Стив Альтен - Воскрешение майя
— Комендантский час, детки. Отправляйтесь домой делать уроки. — Куртц нырнул обратно в люк, и Перец тронул лимузин с места, направляясь к обезлюдевшему двору госпиталя.
* * *— Я вижу головку… расслабься, чтобы я вытащил плечи. О'кей, тужься!
Доминика согнулась и застонала, выталкивая своего первенца через родовой канал.
— Прекрасно.
Доктор Вишнов держал на руках покрытого кровью младенца со светлыми волосиками. На миг он замер, пораженный внимательным взглядом пронзительно синих глаз мальчика.
— Эй, тут антрактов не будет! — вскрикнула Доминика.
— Извините.
Акушер быстро очистил рот и нос новорожденного, чтобы тот смог дышать, перерезал пуповину и передал мальчика Штейнбергу.
Рабби, как и было оговорено, положил младенца в кузовок и зашептал молитву, глядя, как постепенно розовеет кожа новорожденного.
Мальчик наблюдал за ним широко раскрытыми глазами.
Рабби покачал головой, избавляясь от глупых мыслей, и вернулся к Доминике, чтобы помочь со вторым ребенком.
Белль Глейд, Флорида 1:32В это самое время, сорока семью милями севернее, семнадцатилетняя Маделина Аурелия металась под пропитанными потом простынями и кричала своему приемному отцу: «Вытащи из меня этого чертова ребенка!»
Квентон Морхед, баптистский священник, сжимал ее руку, глядя на раскрывающееся лоно.
— Не богохульствуй, дитя, акушерка уже в пути.
— Пошел ты! — Маделина вцепилась в его руки, истекая кровью. — Где Вирджил?
— Не знаю…
— Найди его!
Священник поморщился: визг девушки ввинчивался в его мозг, словно ржавый штопор. Он услышал скрип входной двери и выдохнул короткое «Аминь».
— Вирдж? — Маделина перестала корчиться. — Вирджил, милый? Это ты? Ты, гулящий продажный сукин сын?
Вошла толстая негритянка.
— Успокойся, милочка, все будет хорошо.
Маделина вцепилась в матрас, изогнувшись в очередной схватке:
— Вир… джил!
Акушерка повернулась к священнику.
— Идите найдите его. Я присмотрю.
Квентон попятился к двери, а затем поспешил прочь, подальше от криков роженицы.
* * *Маделина Аурелия, единственная дочь Мигеля и Цецилии Аурелия, родилась в маленьком мексиканском городке Морелос. Брак Цецилии с Мигелем был устроен его дядей, доном Рафаэле, которого все боялись, считая Ojo mak (злым человеком, колдуном). Дон Рафаэле приветствовал этот брак, поскольку узнал, что по материнской линии девушка имеет самое прямое отношение к племени ацтеков, к тому же ее родословная восходит к знаменитому вождю Монтесуме.
Казалось, что именно с момента рождения Маделины молодую семью начали преследовать разные несчастья. Цецилия чуть не умерла при родах, Мигеля через месяц после этого хватил удар. Родственники шептались о том, что дон Рафаэле сглазил семью Аурелия, надеясь забрать у них дочку. Молодым посоветовали как можно скорее и тайно уехать из Морелоса, подальше от старого Ojo mak.
Они уехали, но лишь после того, как Маделине исполнилось четыре года. Сначала присоединились к группе сборщиков урожая, которые ехали наниматься на работу в США, затем в течение нескольких последующих лет переезжали из Флориды в Техас и обратно, в соответствии с рабочими сезонами.
Жизнь в Америке казалась семье Аурелия такой же проклятой, какой была в Мексике. Цецилия потеряла правый глаз после укуса осы, Мигель заработал второй удар. Когда же их лачуга сгорела дотла, пара невезучих навсегда покинула Белль Глейд, оставив дочь у порога здания городской службы по делам семьи.
Месяц спустя шестилетнюю Маделину отдали в дом приемных родителей, преподобного Квентона Морхеда и его жены Ракель.
Скоро им стало ясно, что с маленькой мексиканской иммигранткой что-то не совсем в порядке. Бездумное, непредсказуемое поведение, включающее публичную мастурбацию и рисование на стене с помощью пальца, измазанного собственными фекалиями, заставили богобоязненного Квентона заговорить о том, что девочка одержима Дьяволом. Его жена, будучи менее религиозной, заподозрила гормональный сбой, повлиявший на психику, и обратилась к детскому психиатру.
Два визита к врачу и множество разнообразных тестов показали, что проблема Маделины заключается в шизофрении, доставшейся девочке от кого-то из родственников. Была рекомендована необходимая терапия.
Две недели спустя Ракель обнаружила опухоль в левой груди. Рак сжег ее за полгода.
Впав в депрессию после смерти жены, Квентон был вынужден в одиночку справляться с болезнью Маделины. Выполнять рекомендации врача священник не желал, поскольку считал их происками Лукавого, а потому взялся решить проблему исцеления приемной дочери с помощью религии.
Молитвы и перспектива адских мук непременно очистят душу Маделины, считал Квентон. Дневное чтение Библии и ночные бдения займут все свободное от школы время, и девочке некогда будет думать о Сатане. Иисус воссияет для нее, и свет Божий выведет Маделину из тьмы.
Этот путь был долгим и изнурительным, поскольку Квентону в немалой степени мешала его собственная болезнь — алкоголизм.
Напившись дома до потери координации движений, священник обычно раздевался догола и залезал в постель перепуганной девятилетней девочки. В хорошие ночи он сразу отключался.
Но в плохие… долго не мог заснуть.
Через несколько недель после первой такой «бессонницы» девочка начала вслух общаться с воображаемыми друзьями и замолчала лишь после того, как Квентон жестоко избил ее.
К тому времени, как Маделине исполнилось шестнадцать, приемный отец насиловал ее уже более десятка раз. За эти годы шизофрения стала проявляться чаще и сильнее, и священник пришел к неутешительному выводу: забота о приемной дочери повиснет камнем на его шее до самой гробовой доски.
Требовался зять, который смог бы взять на себя эту тяжкую ношу.
До 2009 года, когда на озере Окичоби были впервые организованы гонки на яхтах, Белль Глейд считался типичным захолустным населенным пунктом, обитатели которого принадлежали к низшим слоям социальной пирамиды: здесь жили в основном испанцы и афроамериканцы. Крупным сахарным компаниям нужны были сильные руки, а не мозги, и эта тенденция не могла не отразиться на качестве обучения в городских школах, известных самыми худшими в стране показателями выпускных тестов. Для большинства юношей и девушек, окончивших здешние школы, колледж в качестве обозримого будущего даже не рассматривался. Живя в Белль Глейд, можно было только работать в поле, продавать наркотики или заниматься спортом.
