Филип Дик - Бегущий по лезвию бритвы
А мне, подумал он, предстоит иметь дело с полудюжиной таких.
Эти премиальные не будут легкими деньгами, каждый цент из них будет заработан тяжким, опасным трудом.
Если я доживу до премиальных.
6
Телевизор орал во всю мочь. Спускаясь по заросшей пылью лестнице огромного пустого здания, Джон Изидор слышал до зубной боли знакомый голос Дружищи Бастера, взахлеб чесавшего языком на всю на Солнечную.
— …хе-хе, ребята! Тяп-ляп-хряп! Самое время кратенько рассказать вам про завтрашнюю погоду. Для начала — Восточное побережье США. По сведениям с метеорологического спутника «Мангуст», дай Бог ему здоровья, к полудню осадки достигнут максимума, а затем начнут помаленьку убывать, так что тем из вас, кто захочет высунуть на улицу нос, или там что еще другое, лучше бы подождать до после обеда, сечете, да? Кстати, про насчет подождать. Всего десять часов осталось до выхода в эфир моего ударного, убойного и в-гроб-заколачивательного спецрепортажа! Скажите своим друзьям, чтобы не проворонили, а то будут потом волосы рвать на всех местах. Я расскажу вам такое, что вы все сядете на что уж там садятся. И только не думайте, что все это обычная лапша…
Стоило Изидору постучать в дверь квартиры, как телевизор заглох, потух, исчез. Он не просто перестал разговаривать, он перестал существовать, лег в гроб и прикрылся крышкой, до смерти перепуганный робким «тук-тук».
Изидор ощущал сквозь закрытую дверь присутствие в квартире еще одной жизни, помимо жизни телевизора. Напряженными до предела органами чувств или чем-то отличным от них, безымянным он улавливал онемевший, затравленный страх кого-то, пытавшегося спастись бегством, бегством — от него, кого-то прижавшегося спиной к самой дальней стене квартиры в попытке избежать встречи, встречи — с ним.
— Эй, — окликнул он. — Я живу этажом выше. Я услышал ваш телевизор. Давайте познакомимся, ладно?
Он стоял, слушал и ждал. Ни голоса, ни шороха. Его слова не смогли извлечь наружу того, кто затаился там, внутри.
— Я принес вам пачку маргарина, — сказал Джон, приблизив рот к самой двери, чтобы проникнуть голосом сквозь ее толщу. — Меня звать Джон Изидор, я работаю на знаменитого ветеринара по животным мистера Ганнибала Слоута, вы наверняка о нем слышали. Я приличный человек, у меня есть работа. Я вожу грузовик мистера Слоута.
Дверь на щелочку приоткрылась, и он увидел часть перекошенной, пугливо съежившейся фигуры — девушку, которая одновременно и пыталась отпрянуть от него, и цеплялась за косяк, словно чтобы не упасть. Страх мертвенно выбелил ее щеки, искорежил контуры тела; казалось, кто-то разломал девушку на куски, а потом кое-как залатал. Ее губы кривились в жалкой улыбке, огромные глаза не мигая смотрели на Изидора.
— Вы думали, что в этом доме никто не живет, — догадался он. — Думали, что дом пустой.
— Да, — шепнула девушка и чуть заметно кивнула.
— Но это же очень хорошо, — рассудительно заметил Изидор, — когда у тебя есть соседи. У меня-то их совсем не было, пока вот вы не появились.
И как же это было тоскливо, Господь тому свидетель…
— Так вы здесь совсем один? — спросила девушка и пригладила растрепавшиеся волосы. — В этом доме, не считая меня?
Она заметно приободрилась и не казалась больше поломанной куклой, только теперь Изидор разглядел, что вся одежда девушки состояла из пижамных брюк и что у нее прекрасная, пусть и слишком миниатюрная, фигура и очень красивые глаза, окаймленные длинными, пушистыми, угольно-черными ресницами. В комнате за ее спиной царил дикий хаос — везде валялись открытые чемоданы, их содержимое наполовину было вывалено на грязный, покрытый толстым слоем пыли пол. Собственно говоря, в этом не было ничего удивительного, она ведь только что въехала в эту квартиру.
— Да, — сказал Изидор, — не считая вас, я здесь один. И я не стану вам мешать.
Ему было очень грустно. Его подношение, полностью соответствовавшее древнему довоенному ритуалу, не было принято и даже вроде бы осталось незамеченным. А может, девушка просто не понимает, зачем он принес эту пачку маргарина? И вдруг его осенило, что она сейчас в полном смятении, из последних сил барахтается в милосердно стихающих волнах страха.
— Старина Бастер, — сказал он, отчаянно стараясь помочь этой страшно напряженной девушке, — вам он нравится? Я смотрю его каждое утро, а потом и вечером, когда возвращаюсь с работы — смотрю за ужином, и еще ночное шоу, пока не лягу спать. Во всяком случае — смотрел, пока телевизор не сломался, теперь он у меня показывает только один канал.
— А кто… — начала девушка и тут же осеклась, чуть не до крови прикусив губу. На себя за что-то рассердилась.
— Дружище Бастер, — объяснил Изидор, ошеломленный тем невероятным фактом, что кто-то может не знать самого уморительного на Земле комика. — А вы откуда сюда приехали?
— Не понимаю, какое это имеет значение. — Девушка стрельнула глазами в его сторону и, похоже, осталась довольна увиденным; напрягшееся на мгновение тело снова расслабилось. — Я буду очень рада вашему обществу, — добавила она, — но позднее, когда разберусь со своими вещами, наведу здесь хоть какой-то порядок. А сейчас об этом не может быть и речи.
— Почему не может? — удивился Изидор.
Буквально все в ней его удивляло. Возможно, подумал он, я слишком уж долго живу здесь совсем один и постепенно стал таким, ну, вроде как странным. Говорят, с «недоумками» такое не редкость. От этой мысли ему стало еще грустнее.
— Я мог бы помочь вам распаковаться, — несмело предложил он, видя, что узкая щель двери начинает еще больше сужаться. — И с мебелью тоже.
— Так у меня нет никакой мебели, — удивилась девушка, — а все эти вещи, — она указала через плечо на захламленную комнату, — так здесь и были.
— Они не годятся, — твердо сказал Изидор.
Он понял это сразу, с первого взгляда. Стулья, ковры, столики — все это прогнило, понуро обвисло, пало жертвой безжалостного времени — и запустения. За долгие годы, пока в этой квартире никто не жил, распад почти состоялся; Изидор не понимал, как она думала жить в такой обстановке.
— Слушайте, — загорячился он, походив немного по дому, — мы наверняка сможем подобрать вещи посохраннее этих. Лампу — в одном месте, стол — в другом.
— Так я, пожалуй, и сделаю, — сказала девушка. — Только сама, спасибо за предложение.
— Вы сумеете ходить по этим квартирам в одиночку? — не верил своим ушам Изидор.
— Ну да, а что тут такого? — Она чуть поморщилась, запоздало сообразив, что снова ляпнула что-то не то.
