Кирилл Бенедиктов - Миллиардер. Книга 3. Конец игры
— Да, у нас красиво, — сказал Стюарт, будто прочитав мысли своих гостей. — Летом здесь почти курорт, в Анкоридже девчонки ходят в шортиках и топиках, а загорают не хуже, чем в Калифорнии. Вот только лето у нас короткое.
Он охотно повествовал об особенностях жизни на Аляске, но на вопросы о погибшем Харрисе предпочитал отмалчиваться или давал обтекаемые ответы.
— У меня есть начальник, мистер Эшбоу, вот он вам обо всем и расскажет.
— Но вы-то сами знали покойного? — не отставал Ковальски.
Стюарт, не отрывая глаз от стремительно убегающей под колеса джипа ленты дороги, пожал плечами.
— Ну что значит «знал»? В друзья я к нему не набивался, если вы это имеете в виду. И не получилось бы. Он ведь нелюдим был, Харрис. Только своей математикой и занимался. Так что ничего, что могло бы вас заинтересовать, джентльмены, я не знаю.
«Ладно, — подумал Ковальски, — посмотрим, как ты запоешь, когда мы не разговаривать с тобой будем, а допрашивать».
В кармане у него лежали ордера на задержание, подписанные федеральным окружным судьей. Судья не смог отказать директору Бюро, хотя то, что он сделал, было противозаконно: в ордерах не были проставлены имена и фамилии.
— Впишете сами, парни, — сказал им Догерти, вручая пачку подписанных ордеров. — Главное, чтобы вы поймали гада, который пришил нашего компьютерного гения.
Знай худосочный Стюарт об этих ордерах, он, может, стал бы поразговорчивее. Ну ничего, всему свое время.
Дорога нырнула в ложбину между двух холмов, поросших густыми елями.
— Ну, вот здесь и начинаются наши владения, — Стюарт показал куда-то вбок, где между деревьями была натянута ячеистая проволочная сеть. — Когда-то, в пятидесятых годах прошлого века, здесь построили полигон для защиты от проклятых русских. Они же тут недалеко, через пролив. А двадцать лет назад часть полигона отдали под комплекс HAARP. Теперь мы самая засекреченная военная часть на Аляске.
— А что местные жители? Не докучают вам? — спросил Маккормик.
— Местные-то? Нет, они боятся наших антенн, как чумы. И правильно делают, между прочим. В Гаконе и двухсот жителей не наберется и с каждым годом становится все меньше. Кому в здравом уме придет в голову приехать сюда поселиться? Чтобы рожать мутантов?
Агенты переглянулись.
— Вы же говорили, что здесь нет радиации.
— А что, думаете, мутанты рождаются только в Чернобыле или на Фукусиме? Высокочастотные волны ничуть не хуже. Серьезно, джентльмены, я бы на вашем месте постарался провести здесь как можно меньше времени.
Холмы понижались, переходя в волнистую равнину, покрытую чахлым кустарником. По левую сторону от дороги на горизонте темнели невысокие горы, по правую тянулись бесконечные ряды металлических столбов, между которыми была натянута серебристая сеть.
— Это антенные поля, — пояснил Стюарт. — Территория, которую они занимают, больше Кони-Айленда, а электричества жрут — как весь Нью-Йорк.
Маккормик едва заметно улыбнулся. Перед поездкой он успел просмотреть кое-какие данные по HAARP и знал, что энергии тот потребляет действительно много, но все же несравнимо меньше, чем Большое Яблоко. Весь комплекс обеспечивали электричеством одна теплоэлектростанция и шесть резервных дизель-генераторов. Стюарт явно питал склонность к преувеличениям.
— А кто у вас тут главный? — поинтересовался Ковальски. — Ну, самый главный босс?
Стюарт хмыкнул.
— У нас военный объект, поэтому никакой демократии вы тут не найдете. Но боссов тем не менее у нас хватает. От военных главный — полковник Батчер. Гражданскую администрацию представляет Сол Фишер, лучший друг больших парней на Капитолийском холме. Ну а мой босс, мистер Эшбоу, он вроде шерифа. Следит, чтобы никто никого не обижал.
— Вот с ним-то вы нас в первую очередь и познакомьте, — сказал Маккормик.
— Джозеф Р. Харрис-младший никогда не жаловался на здоровье. — Невысокий, лысеющий Дон Эшбоу выдвинул ящик своего стола и достал оттуда пластиковую папку в синем переплете. — Вот его досье, джентльмены. Понимаю, выглядит старомодно, но я предпочитал держать информацию о Харрисе при себе, не доверяя ее компьютеру.
Маккормик сухо улыбнулся.
— Наверное, потому что Харрис был компьютерным гением?
Эшбоу кивнул.
— Круче него в области защиты компьютерной информации не было никого. А кто сторожит зерно, тот всегда может зайти в амбар и посмотреть, что там да как, если вы понимаете, о чем я. Для такого парня, как Харрис, отыскать свое досье и скопировать его было делом пустяшным. А это строго запрещено правилами. Поэтому я завел на Харриса два досье — одно, формальное, в компьютере, там нет ничего интересного, и второе — вот это. Существует в единственном экземпляре.
Ковальски взял со стола папку и взвесил ее на руке.
— Неплохо вы потрудились. Должно быть, увлекательное чтение.
Эшбоу скривился.
— На самом деле ничего особенно интересного. В основном отзывы коллег да копии статей в научных журналах — я и половины того, о чем там толкуют, не понимаю. Так вот, что касается здоровья — Харрис был здоров. Поддерживал себя в хорошей физической форме, плавал в бассейне каждый день, в спортзал ходил. И врач наш, мистер Рэдклифф, говорит, что проблем со здоровьем у дока не было. Во всяком случае, таких, из-за которых можно взять и отбросить коньки на рыбалке.
— С доктором мы тоже побеседуем, — заверил его Шон. — Пока что нас интересует ваше мнение. Значит, вам смерть доктора Харриса показалась странной?
Эшбоу посмотрел на него как на идиота.
— Мне все в этой истории кажется странным, мистер Маккормик. У меня такая работа — всех подозревать и видеть шпионов там, где другие видят добропорядочных граждан. Но формально подкопаться не к чему: Харрис поехал на рыбалку, как ездил до этого уже раз сорок. У него было два излюбленных места, и озеро Сильвер-Лейк — одно из них. Никаких следов на теле коронер не обнаружил…
— Постойте, — прервал его Ковальски, — а что у Харриса было с лицом?
— С лицом? — На мгновение Эшбоу замялся. — Лицо действительно пострадало. Но откуда…
— На фотографиях, сделанных коронером, видно, что мистера Харриса изрядно обглодали рыбы. Пострадало только лицо?
— Еще пальцы, — неохотно признался Эшбоу.
— Вот видите, Дон, — перехватил инициативу Маккормик. — А вы говорите — никаких следов. Что, если Харрису сделали инъекцию в палец?
— Или в нос, — добавил Ковальски.
— Как вы себе это представляете? — ощетинился Эшбоу.
— Духовое ружье, например, — пожал плечами Маккормик. — В него могли выстрелить отравленной стрелкой. Погодите возражать, я сейчас просто пытаюсь показать вам, что даже самые безумные предположения нельзя отметать с порога, когда речь идет о национальной безопасности. Вы напрасно боитесь показаться параноиком — в такой ситуации это лучше, чем быть равнодушным формалистом.
