Владислав Выставной - Сны железобетона
– Ба, да ты, прям, новый Ильич у нас! – съязвил Миха.
– Типа того, – кивнул Борис. – А интересно, знаете ли, понаблюдать, как на твоих глазах развивается что-то совершенно новое, чему ты сам стал причиной...
– Берегись, Борис, у тебя симптомы мании величия, – озабоченно произнесла Ксюха и потрогала Борисов лоб. – М-м... гарачий, савсэм бэлый...
– Не боишься, что тебя отравят, как Ленина? – желчно поинтересовался Миха.
– Ты что?! – укоризненно произнесла Ксюха. – Я думаю, там все не настолько серьезно...
– А кто там у вас теперь главный? По слухам, теснят тебя? – спросил Миха.
– Что значит «у вас»? – возмутился Борис. Вопрос он проигнорировал. – Я сам по себе, они сами по себе. Я-то как раз не воспринимаю все это так серьезно. Ну поигрались, ну пофантазировали... Я им не мешаю, они не мешают мне...
– А что ж ты тогда такое нес по ящику, когда у тебя интервью брали? – задумчиво разглядывая ногти, спросила Ксюха. – Что за призывы «открыть глаза», «отряхнуть пелену с век», «увидеть истину»? Я когда это услышала, чуть с дивана не упала...
– Тебя показывали по телику?! – удивился Ми-ха. – А почему я не в курсе?
– Да, мелочи жизни, – скромно отмахнулся Борис. – Шутка это была. А товарищам все же приятно. Мне им подыграть нетрудно, да и самому весело...
– А эти твои новые друзья в курсе были, что ты просто, как это ты говоришь, подыгрываешь?
– Нет, конечно. Я ж гуру! Я для них авторитет...
– Доиграешься ты, Борис, – с сомнением произнесла Ксюха. – Сколько у вас там человек уже?
– За сотню скоро будет...
– Да, Борис... голову тебе оторвут, когда узнают, что ты такую толпу за нос водишь, да еще и ослами перед всем городом выставляешь...
– Ерунда, ребята, ей-богу. К тому же у меня неплохая крыша есть...
– Да, ну! Интере-есно...
– Ага! У нас уже свой человек из мэрии. Ну, из старого аппарата...
– Так вот, кто теперь у вас заводила! – обрадовалась Ксюха.
– А что за человек? – поинтересовался Миха.
– Ну, ты его вряд ли знаешь... Мы его Кардиналом зовем: на Решелье шибко похож... Кстати, это его идея – собираться на стадионе под видом тренировок, чтобы лишних вопросов не было...
– Гы! Надо же... А когда можно будет прийти посмотреть на все эти... гм... чудеса?
– Да когда угодно... Надо только заранее у Кардинала спросить...
– Зачем?
– Ну... – замялся Борис. – Сейчас перестали звать всех подряд... Новеньких предварительно изучают, неподходящих отсеивают, чтоб других не смущали...
– Оба-на! Реальная секта! – восхитилась Ксюха. – А жертвоприношения будут?..
– Ну ты в натуре учудил, старик! – покачал головой Миха.
– Сам уже не рад, если честно, – признался Борис. – Даже страшновато становится. Но все равно приходите. Через недельку – нормально будет?..
Следователь пребывал в смятении. Материалы, которые притащил ему Стажер, вызывали противоречивые чувства. Можно было бы и плюнуть на них, как на стажерскую выдумку, вызванную стажерской же некомпетентностью, но к материалам была приложена еще и телепрограммка с выделенными маркером передачами – как раз по теме.
И Следователь, что называется, прозрел.
Традиционная этика в этом городе летела к черту. То есть фактически наступал именно тот момент, для которого и создавался Орден. Самое время консервировать архивы и ждать, пока схлынет очередная грязная волна. Ну а затем – по старому доброму плану – каждый на своем рабочем месте – учитель, врач, военный – начинает снова проводить в жизнь сохраненные ценности, заодно уча и привлекая на свою сторону немногочисленных сторонников, как бывало уже не раз...
Как здорово все получилось в шестидесятые! Кто знает, чьим в действительности огнем подогревалась та самая «оттепель», почему люди улыбались и были счастливы безо всяких материальных благ? Кто знает тех Хранителей, что бережно таил в себе принципы Ордена в лагерях и эмиграции? Кто аккуратно подтолкнул страну к переменам, а затем не дал сгинуть и распасться в смутные девяностые? Кто знает их имена?
Следователь улыбнулся. Да все, пожалуй, знают. Не знают только, что они и есть те самые Моральные партизаны, как их почему-то прозвали в этом городе. До чего ж не модными стали нормальные когда-то принципы, что их приходится прятать в подземелье – «чтоб не испортились»...
Всегда, даже в самые беспросветные времена, оставалась надежда, что их качества потребуются людям... И ведь рано или поздно требовались...
Однако теперь в Следователе вдруг заговорили недостойные Хранителя чувства профессиональной гордости и обиды за любимое дело.
Его подследственные становились героями телепередач, кумирами, культовыми фигурами. Более того, героями становились и иные персонажи, которые, не будь он в этом проклятом отпуске, стали бы кандидатами в его «клиенты».
Стажер, несмотря на неопытность и этическую неустойчивость, свойственную, впрочем, молодости, сумел в небольшой папке собрать материал для маленького городского Апокалипсиса.
Стиль его изложения сделал бы честь опытному журналисту-очернителю.
Материалы последовательно и наглядно показывали жуткую картину морального разложения населения, которое выражалось прежде всего в отходе от привычных, хотя и давно уж не столь чтимых, ценностей. Весь город, согласно Стажерским опусам, медленно, но неуклонно отказывался от всего духовного и обращался под власть предметов, вознося их над собой, делая из них идолов, требующих, конечно же, жертв в виде потраченного на их приобретение и использование времени, душевных и физических сил... Апофеозом всего этого безобразия становилось скрытое массовое сектантство.
Далее следовали вполне логичные и живописные примеры.
Следователь, он же Хранитель, задумчиво листал «дело». Да, город его беспокоил.
Но еще больше его беспокоил Стажер.
Борис мрачно наблюдал, как Кардинал ловко, почти профессионально, управлялся с мячом, набивая его ногами, головой, плечами и не позволяя упасть на землю уже в течение минут пяти. Судя по всему, он и был когда-то футболистом...
Стоявшие поодаль Миха, Леха и Ксюха с неподдельным интересом наблюдали, как группа товарищей человек в сто пятьдесят «приобщалась ко Сну». Сидя к ним спиной плотными рядами, люди слегка покачивались из стороны в сторону с закрытыми глазами и счастливыми улыбками на лицах.
– Так я что-то не понял: почему моим друзьям нельзя поприсутствовать на «приобщении»? – спросил наконец Борис.
– Ну, сколько повторять – можно, можно, – не отвлекаясь от мяча, устало-снисходительно отвечал Кардинал. – Но пусть только приходят поодиночке. Мы побеседуем с каждым, посмотрим, что за человек...
– Кардинал, они не собираются вступать в эту вашу организацию. Они просто хотят посмотреть. В конце концов я это все придумал...
