Вячеслав Шалыгин - Восход Водолея (сборник)
Шорников еще раз смерил парня взглядом. Ботинки удобные, но не растоптанные, а достаточно новые. И не щегольские, а универсальные. Можно и в приличное место пойти, и по задворкам пробежаться. Рационально… Брюки. Не полувоенные штаны с множеством карманов или практичные джинсы, а брюки с архаичными «стрелками». Франтоват парнишка… Тонкий свитер из чистой шерсти глубокого синего цвета. Тоже неплохо выглядит, и цвет романтичный, как раз по возрасту. А еще он сможет согреть даже в условиях повышенной влажности. В Городе-на-дне это особенно актуально. Ведь сочленения двух десятков основных и вспомогательных куполов, цилиндрических транспортных тоннелей и шлюз-станций не всегда герметичны. То здесь, то там образуются мелкие и крупные течи, просачивания, скапливается конденсат. В целом относительная влажность воздуха под куполами гигантского подводного поселения никогда не падает ниже девяноста процентов.
Поверх свитера легкая куртка. Это уже необязательно, ведь стандартная температура в городе около плюс двадцати, но в глаза не бросается. Многие носят куртки, спасаясь от влаги и сквозняков, которые гуляют по трубам тоннелей. Юноше радикулит не страшен, и верхняя одежда ему нужна для того, чтобы скрыть оружие, но все равно и покрой, и цвет ее вполне сочетаются с остальным гардеробом. Научили его одеваться за пресловутый месяц жизни в Городе или это его обычный стиль — не важно. Держится он уверенно — волнение не считается, со временем это пройдет, — соображает тоже нормально. Додумался же встретить, воспользовавшись капсулой — служебной транспортной системой из штаб-квартиры ко всем стратегически важным объектам. Другой на его месте прикатил в электрокаре и наверняка бы опоздал. Прозрачные трубы-тоннели действительно уже давно не справлялись с транспортной нагрузкой, а после запуска первого блока «Водолея», когда в Город-на-дне к уже имевшимся десяти тысячам специалистов переселилось еще столько же «сухопутных» гениев, это стало настоящей проблемой.
Вот и все «смотрины». Что до анкеты и других формальностей: ерунда это. Вся «анкета» у человека в глазах. Заглянул на секунду в зрачки — и можешь писать рекомендацию. Или отвод. О чем первом подумал, то и пиши. Это инстинкт. Он не подводит. У этого глаза хорошие. Правильные.
В общем, вывод: вполне надежный и перспективный парнишка. Даже если не оправдает ожиданий как программист или техник, сможет принести пользу в отделе безопасности. Городу, с его темпами развития, потребуется много специалистов самых разных профилей. Сообразительность есть, мускулатура и оперативные навыки — дело наживное. Недостаток один — запоминающаяся рыжая шевелюра. Но это мелочь. При желании можно прямо сегодня сделать его брюнетом. Причем на всю жизнь. И вывести эти забавные веснушки… Но, как подсказывает опыт, с непоправимым лучше не спешить.
— Представьтесь, — прежде чем двинуться к двери с надписью «служебные помещения», потребовал Шорников.
Парень в очередной раз смутился и принял подобие строевой стойки.
— Стажер Службы безопасности Карасев. Геннадий.
— Веди, Геннадий, — Виктор снисходительно улыбнулся. — А по пути коротко обрисуй суть проблемы. По видеосвязи твой шеф сказал, что ты будешь работать в моем отделе, ты в курсе?
— Так точно, — Карасев указал на дверь. — Сюда, пожалуйста. Я мало знаю. Только установочные данные. Неделю назад по непонятной причине было нарушено энергоснабжение шельфовых куполов, а чуть позже протекли почти все ведущие туда тоннели. Кабели заменили, реакторы перезапустили, но связь так и не заработала. Герметизация и осушение тоннелей пока не закончены, и пойти посмотреть, что там, мы тоже пока не можем.
— А радиосвязь?
— Молчит.
— А оптика?
— Оптико-волоконная линия тоже нарушена. Система в отрезанных куполах бессильна. Ничего не видит и не слышит. Всю жизнедеятельность там контролируют автономные компьютеры. Потому-то служба внутренней безопасности «Водолея» подняла тревогу и вызвала вас. Ведь ваш девятый отдел находится в «Шельфе-3».
— Получается, мы не имеем ни малейшего представления о том, что происходит в трех крупных городских кварталах?
— Вернее, почти не имеем представления, — уточнил Карасев. — От техников, которые успели выйти в промежутке между восстановлением электропитания и разгерметизацией последнего тоннеля, мы узнали, что там все живы и здоровы. Но больше ничего конкретного.
— А через аварийные шлюзы проникнуть не пытались?
— Пытались, но безуспешно. Они заблокированы. Собственно, это и стало следующим тревожным сигналом.
— И не последним?
— Как я сказал, протекли не все тоннели. Третий правый, от причала «Отметка 25» к полусфере «Шельф-3», и центральный, промежуточный между куполами «Шельф-1» и «Глубинный», уцелели. Это точно. И электроника подтверждает, и техники после ремонта электросети уходили как раз по ним. Но теперь они почему-то затоплены.
— Получается, весь шельфовый участок Города полностью отрезан?
— Да. Но главное, он не имеет связи или транспортного сообщения и с берегом, и с островами тоже. Шеф безопасности убежден, что это заговор, хотя и странный. Ведь без сообщения с берегом или донными поселениями злоумышленникам долго не просидеть. В полной-то изоляции…
— Это еще не факт, — Шорников задумался. — Просто отрезать себя от внешнего мира действительно глупо. Во всем должен быть смысл. Откусить у Города часть выгодно расположенных куполов и коммуникаций просто из вредности или в знак протеста было бы неразумно. В этом шеф прав. Значит, у заговорщиков есть определенная цель. Если мы не поймем их замысел, аккуратно и тихо решить эту проблему не получится. Придется вызывать САУ.
Они прошли по длинному коридору мимо бдительных сканеров, вновь предъявили Системе отпечатки ладоней и рисунок сетчатки, назвали свои пароли дотошным охранникам и наконец-то уселись в кресла платформы секретной транспортной сети. Простенькая на первый взгляд тележка знала маршрут заранее. Откуда-то сзади выполз прозрачный обтекаемый колпак, и платформа превратилась в ту самую, похожую на разрезанное по длине веретено, служебную капсулу. Быстро набирая скорость, транспорт скользнул вдоль толстого монорельса, заложил долгий вираж вправо и внезапно вырвался на темно-зеленый простор. После тоннеля внутри портового купола — огромной трубы с непрозрачными стенками и освещенной так, что казалось, будто едешь внутри одной длинной неоновой лампы, — разверзшаяся вокруг бездна пугала.
Внешние транспортные системы строились по принципу классических трубопроводов: на опоры укладывались отрезки стеклопластиковых труб, а затем глубоководные роботы стыковали их в единую прозрачную артерию. Где-то путем электрохимической сварки, где-то при помощи специальных тамбуров. После монтажа из тоннелей откачивалась вода, и по ним прокладывались соответствующие пути. Либо монорельсы для спецтранспорта и экспрессов, либо металлопластовые плиты для электрокаров. Короткие пешеходные переходы между близлежащими куполами иногда даже просто засыпали золотистым песочком или галькой. Горожане иронично называли такие трубы «пляжными», но «загорать» в них никто особо не желал. Даже проходили по ним торопливо и опустив глаза долу. Идти или ехать, видя, как вокруг ворочается темная толща многометрового слоя воды, было не очень… Ведь кто мог определенно сказать, насколько прочны эти прозрачные стены и есть ли жизнь за нижней окраиной Города, на большой глубине? Ученые утверждали, что нет. Но чьи глаза высматривали добычу вон там, в бархатистой зеленоватой темноте? Ах, это прожектора подлодок? Ну да, глупые страхи. Только… разве подлодки плавают на таких глубинах и так быстро? Ах, плавают! А умеют они подмигивать своими прожекторами? Да, да, почти как глазами. То одним, то другим. Нет, это не выдумки. В Городе немало людей, которые видели и Морского Змея, и Великого Кракена…
