Антон Антонов - Ген бесстрашия
Кто знает — может, это все-таки любовь.
16
На сухом языке военного рапорта это называлось «налаживание контакта». Если землянину понравится вкушение плодов сладострастия или, если угодно, простое соитие — то он, вероятно, не станет возражать против новых сеансов любви.
А главное — он не станет возражать против зачатия. Разумеется, важно, чтобы гостю было хорошо и он не чувствовал себя пленником. Но конечная цель в другом. И это сопряжено с дополнительными трудностями.
У землян не принято совершать соитие с несколькими партнершами одновременно. Более того, даже связь с несколькими партнершами поочередно часто осуждается, а кое-где и карается.
Конечно, у всякого правила есть исключения, и миламаны чуть было не впали в заблуждение, когда наткнулись на какой-то эротический телеканал. Там групповой секс встречался сплошь и рядом, а в фильме Тинто Брасса «Калигула» можно было увидеть такое, что даже у миламанов редко встречается. Или не встречается никогда, потому что миламанские мужчины, в отличие от женщин, стесняются вкушать плоды сладострастия в присутствии друг друга.
Но визуальное наблюдение за реальным общением между землянами показало, что групповой секс — это все-таки исключение, которое лишь подтверждает правило. И носитель гена бесстрашия, которого с легкой руки Ли Май Лим все стали называть Же Ни Йя, подтвердил это правило еще раз.
Судя по тому, как резко он одернул свою ученицу, когда она заговорила о групповом соитии, убедить Же Ни Йя в его необходимости будет непросто.
А без этого никакое зачатие невозможно. Чтобы насладиться любовью, миламанская женщина может обойтись без млечных слез. Но чтобы зачать инфанта, они необходимы — и притом обязательно чужие.
И что самое обидное — на воздухе млечные слезы очень быстро окисляются, и ферменты перестают действовать. Конечно, эту неприятность можно обойти. Есть консерванты и даже синтетические аналоги. На миламанов они действуют точно так же, как свежие млечные слезы.
Беда в том, что носитель гена бесстрашия — не миламан. А когда дело касается биосовместимости, любая мелочь может иметь решающее значение.
Поэтому и ученые, и военные ни на минуту не забывали о запасном варианте. О клонах носителя гена бесстрашия, чью биосовместимость можно корректировать еще в утробе родительницы. О клонингах, которых можно воспитать в миламанском духе и довести до нужной кондиции по мере роста и взросления. Пусть на это потребуется 15, 20 или даже 30 лет, но зато результат будет гарантирован.
Если, конечно, раньше до Земли не доберутся моторо-мотогалы.
Но даже и в этом случае клонингов можно вывезти в безопасное место и продолжать эксперименты там. До тех пор, пока на свет не появятся непобедимые воины, которые смогут спасти расу миламанов от бесславной гибели в неравной борьбе.
И единственное, что для этого нужно сделать — это доставить на орбиту как можно больше земных женщин.
Сначала ученые запросили двенадцать самок. Это гарантировало, что хотя бы один из клонов будет удачным. А если повезет, то даже два или больше.
Но когда спецназовцы сказали, что добыть двенадцать самок — это для них раз плюнуть, аппетиты ученых стали расти, как на дрожжах, и могли вообще не остановиться, не будь рядом благоразумных военных.
Они решили, что самок будет двадцать четыре. Двенадцать останутся на орбите Земли, в мобильной лаборатории миламанов, а другие двенадцать улетят на крейсере.
Тут возникала еще одна деликатная проблема. Ведь нет никаких гарантий, что земные женщины согласятся лететь в далекое звездное скопление, где идет война, только ради того, чтобы произвести на свет клоны носителя гена бесстрашия.
Нет гарантий даже, что они согласятся вынашивать клоны на орбите своей родной планеты. Как поняли миламаны в ходе своих наблюдений, затяжной процесс деторождения вовсе не доставляет земным женщинам удовольствия.
Однако этот вопрос миламаны решили раз и навсегда еще в начале войны. Спасение родины важнее свободы личности — и жителей иных миров это тоже касается. Миламаны готовы предложить им хорошее вознаграждение, но не оставляют права на отказ.
Для чистоты эксперимента ученые решили половину женщин взять из той же среды, к которой принадлежит носитель гена бесстрашия, а другую половину — из самых разных зон планеты, племен и локальных рас. И на всякий случай предложили оставить на борту мобильной лаборатории группу спецназовцев. Как знать — может быть, тех женщин, которые будут доставлены на орбиту за время стоянки, все-таки не хватит.
Военные очень не хотели затягивать стоянку. С тех пор, как они узнали, что на борту находится шпион, все их мысли были только о том, как бы поскорее покинуть орбиту Земли.
Шпион ведь не зря пытался добыть навигационные записи. Он хочет навести моторо-мотогалов на планету, где живут носители гена бесстрашия. И способ, который он испробовал, далеко не единственный.
А начальник службы безопасности корабля по-прежнему не мог предложить ничего, кроме общих рассуждений.
Его высказывания по этому поводу звучали примерно так:
— Есть два варианта. Либо агент внедрен в экипаж без привязки к конкретной операции — и тогда это могло произойти когда угодно; либо он внедрен специально для этого рейса — и тогда это произошло не раньше, чем стало известно, что с особой миссией отправится именно наш корабль. Во втором случае можно исключить всех старых членов экипажа, которые служили на крейсере, когда «Лилия Зари» сражалась на фронте.
— Но нельзя исключить меня, — заметил командир спецназа Ри Ка Рунг, услышав эти рассуждения. — Меня и всех моих бойцов, потому что мы сели на корабль перед самой отправкой.
— И у вас есть любые средства для взлома компьютерных систем, — невозмутимо кивнул начальник службы безопасности. Но тут же добавил: — Правда, лично тебя я как раз не подозреваю. Ты наверняка знаешь координаты этой планетки наизусть.
— А мои ребята вряд ли так бездарно засветились бы при первой же попытке взлома.
— Как знать, — сказал на это начальник службы безопасности. — Ошибки бывают у всех. К тому же ты сам упомянул своих бойцов. А кроме них есть еще масса миламанов, которые приписаны к крейсеру специально для этой экспедиции. В том числе и я.
— Но ты тоже знаешь координаты этой планетки наизусть.
— Вот именно. По этой причине можно вычеркнуть из списка подозреваемых вообще всех, кто имеет высший допуск секретности. И после этого останется не меньше сотни миламанов, среди которых может оказаться шпион. Это в том случае, если его подсадили к нам, зная куда мы летим. Если же он окопался здесь давным давно, то в числе подозреваемых окажутся остальные две сотни.
