Лоис Буджолд - Дипломатический иммунитет
– Пока нет. – Бел ухмыльнулся. – Хотя если цена будет продолжать расти с такой же скоростью, даже я могу поддаться искушению. Так или иначе, некоторые из них, самые нетерпеливые, показались мне… потенциально интересными.
– Проверим. Ты сообщил об этом своим здешним работодателям?
– Я сделал пару замечаний. Но это всего лишь подозрения. Пока что эта публика ведет себя вполне прилично – в особенности по сравнению с барраярцами – так что у нас вряд ли найдется повод для допроса с применением фаст-пенты.
– Попытка подкупить должностное лицо, – предложил Майлз.
– Вообще-то об этом я Уоттсу еще пока не упоминал. – Видя, как Майлз вопросительно вскинул брови, Бел добавил: – Тебе что, нужны еще какие-нибудь юридические осложнения?
– Э-э… нет.
Бел фыркнул.
– Я так и думал. – Гермафродит помолчал, словно собираясь с мыслями. – Ладно, вернемся к идиотам. А если конкретно, к мичману Корбо.
– Да. Эта его просьба о политическом убежище заставила меня навострить уши. Понятное дело, что у него могли быть кой-какие неприятности из-за опоздания на корабль, но с чего вдруг ему вздумалось дезертировать? Какое отношение он имеет к исчезновению Солиана?
– Никакого, насколько я могу судить. На самом деле, я встречался с этим парнем – еще до того, как началась эта буча.
– О? Где и когда?
– Так случилось, что при неофициальных обстоятельствах. Что такое с вами, народ, творится в ваших строго мужских флотах, если все вы сходите с кораблей буйнопомешанными? Нет, не утруждайся отвечать – думаю, мы оба это знаем. Но если в каком-нибудь воинском формировании по религиозным или иным соображениям нет женщин, то все бравые ребята во время отпуска на станции превращаются в некую чудовищную помесь ребятишек, отпущенных из школы, и преступников, вырвавшихся из тюрьмы. На самом деле, худшая комбинация того и другого – безрассудство детей в сочетании с озабоченностью… ну, неважно. Квадди содрогаются всякий раз, как вы показываетесь на горизонте. Если бы вы не тратили деньги с таким безудержным размахом, думаю, все коммерческие станции Союза проголосовали бы за то, чтобы запирать вас на время стоянки в ваших собственных кораблях и оставлять вас помирать от посинения яиц.
Майлз устало потер лоб.
– Может, вернемся к мичману Корбо?
Бел ухмыльнулся:
– А мы и не отклонялись от темы. Итак, этот провинциальный барраярский юноша, отправившийся в первое в своей жизни путешествие по блистательной галактике, вываливается с корабля и, исполняя предписание, насколько я понял, расширить свои культурные горизонты…
– На самом деле, именно так.
– …Отправляется на представление Балетного театра Минченко. Которое действительно в любом случае стоит посмотреть. Пока будешь гостить на станции, непременно сходи туда.
– А что, это не просто… хм, экзотические танцовщицы?
– Не в смысле рекламирующие себя для секса работники. И даже не в значении предлагающие сверхшикарные сексуальные развлечения и образование специалисты, на манер бетанской Сферы.
Майлз хотел было упомянуть об их с Катериной недавнем посещении Сферы Неземных Наслаждений – возможно, наиболее полезной остановке в их свадебном путешествии… но передумал. «Не отвлекайтесь, милорд Аудитор».
– Они действительно экзотичны, и действительно танцовщицы, но это истинное искусство… нечто гораздо большее, чем просто мастерство. Бриллиант этой культуры, двухсотлетняя традиция. Глупый мальчишка просто не мог не влюбиться с первого взгляда. Что слегка выходило за рамки, так это его последующее ухаживание, с беспрерывным огнем из всех орудий – на этот раз, в переносном смысле. Солдат в увольнительной, воспылавший безумной страстью к местной девушке – история не новая, но вот чего я действительно не могу понять, так это что Гарнет Пятая нашла в нем. То есть, он, конечно, довольно симпатичный молодой человек, но все же… – Бел озорно улыбнулся. – На мой вкус, чересчур высок. Не говоря уж о том, что слишком молод.
– Гарнет Пятая – танцовщица-квадди, да?
– Да.
Довольно необычно это для барраярца – увлечся квадди; казалось бы, глубоко укоренившиеся предрассудки относительно всего, что хоть немного отдавало мутацией, должны были помешать этому. По-видимому, сослуживцы и начальство отнеслись к Корбо с меньшим пониманием и снисходительностью, чем может обычно ожидать молодой офицер, попавший в такое щекотливое положение.
– И какое же отношение имеешь ко всему этому ты?
Показалось ли ему, что Бел опасливо вздохнул, словно готовясь к худшему?
– Николь играет на арфе и цимбалах в оркестре театра Минченко. Ты понишь Николь, музыкантку-квадди, которую мы спасли во время той операции на Джексоне, которая чуть не пошла прахом?
– Я хорошо помню Николь. – И Бел, очевидно, тоже. – Значит, она все-таки сумела вернуться домой живой и невредимой.
– Да. – Улыбка Бела стала напряженнее. – Неудивительно, что и она очень хорошо помнит тебя… адмирал Нейсмит.
Майлз на миг застыл. Затем осторожно произнес:
– Ты… э-э… хорошо ее знаешь? Можешь приказать ей или убедить ее не распространяться об этом?
– Я живу с ней, – коротко сказал Бел. – Никому ничего не надо приказывать. Она сама по себе осмотрительна.
«О-о. Теперь многое проясняется…»
– Но Гарнет Пятая – ее близкая подруга. Которая сейчас в жуткой панике из-за всего этого. Она убеждена, что, помимо всего прочего, барраярское коммандование хочет расстрелять ее бойфренда на месте. Пара громил, которых Форпатрил послал вернуть вашу заблудшую овечку, явно… ну, это была не просто грубость. Они уже с самого начала вели себя по-скотски, а дальше все покатилось по наклонной плоскости. Я слышал нередактированную версию.
Майлз поморщился:
– Я знаю своих соотечественников. Можешь не вдаваться в мерзкие подробности.
– Николь попросила меня сделать все возможное для ее подруги и друга ее подруги. Я пообещал, что замолвлю за них словечко. Вот так.
– Я понимаю. – Майлз вздохнул. – Я не могу пока давать никаких обещаний. Обещаю только выслушать все стороны.
Бел кивнул и отвел глаза. Затем после паузы произнес:
– Эта твоя должность Имперского Аудитора… ты теперь крупное колесико в барраярской государственной машине, а?
– Вроде того, – ответил Майлз.
– Должно быть, Голос императора звучит довольно громко. К нему прислушиваются, верно?
– Ну, барраярцы – да. Остальная галактика, – уголок рта Майлза приподнялся, – считает это чем-то вроде сказки.
Бел пожал плечами, извиняясь.
