом, словно перед ними появилось вдруг сказочное существо, которое невозможно встретить в обычной жизни.
* * *За событиями в мире Натаниэль следил, и очень внимательно: в отличие от Ната Бампо XVIII века Нат Бампо века XXI располагал куда более совершенной техникой.
В пятьдесят четвёртом две новые сверхдержавы, оспаривавшие друг у друга власть над изменившимся миром, столкнулись – разразился тихоокеанский кризис. И Натаниэль поймал себя на том, что испытывает чувство, очень похожее на откровенное злорадство – пусть бьют друг друга! Но когда конфликт между Новым Халифатом и Азиатским Союзом вплотную подошёл к той грани, за которой начинается широкомасштабная война, ему стало не по себе. «Неужели всё это, – думал он, следя за скользящей над гладью озера белокрылой чайкой, – и этот лес, и эта птица в один миг может рассыпаться радиоактивным пеплом?». А потом Нат вспомнил о Кэролайн, и его обдало леденящим холодом – если над Индостаном встанут атомные грибы, то у его маленькой Кэрри с детьми (неважно, что они уже выросли) не будет ни единого шанса уцелеть.
Соединённые Штаты, формально оставаясь независимой страной, практически вошли в состав Нового Халифата. Однако активного участия в противостоянии они не принимали – хватало внутренних проблем. Всё тихоокеанское побережье – от Калифорнии до Аляски – было охвачено этническими беспорядками, в которых схлестнулись латиноамериканцы и китайцы из многочисленных диаспор с одной стороны и тёмнокожие мусульмане – с другой. О происходящем по официальным каналам сообщалось глухо и невнятно, хотя дело шло к самой настоящей гражданской войне. Число жертв с обеих сторон исчислялось десятками тысяч, и обоюдная жестокость далеко превзошла ту, с которой действовали двадцать лет назад приснопамятные эйпирры.
В полыхающие штаты восточного побережья Америки были введены отряды наскоро сформированного корпуса «сил поддержания общественного порядка» и правительственные войска. Они именовались миротворцами, хотя частенько превращались в обыкновенных карателей – информационные каналы Азиатского Союза захлёбывались сообщениями о расправах над проживающими на территории «полыхающих штатов» китайцами и японцами. Китайские подводные лодки прорывались к берегам Калифорнии и выплевывали из своих торпедных аппаратов прямо на песчаные пляжи самоходные капсулы-контейнеры с оружием для желтокожих «повстанцев», как их называли в Пекине и Токио, а через мексиканскую границу потоком шло японское военное снаряжение.
Тем временем флот Нового Халифата высадил десант в Индонезии, поддерживая мусульманских сепаратистов. Горели джунгли, и арабские винтокрылы расстреливали с воздуха джонки и сампаны, переполненные беженцами. Вдоль индо-пакистанской границы разгорелись ожесточённые встречные бои бронетанковых соединений, а сверхзвуковые «джинны» заливали напалмом и забрасывали термобарическими бомбами города Кашмира и Пенджаба. Кровавый «мятеж на Минданао», по терминологии «желтых драконов», – или восстание, выражаясь языком «новых бедуинов», – был беспощадно подавлен китайскими войсками, и Филиппины вошли в состав Азиатского Союза. Японо-индийская эскадра пресекла попытку высадки отборных частей африканской морской пехоты – «Зулусов Зимбабве» – на Цейлон. На дно пошли сотни кораблей, волны выбрасывали на берег обломки и трупы, акулы обжирались человеческим мясом, и тогда Новый Халифат потянулся к атомной бомбе. На улицах европейских столиц многотысячные толпы под зелёными знамёнами призывали покарать «неверных азиатов», а в России было введено военное положение. И люди, затаив дыхание, смотрели на стереоэкранах домашних медиа-центров переписанные на кристаллы старинные хроники времён Второй Мировой, где выли сирены, рушились дома и полосовали чёрное небо узкие белёсые клинки прожекторных лучей – неужели всё это повторится? К счастью, до обмена ядерными ударами дело всё-таки не дошло – враждующие стороны сумели придти к разумному компромиссу.
В результате долгих переговоров Индия сохранила свою независимость, а Индонезия была разделена на два государства. Было принято решение о массовой депортации «лиц азиатской национальности» с территории США – транспортные корабли Азиатского Союза перевозили вынужденных эмигрантов в Южную Америку в течение трёх лет. В качестве компенсации США передали Японии Гавайские острова – через сто с лишним лет после Пёрл-Харбора над Оаху и над Мидуэем поднялись флаги Страны Восходящего солнца.
Конфликт затих, оставив тлеющие искры, угрожавшие новой вспышкой. А рейнджер заповедника Великих озёр Натаниэль Бампо испытал новую утрату: в бою у берегов Шри-Ланки получил прямое ракетное попадание и затонул со всем экипажем фрегат индийских военно-морских сил «Бенгал», на котором служил сублейтенант Джонатан Шриванса – его старший внук.
* * *Кэролайн связалась с отцом по Сети. Это было не так просто – несмотря на мирный договор между Новым Халифатом и Азиатским Союзом и на прекращение военных действий в районе Тихого океана, Индия отныне считалась врагом Соединённых Штатов, и частные контакты граждан США с этим врагом пресекались. Кэрри плакала, и Нат заметил, как она сразу постарела – а ведь ей не было ещё и пятидесяти. Она сказала отцу, что двое других её детей, Лакшми и Радж, живы и здоровы, и что их дом не попал в зону бомбёжек. А ещё она сказал, что Лакшми уже замужем, и что скоро у Натаниэля будет правнук. И это немного утешило старого Бампо – жизнь продолжается. Но этот сетевой разговор отца с дочерью оказался последним – провайдеры блокировали связь с «враждебной державой».
Натаниэль остался совсем один.
А в шестьдесят седьмом году начались волнения на Аляске. Сеть переполнял поток противоречивых сообщений, разобраться в которых было не так просто. И только сравнивая новости из разных источников и отметая бред о «сумасшедшем бледнолицем генерале», якобы угрожавшем запуском ракет с кассетными водородными боеголовками из шахт на Аляске чуть ли не по всем крупным городам планеты, Натаниэль смог составить более-менее чёткую картину происходящего.
Этот конфликт назревал давно. Немногочисленное население Аляски сумело сохранить прежний этнический состав – суровые условия севера не слишком нравились выходцам из жарких стран. И спаянные теми же суровыми условиями белые жители этого края не забыли чувство локтя и простую истину «любой народ живёт до тех пор, пока продолжает себя». До поры до времени аляскинцы так и жили особняком, но когда дело дошло до принудительной исламизации, они воспротивились.
