Станислав Лем - Формула Лимфатера
— Сколько на это нужно времени? — поинтересовался я.
— По меньшей мере год…
— Хорошо, — сказал я. — Понятно. Только, видите ли, я должен был бы обратиться за помощью… к третьим лицам. Попросту говоря — к финансистам. Думаю, вы ничего не будете иметь против…
— Нет… разумеется, нет, — сказал он.
— Хорошо. Я открою перед вами карты. Большинство людей на моем месте после того, что вы показали, предположило бы, что имеет дело с трюком, с ловким мошенничеством. Но я вам верю. Верю вам и сделаю, что смогу. На это, конечно, мне понадобится время. В настоящий момент я весьма занят, кроме того, мне придется обратиться за советом…
— К физикам? — вырвалось у него. Он слушал меня с величайшим вниманием.
— Нет, зачем же? Я вижу, что у вас это больное место, пожалуйста, ничего не рассказывайте, я ни о чем не спрашиваю. Совет нужен мне для того, чтобы выбрать наиболее подходящих людей, которые были бы готовы…
Я запнулся. И у него, наверное, в этот момент мелькнула та же мысль, что и у меня, глаза его заблестели.
— Тихий, — сказал он, — вам не нужно обращаться к кому-либо за советом… Я сам скажу вам, к кому обратиться…
— С помощью своей машины, да? — бросил я.
Он торжествующе усмехнулся.
— Конечно! Как мне это раньше не пришло в голову… ну и осел же я…
— А вы уже путешествовали во времени? — спросил я.
— Нет. Машина действует лишь недавно, с прошлой пятницы… Я послал только кота…
— Кота? И что ж он, вернулся?
— Нет. Переместился в будущее — примерно на пять лет, шкала времени еще неточна. Чтобы точно определить момент остановки во времени, нужно встроить дифференциатор, который бы координировал завихряющиеся поля. А пока десинхронизация, вызванная квантовым эффектом туннелирования…
— К сожалению, я абсолютно не понимаю того, о чем вы говорите, — сказал я. — Но почему вы сами не попробовали?
Мне показалось это странным, чтобы не сказать больше. Мольтерис смутился.
— Я намеревался, но… знаете… Я… мой хозяин выключил у меня электричество… в воскресенье…
Его лицо, вернее нормальная правая половина, покрылась пурпурным румянцем.
— Я задолжал за квартиру, и поэтому… — бормотал он. — Но, естественно… сейчас… Да, вы правы. Я это — сейчас. Стану вот здесь, видите? Приведу аппарат в действие и… окажусь в будущем. Узнаю, кто финансировал мое предприятие — узнаю фамилии людей, и благодаря этому вы сможете сразу же, без промедления…
Говоря это он раздвигал в стороны перегородки, делящие внутреннее пространство аппарата на части.
— Подождите, — остановил я его, — нет, так не пойдет. Ведь вы не сможете вернуться, если аппарат останется здесь, у меня.
Мольтерис улыбнулся.
— О, нет, — сказал он. — Я буду путешествовать во времени вместе с аппаратом. Это возможно — у него есть два варианта регулировки. Видите, вот тут вариометр. Если я перемещаю какой-либо предмет во времени и хочу, чтобы аппарат остался, то концентрирую поле здесь, на небольшом пространстве под клапаном. Но если я сам хочу переместиться во времени, то расширяю поле, чтобы оно охватило весь аппарат. Только потребление энергии будет при этом больше. У вас предохранители многоамперные?
— Не знаю, — ответил я, — боюсь, однако, что они не выдержат. Уже раньше, когда вы пересылали книгу, свет мерк.
— Пустяки, — сказал он, — я сменю предохранители на более мощные, если вы, конечно, разрешите…
— Пожалуйста.
Он принялся за дело. В его карманах была целая электротехническая мастерская. Через десять минут все было готово.
— Я отправлюсь, — заявил он, вернувшись в комнату. — Думаю, что должен передвинуться минимум на тридцать лет вперед.
— Так много? Зачем? — спросил я. Мы стояли перед черным аппаратом.
— Через несколько лет об этом будут знать только специалисты, — отвечал он, — а спустя четверть века каждый ребенок. Этому станут учить в школе, и имена людей, которые помогли осуществлению дела, я смогу узнать у первого встречного.
Он бледно усмехнулся, тряхнул головой и вошел внутрь аппарата.
— Свет померкнет, — сказал он, — но это пустяки. Предохранители наверняка выдержат. Зато… с возвращением могут быть кое-какие трудности…
— Какие же?
Он быстро взглянул на меня.
— Вы никогда меня здесь не видели?
— Что вы имеете в виду? — Я его не понимал.
— Ну… вчера или неделю назад, месяц… или даже год назад… Вы меня не видели? Здесь, в этом углу, не появлялся внезапно человек, стоящий обеими ногами в таком аппарате?
— А! — вскричал я. — Понимаю… Вы опасаетесь, что, возвращаясь, можете передвинуться во времени не к этому моменту, а минуете его и появитесь где-то в прошлом, да? Нет, я никогда вас не видел. Правда, я возвратился из путешествия девять месяцев назад; до этого дом был пуст…
— Минуточку… — произнес он и глубоко задумался. — Сам не знаю, — сказал он, наконец. — Ведь если б я здесь когда-то был, — скажем, когда дом, как вы сказали, был пуст, то я ведь должен был помнить об этом — разве нет?
— Вовсе нет, — быстро ответил я, — это парадокс петли времени, вы были тогда где-то в другом месте и делали что-то другое, — вы из того времени; а не желая попасть в то прошлое время, вы можете сейчас, из настоящего времени…
— Ну, — сказал он, — в конце концов это не так уж и важно. Если даже я отодвинусь слишком далеко назад, то сделаю поправку. В крайнем случае, дело немного затянется. В конце концов это первый опыт… Я прошу у вас терпения…
Он наклонился и нажал первую кнопку. Свет сразу потускнел; аппарат издал слабый высокий звук, как стеклянная палочка от удара. Мольтерис поднял руку прощальным жестом, а другой рукой коснулся черной рукоятки и выпрямился. В этот момент лампы снова вспыхнули с прежней яркостью, и я увидел, как его фигура меняется. Одежда его потемнела и стала расплываться, но я не обращал на это внимание, пораженный тем, что происходило с ним самим; становясь прозрачными, его черные волосы одновременно белели, его фигура и расплывалась, и в то же время ссыхалась, так что когда он исчез у меня из глаз вместе с аппаратом и я оказался перед пустым углом в комнате, пустым полом и белой, нагой стеной с розеткой, в которой не было вилки, когда, говорю, я остался один, с открытым ртом, с горлом, в котором застрял крик ужаса, перед моим взором все еще длилось это ужасное превращение: ибо он, исчезая в потоке времени, старел с головокружительной быстротой — должно быть, прожил десятки лет в долю секунды! Я подошел на трясущихся ногах к креслу, передвинул его, чтобы лучше видеть пустынный, ярко освещенный угол, уселся и стал ждать. Я ждал всю ночь, до утра.
