О З - Земляной А. Орлов Б. Рокировка в длинную сторону
Краем глаза Александр заметил что-то неправильное впереди от себя. Его внимание привлек молодой парень в спецовке. Обычный парень, но уже через секунду Саша понял, что показалось ему неправильным: спецовка была чистой. Слишком чистой.
В это момент Сталин подошел к самому краю трибуны. И тут парень зачем-то сунул руку в карман. Его правое плечо пошло вверх, рука явно что-то доставала... Короткий взблеск вороненого металла, и тут же Саша метнулся вперед. Хлёсткий удар ребром ладони по руке и на пол упал револьвер. Парень еще не успел ничего понять, когда Белов-Белов перехватил его руку за мизинец, завернул рывком назад так, что мизинец оказался в болевом захвате и тут же подбил ногой под колено. Парень упал, сам заворачивая себя руку назад. Одновременно Сашка заорал во всю мочь своих детских легких:
- Оружие! Оружие!
Парень, было, рванулся, но захват был мертвым. Свободной рукой Александр ткнул пальцами в шею, и клиент, захрипев, обмяк. Саша снова крикнул: 'Оружие!', и тут сильные руки попытались его оторвать от захваченного.
- Сперва перехвати, мать твою! - рыкнул Белов. - Фиксируй его!
- Поумничай, поумничай, - пробурчали за спиной, но действительно приняли захваченного.
Саша отпустил руки и встал. Пол в цеху был выложен металлическими шестиугольниками, об один из которых он ободрал себе колено. И здорово ободрал: вся нога была в крови... Тут его грубо схватили за плечо:
- Ты куда бл... лезешь, сопляк?!
Это оказался разъяренный Горенко. Он тряхнул паренька, и тут вдруг услышал спокойное и злое:
- За вами подчищать, раз сами делать ни хера не умеете!
Андрей Тарасович задохнулся от возмущения, но тут рядом с ними возник Власик. Он хмуро посмотрел на обоих и на валяющийся рядом револьвер, потом смахнул руку Горенко с плеча Белова и потянул мальчика к себе:
- Пойдем-ка... - и добавил, обращаясь к Горенко - Однако, и сотруднички у тебя, Андрюша. Где только находишь?
4
Весна 1934 года с особой силой согревает новые всходы социалистической революции - плод колоссальной энергии, инициативы, предприимчивости Советского Союза в последние годы. Хороша весна в нашей весенней стране! Н в нынешней она особенно очаровательна. Это сказалось и при подготовке к 1 мая - радость, цветы, чудесна карнавальная мозаика веселья, бурный народный праздник. Так и должно быть. Созрели семена революции и наступают времена зажиточности, изобилия и культуры.
1934 носит на себе глубокую печать этих новых явлений в жизни страны и народа. Советский Союз начал работать ровно - это первое, что в этом году бросается в глаза. Волна под'ема перекатывается по всему фронту народного хозяйства. Исчезают остатки штурмовщины. План начинают выполняться равномерно. Тяжелая промышленность за четыре месяца, и предварительны данным, выполнила годовой план на 32-33 проц. По сравнению с 1933 г. производство увеличено в 24 - 25 проц. Выплавлено, например. 3.9 мл тон чугуна и 3.8 мл тонн стали, почт столько же, сколько старая Россия дала за весь 1913 год...
Г. Васильковский Газета 'Правда' май 1934 года
Саша шагал рядом с крепышом, и пытался решить: это - какой-то известный человек или просто очередной охранник? Лицо его было ему незнакомо... или он просто забыл? Вроде на память он не жаловался. Хотя... - нет, пожалуй это - не простой охранник. Простые охранники так с особоуполномоченным разговаривать не станут. Приехал вместе с товарищами из ЦК... какого лешего?!! Приехал вместе со Сталиным, значит...
- Товарищ Власик, - как можно более невинно спросил Александр своего сопровождающего. - А куда вы меня ведете?
Тот вздрогнул, сбился с шага и остановился, пристально глядя в лицо мальчишки.
- Ты меня откуда знаешь, малый?
'Угадал', - удовлетворенно подумал про себя Белов. - Будем качать дальше'.
- Ну, если приехал товарищ Сталин, значит, вместе с ним должен прибыть и начальник его охраны. Я прав?
Власик мотнул головой:
- Ну да, и каждый пацан в Москве знает начальника охраны товарища Сталина, - последние слова он произнес с каким-то восхищенным придыханием, - в лицо и по фамилии. Так?
Саша посмотрел Власику прямо в глаза:
- Нет, конечно, но и я - не каждый...
И уверенно зашагал вперед, оставив изумленного и слегка растерявшегося Власика. Тот несколько секунд приходил в себя от услышанного, а потом бросился догонять странного мальчишку. Через несколько минут они оба стояли перед Сталиным.
Иосиф Виссарионович молча и внимательно смотрел на стоявшего перед ним мальчика. Потом негромко спросил, указав на разбитую коленку:
- Больно?
Тот кивнул.
- Очень больно?
- Нормально.
Сталин снова надолго замолчал, затем очень медленно, растягивая слова, спросил:
- Этот - он хотел стрелять?
- Да.
Сталин оживился и следующий вопрос задал очень быстро:
- Как определил?
- Плечо вверх, значит, - достает из кармана... - Саша пожал плечами, - Не портсигар же он доставал. А потом уже увидел оружие.
- И ты... Почему?.. Почему вы это сделали?.. - Сталин запнулся на секунду, подбирая определение четырнадцатилетнему подростку, стоявшему перед ним. Но не подобрал и просто повторил - Почему?
Под этим пронзающим взором Александр не успел среагировать и одернуть себя, как уже выпаливал строчки служебной инструкции:
- 'В радиусе зоны ноль первого лица, любое движение оружия является попыткой нападения'... - Подумал и добавил, - Ликвидировать без приказа...
С минуту Иосиф Виссарионович молчал, осмысливая услышанное. От этих слов веяло каким-то жутким, леденящим холодом, который его старый приятель и однокашник по семинарии Гурджиев без улыбки звал 'Холодом ада'. Словно наяву, он увидел нескладную фигуру, горящие близорукие глаза, а в ушах зазвучал убедительный, уверенный голос: ' ...в мире иногда возникает нечто, совсем чужое, точно выломанное из другого мира, и брошенное в наш мир. Иногда это бывают и люди. Перерожденные... Тибетцы, которые достигли удивительных высот в медицине, верят, что один человек может вселиться в тело другого. Занять, так сказать, чужое место... Гурджиев облизал пересохшие губы, - Я видел одного такого... или одну. Девушка пятнадцати лет утверждала, что она - сорокалетний купец'. Тогда он посмеялся над словами своего друга, и сказал, что в скорбном доме, могут встретиться и более занятные экземпляры. Но старый друг настаивал: 'Понимаешь, сказать можно, что угодно, но она ходила, говорила, садилась и вставала, как мужчина. И это было странно и страшно...' На мгновение Сталину тоже стало страшно, при виде мальчика с глазами умудренного жизнью бойца, но он быстро справился с собой. Колебания были отброшены и, указав Власику на мальчика, Сталин коротко приказал:
- Мы с ним едем вместе. На дачу... - И повернулся к Саше - Родители знают, где ты?
