Майкл. Гилберт - Искатель. 2009. Выпуск №1
«А ведь из него мог получиться писатель, — подумала Люда. — Как плохо я знала своего мужа». И она продолжила чтение.
Время, его течение — это лишь проявление свойств четвертого измерения в нашем трехмерном пространстве. Видимо, и жители плоскости догадываются о существовании третьей координаты по каким-то специфическим ее проявлениям в двухмерном мире. Если бы человек мог двигаться по четвертой координате, то он сразу оказался бы вне нашей Вселенной, видя ее всю (и другие вселенные) со стороны как на ладони. Вывернутая наизнанку рукавица — вот на что был бы похож тогда наш мир. Не является ли смерть неким переходом по четвертой координате в горний мир?
Каждую ночь улетает от нас душа-странница: спешит на седьмое небо за свежей, но строго дозированной информацией о грядущей судьбе индивидуума. А вернувшись назад, душа пересказывает все виденное мозгу, возбуждая в нем появление мыслеоб-. разов. Беда только, что душа и мозг говорят на разных языках и понять друг друга не могу/п. Но и в интерпретации разума информация порой так же ценна, ведь люди научились толковать сновидения.
Как вскоре убедилась Людмила, тетрадь была сборником притч, афоризмов, стихов, оригинальных мыслей, свежих идей, смелых предположений. Порой это были небольшие — на полстраницы — заметки, порой — одна-две строчки, написанные торопливым почерком. Многое было перечеркнуто, но под каждой новой записью Сергей не забывал ставить дату и свои инициалы, как доказательство своего авторства. Сергей поверял тетради свои тайные мысли, страхи, в чем Людмила убедилась, прочитав следующую запись.
В прошлой своей жизни я утонул. Чем иначе объяснить мою водобоязнь? Ужас стальными клещами сковывает мое тело, едва лишь дно уходит у меня из-под ног. А как омерзительно бывает, когда ступня, как в масло, по щиколотку уходит в топкую гадкую грязь или скользит по липкому, будто живому, донному илу. Однажды в воде мимо меня проплывали лохмотья разложившейся плоти. Непередаваемая степень отвращения. Не люблю воду!
Иногда я кажусь самому себе столь терпеливым, что с полным правом могу заявить: буду помирать, и мне скажут: «Погоди полчаса, не умирай», подожду и час, и другой. А потом, может, и вовсе раздумаю умирать.
Мой трезвый ум, страстям подвластный,
Бежит порочащей хулы.
А трепет плоти сладострастный
Милей мне всякой похвалы…
«Вот уж никогда не думала, что мой Сережа еще и поэт! — с восхищением подумала Людмила. — Нет, на самом деле, как плохо я его знала».
Какое непередаваемо-волшебное чувство свободы, когда летишь быстрее ветра над самой землей, касаясь ладонями росы на траве. И все это — сон. Если вы смотрите на это, скептически улыбаясь, еще не поздно — отложите книгу.
«Так может, он мечтал о книге? О своей книге! — догадалась Люда. — Но что смогу сделать я, просто его жена?.Может, удастся все это опубликовать? Или он писал это только для себя?»
Живое пространство непрерывно исторгало души умерших. Им предстояло пройти тяжким путем отчуждения, чтобы спустя какое-то время Отец Справедливости решил их дальнейшую участь. Праведников ожидал бесконечный праздник лета в Бархатной стране и возможность нового воплощения в Мире Познания. Грешникам суждено было пройти семь кругов Ада и вкусить отчаяния, чтобы после по милосердию Отца заслужить прощение и реинкарнацию для исправления в Мире Ощущений.
Нераскаявшихся и упорствующих в грехе своем поглощала геенна огненная, где их судьба переписывалась набело, а первоначальный образ подлежал забвению.
Взамен исторгнутых Живое пространство с жадностью поглощало чистые души младенцев, которые вновь и вновь посещали удивительный Мир Познания, надеясь доискаться Первопричины Сущего.
Такой порядок существовал от начала времен. Так заведено было Отцом Справедливости, и ничто не могло нарушить гармонию мирового устройства.
Добро или Зло — суть лишь степень справедливости, проявленной лично к вам какой-либо сторонней силой и вызывающей в вас позитивные либо негативные ассоциации в зависимости от степени вашего воспитания и отношения к миру.
Хоть, надежду хрупкую лелея,
Я мечтаю очень долго жить,
Каждый день боюсь, что не успею
Дописать, додумать, долюбить.
«Да, Сережа, ты не успел… А может, твои опасения не оправдались? Может, ты успел именно столько, сколько было положено? Вот только не успел все это опубликовать».
Я не пророк и не предтеча. Я адепт вечной доктрины, если хотите — догмы. Мое учение непреложно, неизменно, близко и понятно любому человеку, невзирая на язык, гражданство, вероисповедание. Я исповедую общедоступную религию Справедливости.
«Никогда мой Сергей ничего не говорил о религии. Тем более о религии Справедливости. Хотя все мы в душе верим в справедливость и мечтаем о ней».
Нам не дано вторую жизнь прожить.
Ив этой ничего не изменить:
Дожди с земли на небо не пойдут,
И реки вспять не потекут.
Нам остается до конца идти,
Свои ошибки исправлять в пути
И уповать на то, что с нами вновь
Надежда, Вера и Любовь!
Человек, исходи из того, что все суждения твои заведомо ложны. Есть только одно верное суждение: однажды тебя не будет.
Мы, мужчины, способны вызывать у наших жен безграничную любовь, но как часто мы готовы растаптывать все лучшие чувства женщины, пробужденные ее нежностью, из-за банальной подозрительности. Нехорошо…
Вся наша жизнь — игра. Более или менее профессионально все мы играем от рождения и до смерти. Кому-то это нравится, кому-то безразлично, а большинство даже не догадываются, что они в игре. Одни играют в добропорядочность, другие — в распущенность, третьи и прочие — в престиж, порок, самоутверждение…
Господи! Слава Тебе и благодарение за то, что живем в мире и здравии и не терпим нужды! Будь нам помощником на Земле и заступником на Небесах!
