Кэролайн Черри - Евгений
— Значит, моя мама вовсе не моя мама?
— Что ты, мышонок! Она твоя мама. Но она все-таки умерла тогда. И этот Черневог имеет к ее смерти прямое отношение! Это он ее убил!
Ильяна в ужасе вытаращила на дядю глаза. Казалось, что она даже в обморок сейчас упадет. Видя, что девушка уже зашаталась, Саша подхватил ее и усадил на лежащее на траве бревно.
— Конечно, мышонок, — продолжил Александр, — мне неприятно было обо всем этом говорить тебе, но ведь ты сама напросилась на этот разговор!
Тут не обходится без нечистой силы. Этот Черневог очень опасен! И очень красив, мы это все знаем. Это такое же его оружие, красота, как зубы собаки или рога лося! И еще — у него развита чувствительность.
Его трудно обмануть…
Ильяна тяжело дышала, не в силах поверит в услышанное. Но и в самом деле — она захотела услышать правду, какая бы горькая она не была.
— Вот и вся правда, — вздохнул Саша, — но ты должна все этопережить!
Твоя мать как раз утонула в этой реке. И недалеко от этого места. А водяной перетащил ее тело в укромное местечко, что-то вроде пещеры возле воды. Это к северу отсюда. Это все из-за Череневога, он убил ее.
Кости твоей матери пролежали в этой пещере под корнями ивы почти сто лет, а потом твой отец отыскал их… Ты никогда не задумывалась, почему деревья, что растут у нас во дворе, самые старые в округе? И почему лес у нас такой молодой? Это твоя мать убила деревья! Она убила не только их! Сколько она погубила людей — мужчин женщин, детей! Она вытягивала из них всю жизненную энергию. Ты порасспроси маму о русалках, что она тебе расскажет? Кроме нее, никто не знает об этих существах! Ведь она сама тоже была русалкой!
Ильяну прямо затрясло, она даже не в силах была открыть рот, слова застревали в ее горле. Руки тоже напрочь отказывались повиноваться.
— Но ведь она не мертвая, — наконец нашлась девушка, — моя мама живая!
— Твой отец жив, — сказал Саша, — и потому-то он и смог вытащить ее обратно, вернуть к жизни! И товй дедушка… Он тоже жив. Он помог отцу.
— Конечно, он жив! Не думай, что если ему столько много лет, то он должен сходить в могилу! Колдуны просто так не умирают! Нас, чародеев, трудно убедить в том, что мы мертвы! Мы просто не хотим верить в это! Даже я не верю в это, хотя видел, как дедушка твой умирал!
— Но… вы можете хотя бы позволить забрать ему назад его Сову?
— Мышонок, он ведь мертв! Давно мертв! И Сова мертва! Им нет места в этом мире! Их место там, где они похоронены, если они вообще были когда-ниубдь похоронены! Когда-то Сова хранила его сердце… Ты знаешь, Сова, как и все совы, — птица хитрая. Их недаром считают птицами колдовскими. Твой дед был великим колдуном. Но у него не было совы, у него был одноглазый ворон. Где бы ты не увидела бы этих людей, знай, что они все равно мертвы. Если ты любишь Кави Черневога, знай, что у него все равно нет права на жизнь! Его место в аду, через который прошла твоя бедная мама. Ты знаешь, что она всегда любила твоего отца. И несмотря на это, она убила бы его, обязательно убила, Это так же очевидно, как и то, что огонь горячий. Если ты любишь Черневога, и он, помоги вам Бог, любит тебя — то тогда для него остается одна единственная надежда. И тогда в твоей власти выгнать его прочь из нашего мира беследно!
— Нет!
— Но мышонок, ты неправильно поняла меня! С твоей стороны было бы очень эгоистичным поступить как раз так! А если он тебя убьет, то знай, что ты не последняя его жертва! Слушай меня внимательно. Твой дед и бабка, твоя мама — все они были волшебниками. Это никогда не должно было случиться. Про твою мать можно сказать, что она дважды родилась на свет, ведь ее родители были волшебниками. Слава Богу, что ты дочь Петра, а не моя и не Черневога! Если бы было иначе, тогда трудно даже сказать, что произошло бы! Ты понимаеешь, о чем я говорб?
В тебе течет волшебная кровь, но она, Слава Богу, сильно разбавлена отцовской кровью, который волшебником не был. И с тобой все нормально, ты сама умеешь заниматься волшебством. Твои отец и мать живут дружно, у них пости не бывает скандалов. Но все равно существует большая опасность. Мы постарались научить тебя многому, и боимся, что ты станешь поступать не так, какнужно, а так, как тебе захотелось! Но ведь иногда у…???????????????????????????
Ильяна не могла пошевелить руками — услышанное буквально раздавило ее.
Наконец она посмотрела на дядю:
— Скажи, а вы… Все вы и в самом деле любите меня?
— Конечно, мышонок! Мы все тебя очень любим! Ведь обычно у колдунов дедей нет. Когда мама захотела родить тебя, она пошла на громадный риск! Когда ты была малышкой, часто приходилось убирать от тебя отца подальше — ведь уже тогда в тебе сидела волшебная сила, но контролировать себя ты не могла. А когда Петр брал тебя наруки, твоя мама и я даже дышать боялись! Еще раз говорю, что все мы очень тебя любим. Мне кажется, что Кави Чероневог для тебя все-таки чужой.
Когда-нибудь я расскажу тебе о нем. Пока с тебя достаточно того, что ты услышала.
— Расскажи мне сейчас!
— Нет, мышонок! Этот рассказ слишком тяжелый, к тому же даже для меня там есть много неясного. Там есть такое, что тебе пока лучше не знать.
Но я тебе обещаю, что рано или поздно ты услышишь все.
— Но дядя, я ж еже не могу прогонять его, не зная даже, за что! Вы говорите мне, что я должна гнать его, но не говорите почему! Если я сомневаюсь в чем-то, мое волшебство бессильно! Ведь так?
Да, Ильяну невозможно было переубедить. Но пассказывато такое…
Эвешка и так уже расстроена, дальше некуда.
— Ты лучше сходи мать проведай, как она там, — посоветовал дядя.
— Она не должна быть такой жестокой! Мне нисколько ее не жалко!
— Но ведь ты даже не знаешь, что она почувствовала, когда увидела тебя с ним! Тем более, на этом проклятом берегу! Конечно, она испытала боль, ужас! Тем более, когда она поняла, что Черневог не мертв, как мы думали все эти годы. Он словно из ада пришел сюда! Ему не место в нашей жизни! Твоя мать словно почувствовала, что он принес с собой.
Она хотела спасти не только тебя,, но и в конечном счете, его самого!
Ильяна слушала Александра, не шелохнувшись. Теперь уже руки отлично повиновались ей, и она клещом вцепилась в руки дяди.
— Твоя мать, — продолжал Саша, — она же одна из самых храюрах женщин, каких я когда-либо знал! Она куда добрее, чем ты думаешь. Но не думай, что она может взять, да вот так просто открыться тебе. Она не хочет, чтобы ты знала о ней слишком много. Она думает, что ты еще недостаточно взрослая. Да и если бы ты была взрослой — знание таких подробностей не принесет тебе ничего хорошего.
— Но почему? — удивилась девушка.
— Она боится, — последовал ответ, что ты слишком часто думать о ее ошибках, и сама не заметишь, как тоже станешь их совершать!» — Но как же мне их избежать, если вы даже не хотите сказать мне, в чем эти ошибки заключаются? Я понимаю, что этот Кави Черевог был самой большой ее ошибкой. Ведь так? Но она никогда ничего не рассказывала мне, все как в рот воды набрали. Только отец что-то изредка говорил мне, да и то невнятно. Но даже от него я не могла понять, в чем же ошибки! А потом вы еще говорите, что я их могу совершить!
