Фред Саберхаген - База Берсеркера
Но она понимала, что, если будет и дальше об этом думать, то сойдет с ума. Стиснув зубы, она направила все свое внимание – так же, как и маленькие движки своего космического скафандра – навстречу противнику.
Теперь все зависело от того, знает ли чужак, что на борту «Надежда Эстер» были и другие живые люди. Будет ли чужак в состоянии на основе дедукции сделать вывод о скрытом значении С-векторного щита. И сможет ли она уйти.
Из-за колоссальных размеров другого судна расстояние между кораблями казалось меньше, чем оно было на самом деле. Наконец она достаточно приблизилась к кораблю, чтобы увидеть: одна из его боковых дверей открылась. Затем – настолько внезапно, что она содрогнулась и ее прошиб пот – Темпл услышала голос, исходящий из ее телефонов.
«Ты войдешь в док, который открыт для тебя. Он хорошо защищен и неуязвим для взрыва. Оставайся в нем вместе со своим устройством. Если ты попытаешься перехитрить нас, будешь уничтожена своим собственным оружием.
Если ты хорошая жизнь, ты останешься цела. Ты должна будешь снять со своего устройства крышку, чтобы мы могли его исследовать. Когда его принцип будет понят, тебе позволят ответить на другие вопросы».
«Огромное спасибо», – выговорила она в ответ. Но она не замешкалась и не растерялась. Напротив, она сразу направилась к открытому люку, пока не достигла дока.
Тогда для проверки она установила двойную защиту, которую Грасиас ввел в компьютер устройства. То, что она собиралась сделать, было настолько безрассудным, рискованным и опасным, что она действовала, не раздумывая, словно занималась этим всю жизнь.
Нацелив двигатели скафандра на боковую поверхность «черного ящика», она включила их на полную мощность. И они с такой силой швырнули ящик в черную пасть дока, что ее собственное движение в том же направлении прекратилось.
Она ждала, пока не увидела, что силовое поле, защищавшее док, остановила полет ящика, и он неподвижно замер. Затем она так громко закричала в микрофон, словно компьютер был глухим: «Грасиас!»
По этому позывному из «Надежды Эстер» появился лучевой тягач, который выхватил ее у чужака из-под носа.
Это был небольшой промышленный лучевой тягач, какие использовались при постройке «Надежды Эстер», а позже при осуществлении погрузки. Он был слишком тонок и слабо сфокусирован, чтобы служить оружием. Но идеально подходил для быстрой переброски объектов величиной с Темпл в ее космическом облачении на расстояние, равное расстоянию между двумя кораблями.
Времени было в обрез, но она приняла решение почти не думая об этом. Пока луч мчал ее к «Надежде Эстер», она закричала в микрофон: «Эстер!»
И по этому призыву ее корабль поднял одновременно все С-векторные щиты и привел в действие взрыватель «черного ящика». Она попала внутрь корабля в самое последнее мгновенье, когда чужак все еще был в состоянии достать ее.
Позже они с Грасиасом видели, что кончина их противника была абсолютно лишена зрелищности. Еще нетвердо стоя на ногах после вынужденного краткого сна, он встретил ее в подготовительной комнате, чтобы помочь снять скафандр; и на ее настойчивый вопрос: «Ну как? Сработало?» – он не мог ответить, потому что сам еще не проверял данные. Из капсулы, едва проснувшись, он сразу прошел сюда. Затем они бросились в ближайший вспомогательный компункт, чтобы посмотреть, были ли они теперь в безопасности.
Да, угроза миновала. Чужого корабля нигде в пределах досягаемости сканеров не было видно. Нигде ни малейшего следа.
Грасиас вывел на экран данные визуального обозрения и сканирования, и они увидели, что произошло с чужим судном после того, как на него было направлено С-векторное поле: оно просто перестало существовать.
Темпл захотелось отпраздновать такое событие. На самом же деле ей хотелось только одного – на них опять не было одежды. Но, когда она дала ему понять, чего она хочет, Грасиас легонько оттолкнул ее. «Через несколько минут», – сказал он. – «Нужно сделать кое-какую работу».
«Какая работа»? – запротестовала она. – «Мы только что спасли мир – а они даже не подозревают об этом. Мы заслужили отдых до конца всего путешествия».
Он кивнул, но не сделал ни шагу от пульта управления.
«Какая работа»? – повторила она.
«Изменение курса следования», – сказал он, пытаясь скрыть улыбку. – «Возвращаемся назад на Эстер».
«Что»? – Темпл была настолько поражена, что не заметила, как перешла на крик: «Ты отменяешь миссию? Просто так? О чем, черт побери, ты думаешь»?
Изо всех сил он пытался сделать суровый вид. Но желание улыбнуться победило. «Теперь мы знаем, что сверхсветовая скорость достижима», – сказал он. – «Просто нужно провести дополнительные исследования. Итак, почему мы должны проспать тысячелетия, пока наш корабль будет странствовать в Галактике? Почему бы не вернуться домой, не изучить проблему и не начать все заново, когда мы научимся делать то же, что и тот корабль».
Он взглянул на нее: «Имеет смысл?» Она тоже улыбнулась: «Имеет смысл!» Когда он закончил работу с компьютером, то рассчитался с ней сполна за то брошенное мороженое…
Стивен Дональдсон
ДРУЗЬЯ ВМЕСТЕ
«Тысячи лет?» – спросил Ларс, все еще беспомощно лежа на спине, подключенный к зондирующей мозг аппаратуре. Его взгляд был устремлен на низко нависший скалистый потолок, но он не замечал его. Видение, которое только что промелькнуло перед ним, было поразительно реальным.
Ни Кампан, ни берсеркер не ответили.
Ларс повторил свой вопрос вслух слабым дрожащим голосом: «Тысячи лет? Неужели действительно их колония была такой древней?»
Двое людей, с разумом которых он только что побывал в контакте, Темпл и Грасиас, ощущали именно такой возраст своей цивилизации. Для Ларса их чувство убежденности было вполне естественным. Эти люди на борту «Надежды Эстер» были членами колонии, возраст которой был гораздо большим, чем Ларс мог себе представить.
Когда последние нити ментального контакта были почти разорваны, Ларс почувствовал, как партнер Кампан бережно прикоснулся к его разуму и задержал его внимание. Ларса посетила еще одна мысль: курс колонизаторского корабля, стартовавшего с Земли на Эстер, отклонившись от основных полетных траекторий, мог подвергнуться релятивистскому искривлению, которое ввергло корабль в Галактическое прошлое. Но контакт, который только что состоялся, проходил в настоящем.
«Кампан, что мы можем сделать?»
«Попробуй сохранить в тайне от берсеркера существование прямоугольного оружия. Не думай о нем».
«Как я могу не думать?..»
Но ответа не последовало. Ментальный контакт был прерван. Мгновение спустя Ларсу стало ясно, что нет никакой надежды узнать, что же ему только что предложил Кампан. Ларс снова чувствовал, как бесстрасный зонд аппаратуры берсеркера опять посылает в его мозг разведывательные импульсы. Это был не инструмент, а какой-то узкий пучок энергии, вызывающий в мозгу отвратительное и неописуемое чувство. Внезапно весь эпизод о Темпл и Грасиасе вновь прокрутился перед его мысленным взором, как ускоренный фильм. Ларс был уверен, что компьютер берсеркера, проводящий эксперимент, теперь каким-то образом восстанавливал его. Только на одно мгновение Ларс ощутил контакт своей мысли с этим приемником, сконструированным из металла, электричества и математических формул. И в это мгновение человек всем своим существом почувствовал, что машина хладнокровно приняла весть о поражении, как приняла бы и любое другое известие. Берсеркер обшарил и обобрал его мозг, и… но стоп! Теперь ощущение зондирования пропало, а зонд что-то пропустил. Две вещи – наверняка. Потому что он, Ларс, думал о них, когда зонд вторгся в него. А для берсеркера (Ларс молил бога, чтобы это было так) тщательно прочитать человеческую память было выше его способностей.
