Чарльз Шеффилд - Эсхатон
- К сожалению, нет. Мы уже давно предпринимали такую попытку. Но разрушено слишком много мозговых клеток.
- Дайте мне самому попробовать. - Голос Дрейка дрожал. - Свяжите меня с ней, позвольте мне составить собственное заключение.
- Мы полагаем, что это было бы весьма неразумно. - На лице Алмана читалась жалость. - Ради вашего же блага. Точно так же, как неразумно было бы демонстрировать вам современное человечество. Мы не хотим увеличивать ваше волнение. Если хотите знать, вы обладаете выдающейся силой и способностью к самоконтролю. Мы опасались, что немедленно после «ступления в контакт вы сойдете с ума. Этого не произошло. Но связь с тем горьким и мутным остатком разума, что сохранился в теле Аны, станет непереносимым испытанием для вашей психики.
- Но ведь в других областях был прогресс? Если ее мозг нельзя восстановить…
- К вопросу о научном прогрессе мы в свое время подойдем. Пока же полагаем, что лучше начать с того, что вам наиболее знакомо. Ваш служитель покажет вам Солнечную систему. После этого у нас будет время поговорить.
Дурацкая экскурсия по Солнечной системе Дрейка не интересовала. Он хотел знать лишь о тех изменениях, которые могли помочь ему вернуть Ану. Он подался вперед, собираясь спорить.
И обнаружил, что спорить не с кем. Махнув на прощание рукой, Алман исчез.
Хотя тело Дрейка оставалось в «криоматке», иллюзия того, что он снова жив, была идеальной. Если верить ощущениям, они с Мильтоном летели на настоящем корабле, связанном законами физики и геометрии. Дрейк чувствовал голод и усталость. После шестнадцати часов субъективного бодрствования он начинал зевать.
А вот Солнечной системе, казалось, недоставало реальности.
Начали они свое путешествие недалеко от Солнца - родного и знакомого маяка. Несколько миллионов лет - ничто по сравнению со сроком жизни звезды класса G. Она видела рождение Дрейка, и он ожидал, что, когда умрет, Солнце будет все так же взирать на него.
Но в отличие от рождения смерть не ждала его на Земле. Пролетая над горячей окалиной Меркурия и над Венерой, превратившейся в мир садов, с сине-белой атмосферой, безмятежными океанами и обширными континентами, Дрейк смотрел в иллюминаторы. Планета поистине преобразилась, удивительно и чудесно. Но он уже думал о Земле. Что стало после стольких лет с его родиной?
На подлете он уже не отрывался or экрана. Неразлучная пара- Земля я Луна - делалась все крупнее. Знакомая - во какая-то не такая. Пропорции не изменились, диск Земли по-прежнему выглядел в десять раз больше, чем кружок ее спутника, но цвета стали какими-то странными. Луна сделалась злобно-красной, замаралась желтыми пятнами. Земля сияла белым» скучным и почти ровным светом, будто на что-то намекая.
Вдруг Дрейка осенило:
- Это Луна! Значит, маленький шар - Земля! Это что, просто симуляция?
Ответа он почти не ждал. Хотя Мильтон все время был рядом, за все время полета он не сказал почти ни слова. Но на этот раз робот откликнулся немедленно:
- Это не симуляция. Несмотря на то что путешествие проходит в виртуальной реальности, то, что вы видите, полностью соответствует физическому миру.
- Что стало с Землей?!
- Проще объяснить, почему это произошло. Как мы вам уже говорили, за то время, пока вы находились в криосне, человечество трижды избирало новое направление своего развития. В двух случаях из трех техника оказывалась в пренебрежении. В третьем произошел скачок, который даже мы сейчас не можем понять. Центром новой технологии была Земля. Однажды она неожиданно уменьшилась до малой доли своего прежнего объема. Ее поверхность сжалась, а масса осталась той же.
- В это время на ней еще жили? Что случилось с людьми?
- Мы не знаем, однако думаем, что они в каком-то виде остались живы. В течение шестисот тысяч земных лет никому ни разу не удавалось проникнуть внутрь сферы, которую вы видите. Она непроницаема для любых форм материи и излучения. Наиболее распространенная теория гласит, что в ее пределах существует единое целое, представляющее собой сочетание органического и неорганического интеллекта.
Робот сделал паузу и продолжил:
- Вероятно, наиболее значимым последствием для остальной Солнечной системы стало то, что в момент коллапса на Земле хранились основные банки данных. Их потеря оказала глубокое влияние на развитие человечества и даже на сам человеческий разум. Внезапно мы лишились жизненно важной групповой памяти и силы совместного труда. Начался процесс восстановления, но он был медленным, неуверенным и несовершенным. В эту эпоху все, кто содержался в «криоматках», были оживлены, чтобы помогать в воссоздании исторических записей. Это не коснулось только вас, поскольку у меня имелись особые инструкции.
Дрейк откинулся на спинку кресла. Его горькие мысли не касались Земля. Значит, все криотрупъг получили свой «второй шанс», даже те, кого - за бесполезностью - прежде не хотели размораживать. Вместо того чтобы бежать с Плутона, ему надо было просто лечь рядом с Аной. Их разбудили бы вместе, и вдвоем они бы прожили остаток своих дней.
- Не желаете ли приблизиться из сентиментальных соображений? - Мильтон стоял рядом, склонив метелку, служившую ему вместо головы. - Считается, что это вполне безопасно^ Подлетающие корабли, даже те, что опускались на поверхность Земли, никогда не подвергались атаке.
- Это не Земля, как ты ее ни зови. - Дрейк повернулся к экранам спиной. - Увези меня отсюда. Мне здесь ничего не нужно.
Ни здесь, ни где-либо еще в Солнечной системе. Чем дальше они улетали от Солнца, тем сильнее становилась эта пораженческая мысль. Проблема была не только в физических изменениях - в том, что кольца Сатурна пошли на терраформироваяие Титана, из Урана делали второе миниатюрное Солнце, освещающее внешние планеты, а Плутон нежился в тепле, так что азот на его поверхности таял, и «криоматки» стелами Дрейка и Аны перевезли в более холодное и подходящее для них место.
Важнее были те перемены, которые не увидишь глазом. Еще только услышав слова «четырнадцать миллионов лет», Дрейк понял, что отсюда следует. Новости о том, что всех лежавших в криосне разморозили, лишь подкрепили его опасения. Он станет живым ископаемым, существом из забытого прошлого. Даже сами «криоматки» превратились в анахронизм - им на смену пришел гораздо более простой и надежный способ задержки времени: теперь сознание записывалось на электронный носитель. Своим существованием в криоформе Дрейк и Ана были обязаны Мильтону, разум которого отличался совестливостью и буквальным пониманием приказов.
Да, разум! Дрейк больше не мог думать о служителе как об обычном механизме. Даже сам по себе Мильтон обладал возможностями, сравнимыми с теми, что были доступны любому человеку времен Дрейка, а в составе композита намного их превосходил.
