Джордж Мартин - Умирающий свет (сборник)
Дерк вспомнил все то, что говорил ему Руарк накануне вечером. Каждое слово кимдиссца запечатлелось в его затуманенном зеленым вином сознании. Он почувствовал, как гнев закипает в его душе, и постарался успокоить себя.
– Я не привык быть чьей-то собственностью, – произнес он с горечью в голосе. – Пусть даже и дорогой. Но от кого вы собираетесь меня охранять?
– От Лоримаара и его тейна Саанела, – ответил Викари. Он наклонился над столом и, взяв руку Дерка, крепко ее сжал. – Возможно, Гарс употребил это старое слово необдуманно, т’Лариен. Но в тот момент оно казалось ему правильным, так как предназначалось человеку с устаревшими взглядами. Оно неверно, я это понимаю. Неверно потому, что было применено к вам, человеку, личности. Лоримаар Высокородный Брейт мало что понимает, кроме таких слов. Если слово «корариел» огорчило вас столь же сильно, как, насколько я знаю, оно огорчает Гвен, то я приношу вам свои глубочайшие извинения за то, что мой тейн употребил его.
– Хорошо, – согласился Дерк, стараясь быть благоразумным. – Я благодарю вас за принесенные извинения, но этого недостаточно. Мне все еще непонятно, что происходит. Кто такой Лоримаар? Что ему надо? И почему меня надо от него защищать?
Викари вздохнул и отпустил руку Дерка.
– Мне очень трудно ответить на все ваши вопросы. Сначала я должен рассказать вам нашу историю, то малое, что я о ней знаю, и то многое, о чем догадываюсь.
Он повернулся к Гвен со словами:
– Мы можем разговаривать за едой, если никто не возражает. Ты принесешь завтрак?
Она кивнула и вышла из комнаты, вернувшись через несколько минут с большим подносом, тяжело нагруженным ломтиками черного хлеба, кусочками сыра трех сортов и сваренными вкрутую яйцами в ярко-синей скорлупе. И, конечно, пиво. Викари наклонился вперед, поставив локти на стол, и, пока другие ели, рассказывал:
– Верхний Кавалаан был дикой планетой, самой старой, не считая Забытой Колонии. Вся ее история – это история войн, к сожалению, большей частью состоящая из выдумок и легенд, полных приукрашивающей лжи. И все же люди им верили вплоть до той поры, когда после окончания периода Смутного Времени на планету снова начали прибывать космические корабли.
В Сообществе Айронджейд, например, мальчиков учили тому, что Вселенная состоит из тридцати звезд, а Верхний Кавалаан является ее центром, в котором и зародилось человечество. От союза вулкана и грозы родились Кей Айрон-Смит и его тейн Роланд Вулф-Джейд. Во время извержения вулкана они появились на свет, полный демонов и чудовищ, и многие годы провели в окрестностях вулкана, претерпев множество приключений. В конце концов они нашли в горе глубокую пещеру и в ней обнаружили двенадцать женщин, первых женщин в мире. Женщины боялись демонов и не выходили наружу. Тогда Кей и Роланд остались в пещере, поделив женщин между собой, сделав их своими эйн-кети. Пещера стала их жилищем, и женщины родили им многих сыновей, и таким образом возникла кавалаанская цивилизация.
Путь кавалаанцев был тяжел. Мальчики, рожденные эйн-кети, унаследовали вспыльчивый характер и сильную волю Кея и Роланда. Они часто ссорились. Один из сыновей, дьявольски хитрый Джон Коал-Блэк, повадился убивать кетов, своих родовых братьев, из зависти, что он не мог охотиться так же хорошо, как они. Надеясь завладеть их силой и умением, он начал поедать их тела. Однажды Роланд застал его за таким пиршеством и погнался за ребенком по горам, стегая его огромным цепом. Джон не вернулся к айронджейдам, создал себе жилище в угольной шахте и основал свой собственный род, взяв в тейны демона. Так появился людоедский род Глубоких Угольных Шахт.
Другие роды были основаны таким же образом, только других мятежников айронджейдская история описывает в более благоприятном свете. Нелегко было ужиться с Роландом и Кеем. Шан Меченосец, например, хороший, крепкий парень, бежал со своим тейном и своей бетейн после жестокой битвы с Кеем, который не хотел признавать его серебряно-жадеитовый союз, его бетейн. Шан стал основателем рода Шанагейт. Айронджейды признают его как истинно человеческий род, и всегда признавали. Так же обстоит дело с большинством крупных родов. На те же, которые вымерли, как, например, Глубокие Угольные Шахты, легенды возводят хулу.
Легенды относятся к очень древним временам и проливают свет на многое непонятное в истории. Один миф, например, рассказывает о непослушных детях. Первые айронджейды знали, что человеку лучше всего жить глубоко под землей, в пещере или шахте; только в такой каменной крепости он мог чувствовать себя в безопасности. Но те, кто появился позже, этому не верили: их наивным глазам равнины казались открытыми и приветливыми. И они ушли вместе со своими эйн-кети и детьми и возвели на равнинах высокие города. И поплатились за это. Огонь упал с неба и разрушил их города, превратив в руины их высокие башни. Он сжигал все живое, заставляя спасшихся искать убежище под землей, куда не мог добраться. И когда их эйн-кети родили детей, дети оказались демонами, не людьми. Случалось, они прогрызали себе зубами выход из материнского чрева.
Викари замолчал и отхлебнул из кружки. Дерк почти закончил завтрак. Нахмурившись, он катал по тарелке крошки сыра.
– Все это очень впечатляет, – сказал Дерк, – но, боюсь, пока я не вижу никакой связи.
Викари снова отпил из кружки и откусил большой кусок сыра.
– Наберитесь терпения, – сказал он.
– Дерк, – сухо обратилась к нему Гвен, – истории четырех сохранившихся родов-сообществ отличаются друг от друга многими деталями, каждая упоминает два крупных события – вехи кавалаанской мифологии. Каждый род имеет свою версию рассказа о гибели городов, и то время называют Годами Огня и Демонов. А более поздние события – Страшный Мор – передаются почти слово в слово в каждом роде.
– Верно, – подтвердил Викари. – И эти легенды были единственными источниками, из которых я мог черпать сведения для работы. Ко времени моего рождения уже ни один здравомыслящий кавалаанец не верил в них.
Гвен вежливо кашлянула.
Викари взглянул на нее и улыбнулся.
– Гвен поправила меня, – сказал он. – Вернее, почти ни один.
Он продолжал:
– Но никакой другой истории, в которую можно было бы верить, не существовало. Большинство людей это мало заботило. Когда возобновились космические полеты, на Верхний Кавалаан прилетели корабли с Вулфхейма, Тобера, позже с Кимдисса. Кавалаанцы хотели учиться, овладеть утраченными технологиями, и их учили в обмен на драгоценные камни и тяжелые металлы. Вскоре у нас появились собственные космические корабли, но по-прежнему не было истории.
Он улыбнулся:
– Новые сведения о нашей истории я собрал во время работы на Авалоне. И факты, хотя их было и немного, оказались очень важными. Я обнаружил сообщения о первоначальном заселении Верхнего Кавалаана, затерянные в грандиозных банках данных Академии.
