Владимир Фирсов - Срубить крест
Летур накинулся на пищу с жадностью - видно, жилось ему в лесу впроголодь. Все же он обратил внимание, что Петровичу не досталось тарелки, и предложил с ним поделиться.
- Благодарю тебя, - отвечал Петрович. - Я сыт.
- Он сыт, - подтвердил я, уплетая румяное горячее мясо. - Он недавно хорошо подзаправился.
Это было верно - только вчера Петровичу сменили аккумуляторы.
- А теперь спать, - объявил я после ужина. - Утром нам надо быть в столице.
Когда мы легли - Летур на своей кровати, я на полу, - а Петрович вышел присмотреть за Росинантом, я спросил хозяина, сколько лет его сыну.
- Он уже достиг предела, - тихо ответил тот. - Ему сорок лет. Я не видел его почти двадцать лет...
Слова Летура многое мне открыли. Я понял, что причину смерти художника искать бесполезно. Просто он уже прожил весь отпущенный ему срок...
Глава 10. Рюделя никто не любит
- Опять тот же сигнал, - сказал Петрович, когда мы были уже в нескольких километрах от столицы. - На этот раз я его запеленговал. Скоро узнаем, откуда он идет.
- Передай запись на спутник - пусть на Земле займутся анализом.
Словно услышав наш разговор, мой браслет вдруг зажужжал зуммером вызова, и из экрана выглянуло улыбающееся лицо моей бабушки.
- Бабуся! - обрадовался я. - Откуда ты говоришь?
- Я на орбитальной ВП-станции - только что проводила домой твою принцессу.
- Она не моя, - попытался я возразить, но бабушка только отмахнулась.
- Твоя, не твоя - разбирайтесь без меня. Я тут навела справки, и мне сообщили, что вчера дружки этого самого Рюделя, или как его там, тоже вернулись на Изумрудную.. Кстати, они везли какой-то прибор, довольно увесистый, - видимо, он был сделан по их заказу. Я, конечно, постараюсь узнать, что это за штука.
- А я узнал причину смерти художника Летура, - сказал я.
Бабушка выслушала меня, а потом попросила показать ей моего коня.
- Н-да, действительно Росинант, - рассмеялась она. - Тебе срочно надо выкрасить его в оранжевый цвет.
- Это зачем? - спросил я, чувствуя подвох.
- Тогда ты будешь совсем как д'Артаньян. Помнишь, как он въезжал в Париж на оранжевом коне?
- Тебе лишь бы посмеяться, - я скорчил сердитую мину.
- Не делай вид, что обиделся. Все равно не поверю. Вперед, рыцарь, - спеши завоевать свой Париж и свою принцессу!
- Не нужна мне принцесса, - отмахнулся я, слегка покривив душой. Уж эта бабушка - она видит меня насквозь...
В столицу мы вошли без приключений. Прежде чем двинуться во дворец, я решил подкрепиться и зашел в первый попавшийся ресторан. Хозяин, плотный невысокий человек, в годах (по меркам Изумрудной), усадил меня в прохладе под навесом просторной лоджии.
Видимо, пищу здесь готовили вручную - мне пришлось ждать почти полчаса, прежде чем он принес из кухни горячий, аппетитно пахнувший кусок мяса, из которого так и капал сок. Увы, на вкус это блюдо оставляло желать лучшего. Мясо было жестким, словно животное, которому оно принадлежало, рассталось с молодостью задолго до моего рождения. Однако большая глиняная кружка, которую хозяин поставил на стол, несколько утешила меня, потому что в ней оказалось неплохое пиво.
Увидев, что я утолил голод, ресторатор подсел ко мне - в этот час его заведение пустовало, и он обрадовался случаю поговорить.
- Я вижу, кавалер прибыл издалека, - сказал он, оглядывая мой пыльный костюм. - Завтра начинаются поединки, и ты успел вовремя. Желаю тебе выбить из седла побольше соперников.
- А почему же не всех? Хозяин покачал головой.
- Кавалера Рюделя тебе не одолеть. Ты же знаешь, какой он боец! Вчера он так ловко ударил двух кавалеров прямо в шлем, что те тут же испустили дух. Так что я тебе не завидую. Но, может быть, тебе повезет и кто-то опрокинет тебя раньше, чем ты встретишься с кавалером Рюделем.
- Я побью Рюделя, - сказал я упрямо.
- Хорошо бы, - вздохнул хозяин. - Но осмелюсь напомнить, что следует говорить "кавалер Рюдель". - хоть ты и приезжий, но правила должен знать.
- Я побью кавалера Рюделя, - повторял я.
- Надеюсь, - ответил хозяин. - Не хотелось бы мне видеть тебя в этом ящике...
Я проследил направление его взгляда. Внизу под нами по улице медленно ехала повозка, двуконная, но запряженная почему-то одной лошадью. Впереди восседал возница, а у него за спиной на повозке стоял небольшой контейнер.
- Что это такое? - спросил я в недоумении.
- Да откуда ты явился? - удивился хозяин. - Ты что, забыл, как у нас хоронят людей?
- Я хотел спросить, - поправился я, проклиная себя за неосторожность, почему покойника везут одной лошадью?
- А, ты об этом... На днях почти всех лошадей скупил Черный совет. Ходят слухи, что объявилось много самозванцев, которые и копья-то никогда не держали, а теперь метят в Соискатели. Чтобы уберечь их, пришлось принять кое-какие меры.
- Разумно, разумно, - важно сказал я, щедро расплачиваясь за угощенье, - А кавалера Рюделя я. все-таки побью. Ты, насколько я мог заметить, не очень любишь его?
Хозяин посмотрел мне в глаза, словно решаясь на что-то.
- Так и быть, я скажу тебе, кавалер. Все равно мой срок на исходе и бояться нечего. Нельзя же всю жизнь только и делать, что бояться. Жены мне не досталось, детей, следовательно, нет, а своя шкура мне не так уж и дорога... Так что я скажу тебе. Ты, видно, приехал издалека, хотя я не знаю, где у нас есть это самое далеко, и, видно, имеешь зуб на кавалера Рюделя. Хоть и сам кавалер. Может, ты вообще из этих... ну, не кавалер вовсе. Впрочем, это не мое дело. Так слушай. Да, я не люблю кавалера. Рюделя. Кавалеров никто не любит за это я ручаюсь. И знаешь, почему? Потому что никто не видел, как их хоронят. Недавно короля хоронили - все видели. А куда деваются мертвые кавалеры? Может быть, они и не умирают вовсе? Может быть, они бессмертны? Открыли какое-то лекарство и сами им пользуются, а от народа прячут? У нас не очень-то чтут мертвых и все же иногда ставят памятники. А где ты видел хоть один памятник кому-нибудь из Черного совета? Может быть, их трупы топят в море? Но почему? А не живут ли они среди нас - омолодившись, сбросив лет по двадцать, и так снова и снова? Нигде не работают, ничем не болеют, едят и пьют только самое лучшее, женщин выбирают, каких хотят, тешат себя конными играми... А я тоже хочу! Я хочу долгой жизни, хочу женщин, богатства, хочу, чтоб у меня были дети. Да пусть мне скажет кто-нибудь, где Черный совет прячет свое лекарство, - я возьму свои кухонные ножи, соберу тысячи таких, как я, и мы перережем глотки всем кавалерам... И тебе тоже, если подвернешься.
- Спасибо за откровенность, - сказал я. Да, этот зарежет и не задумается, У нас на Земле уже было такое. Резали, жгли, громили - за веру, за фюрера, за наличные монеты... Но там вожделенной целью была власть, слава, набитый бумажник, а здесь дело посерьезней Здесь ставка - сама жизнь. Да такие, как мой ресторатор, не только кавалеров перережут - они вырежут каждого десятого, каждого второго, лишь бы хапнуть бессмертие - для себя, и жирный кус говядины - для себя, и женщину - для себя... Меня передернуло от омерзения,
![Владимир Фирсов - Срубить крест[журнальный вариант]](/uploads/posts/books/107865/107865.jpg)
