Станислав Лем - Сказки роботов. Кибериада
— С какой антилуной? — спросила Машина, которая тем временем успела забыть, о чем она говорила. — Ничего не знаю про антилуну… подожди, я должна подумать.
Пошумела, погремела и промолвила:
— Нужно создать общую теорию истребления электродраконов, частным случаем которой, весьма легко разрешимым, был бы лунный дракон.
— Ну, так создай такую теорию! — вскричал король.
— Для этой цели я должна сначала изготовить разнообразных экспериментальных электродраконов.
— Ну, нет! Большое тебе спасибо! — воскликнул король, — дракон хочет лишить меня трона, а что же будет, если ты народишь их целое стадо?!
— Да? Тогда следует прибегнуть к иному способу. Мы воспользуемся стратегическим вариантом метода последовательных приближений. Ступай и телеграфируй дракону, что ты готов отдать ему трон при условии, что он выполнит три математических действия, совсем простых…
Король послал телеграмму, и дракон согласился, после чего король вернулся к машине.
— Теперь, — молвила Машина, — скажи ему, каково первое действие, которое он должен выполнить: пусть он поделит себя на самого себя!
Исполнил это указание король. Дракон поделил себя на себя самого, но поскольку в одном электродраконе содержится только один электродракон, дракон по-прежнему остался на Луне и ничего не изменилось.
— Ах, что же ты наделала, — вскричал король, вбегая в подземелье так быстро, что чуть не потерял туфли, — дракон поделил себя на самого себя, но поскольку единожды един равно единице, ничто не изменилось.
— Не беда, я сделала это намеренно, это — ложный маневр, отвлекающий внимание, — молвила Машина. — Теперь ты предложи ему извлечь из себя корень!
Король телеграфировал на Луну, и дракон принялся извлекать корень; извлекал, извлекал, пыхтел, трясся, скрежетал, но наконец корень подался и дракон извлек его из себя!
Вернулся король к машине.
— Дракон трещал, трясся, даже скрежетал, извлек корень, но продолжает мне угрожать! — крикнул король еще с порога. — Что теперь делать, цифру… то есть, Ваша Ферромагнитность?!
— Не печалься, — молвила Машина, — скажи ему теперь, чтобы он себя из самого себя вычел!
Помчался король в опочивальню, послал телеграмму, и дракон принялся себя из самого себя вычитать. Сначала он вычел из себя хвост, потом лапы, потом туловище и, наконец, увидев, что что-то не так, заколебался, но, продолжая с разгону вычитать, он вычел из себя голову, и в результате остался ноль, то есть ничто: не стало электродракона!
— Нет больше электродракона! — радостно воскликнул король, вбегая в подземелье. — И все благодаря тебе, старая цифрушечка… благодаря… ах, ты уже наработалась, ты заслужила отдых, сейчас я тебя выключу.
— Ну, нет, мой дорогой, — ответила Машина. — Я свое дело сделала, а ты хочешь меня выключить, и уже не величаешь меня Моей Ферромагнитностью. Это очень скверно. Теперь я сама обращусь в дракона, мой милый, изгоню тебя из королевства и буду править получше тебя, потому что ты и так всегда просил моего совета по всем важнейшим вопросам, а значит, это я правила, а не ты…
И со скрежетом и дребезжаньем она стала обращаться в дракона; уже огненные электрокогти вылезали у нее из боков, когда король, задыхаясь от ужаса, сбросил с ноги туфлю, прыгнул к машине и принялся бить по лампам, куда ни попало!
Задребезжала, захрипела машина, сбилась ее программа, и из команды «электродракон» получилась команда «электродеготь»; на глазах короля машина, похрипывая все тише и тише, превратилась в огромную глыбу черного как смоль электродегтя, которая потрескивала, пока не вытекло из нее голубыми искорками все электричество и перед остолбеневшим Полеандром не задымилась большая лужа дегтя…
Вздохнул король с облегчением, надел туфлю и вернулся в парадную опочивальню. Однако с той поры король сильно переменился: злоключенья, которые он пережил, сделали его нрав менее воинственным и до конца своих дней он забавлялся лишь цивильной кибернетикой, военной же не касался вовсе.
Советники короля Гидропса
Аргонавтики были первым племенем звездным, завоевавшим для разума пучины вод планетных, навеки — как полагали роботы, слабые духом, — металлу заказанные. Аквация, одно из смарагдовых звеньев их королевства, сияет на небе полночном, как крупный сапфир в ожерелье топазов. Давным-давно на этой планете подводной правил король Гидропс Всерыбный. Однажды утром велел он явиться в тронный зал четырем коронным министрам, когда же приплыли они и нырнули пред ним ниц, с такой обратился к ним речью, между тем как Великий его Поджабрий, весь в изумрудах, обмахивал его перепончатым веером:
— Нержавеющие Вельможи! Пятнадцать веков я владею Аквацией, подводными ее городами и весями на синих лугах; с тех пор раздвинул я границы державы, затопив обширные земли, и не посрамил водостойких стягов, что завещал мне родитель, Ихтиократос. Напротив того, в битвах с враждебными микроцитами одержал я немало побед, коих славу не мне пристало описывать. Однако же чувствую, что власть уже меня тяготит, как непосильное бремя, а посему порешил я произвести на свет сына, который стал бы мне достойным наследником и справедливо бы правил на троне Иноксидов. Поэтому обращаюсь к тебе, Амассид, верный мой гидрокибер, к тебе, великий программист Диоптрик, и к вам, Филонавт и Миногар, коронным наладчикам, чтобы вы мне измыслили сына. Да будет он мудр, но не слишком охоч до книг, ведь избыток познаний отнимает желание действовать. Да будет он добр, но опять-таки не чрезмерно. Еще я желаю, чтобы был он храбр, но не заносчив, впечатлителен, но не сентиментален, наконец, пусть будет похож на меня, пусть бока его покрывает такая же танталовая чешуя, а кристаллы разума пусть будут прозрачны, как эта вода, что нас окружает, подпирает и питает! А теперь беритесь за дело, во имя Великой Матрицы!
Диоптрик, Миногар, Филонавт и Амассид низко поклонились и отплыли в молчании, и каждый размышлял про себя о словах государевых, хотя и не вполне так, как хотел бы могучий Гидропс. Ибо Миногар всего более желал завладеть троном, Филонавт втайне пособничал микроцитам, врагам аргонавтиков, а Амассид и Диоптрик смертельно меж собой враждовали, и каждый из них жаждал прежде всего паденья соперника, а равно и прочих вельмож.
Королю угодно, чтобы мы спроектировали ему сына, — рассуждал Амассид, — чего же проще, чем вписать в мнкроматрицу неприязнь к Диоптрику, этому уродцу, надутому, как пузырь? Тогда королевич, короновавшись, немедля велит его удушить путем выставления головы на воздух. Это было бы воистину превосходно. Однако, — продолжал рассуждать достославный гидрокибер, — Диоптрик, без сомненья, строит такие же планы, а в качестве программиста имеет, увы, немало возможностей привить будущему королевичу ненависть ко мне. Дело плохо! Надобно глядеть в оба, когда мы вместе будем закладывать матрицу в детскую печь!»
