Александр Громов - Запруда из песка
Опять-таки берут сомнения: почему чужие не уничтожают наши космические телескопы? Почему они не трогают автоматические аппараты, запущенные в пояс астероидов, и не мешают постройке «Циолковского»? Почему пилотируемый «Улисс», стартовавший в прошлом году к астероидам Юнона и Хигея, летит – тьфу-тьфу-тьфу – благополучно? Тут одно из двух: либо еще не пришло время дать нам по носу, либо чужие пользуются не совсем обычной схемой транспортировки малых космических тел…
Ведь эти ребята даже наших спутников-шпионов не тронули! Ни одного. Некоторые из этих старых аппаратов – мертвые либо полумертвые железки – до сих пор нарезают себе круги по орбите. Пардон, эллипсы. А разве не проще было чужим сжечь разведывательные спутники всех космических держав, демонстрируя серьезность своих намерений? Нешто мы не поняли бы? Так ведь нет – взяли и обкидали нашу планету большими камнями, как дети…
Стоп!.. Гипотеза дрянного мальчишки всегда была не по мне. Слишком просто, а главное, нет спасения. Дрянной мальчишка способен прислушаться только к тому, кто сильнее его, а это не мы.
С другой стороны, дрянной мальчишка вряд ли стал бы тянуть удовольствие столько времени. Побаловался бы с небольшими астероидами, а потом столкнул бы с Землей Цереру и насладился результатом. Как ни крути, плохая гипотеза.
Сорокин не пожелал поговорить со мною по душам с глазу на глаз – ушел в домик, даже не взглянув в мою сторону. Меня это, в общем, устраивало – пусть считает Фрола Пяткина балластом, не стоящим специального внимания. Никогда я не был ярко выраженным командным игроком, чаще получалось наоборот. Да, тянул одеяло на себя. С Миллером подчас собачился только из-за того, что он был умница и не тряпка. С подлецом Шлёцером воевал, потому что он был умный подлец. А с Рихманом не собачился, потому что Рихман был фигура не моего калибра и мне не соперник. Он меня уважал, а я его и уважал, и жалел как мягкого человека. Если честно, то и презирал немного. Он в академические склоки не лез, драк не любил – а поди-ка добейся того, что считаешь единственно правильным, без хорошей драки! Таких чудес и в Экипаже нет, не то что в Академии при Шумахере и Тауберте!
По реке, чье название я не удосужился узнать, течение все еще несло ветки, частью обгорелые, иногда целые стволы и всякий лесной мусор в изобилии. Вчера на отмели застрял труп коровы с раздутым брюхом – буренку отпихнули, чтобы плыла себе дальше в Ледовитый океан, не портя воду близ лагеря экспедиции. Человеческих трупов не проплывало, ну и слава богу. Хотя жертвы, конечно, были, и во множестве, их просто еще не успели подсчитать.
Я мог бы остаться в Твери и располагать тем же объемом данных. Сорокин настоял: ехать всей командой. Зачем? Чтобы обозначить деятельность группы и хорошо выглядеть в глазах Марченко? Так ведь генерал Марченко небось не дурак и пудрить себе мозги не позволит, его интересует результат, а не процесс. Чем мы отчитаемся – объемом проанализированных данных? Все равно ведь не переплюнем по этому показателю Брюссельскую группу!
Мимо меня река несла мутную воду. В мелких водоворотах кружились щепки, шишки, хвоя и прочая лесная дрянь, а я вспоминал, как мечтал в детстве о свободе – сел в лодку и плыви! По течению, ага. Куда вынесет. И это – свобода?
Это глупость. Бездумное, хотя и приятное занятие. Любопытно, один ли я делал в детстве ошибку, путая свободу со счастьем?
Кто-то запыхтел и затопал сзади. Магазинер не умел ходить бесшумно.
– Напрасно вы так, Фрол Ионович, – с места в карьер начал он, утирая рот неизменным платочком и укоризненно покачивая головой.
– Правда? – Я изобразил иронию.
– Правда. Нам надо держаться вместе. Сорокин известный ученый, очень приличная голова…
– Голова и у меня есть, Моше Хаимович. Полагаю, у вас тоже не бурдюк с дерьмом на плечах. В нашей группе голов хватает – нет толкового администратора.
Кустистые брови Магазинера поползли вверх.
– Вы хотите им стать?
– Чином не вышел, – отрезал я. – А если откровенно – не хочу.
– Хотите, значит, удовлетворять свое любопытство за счет средств Экипажа?
– В точку попали, хочу. И вы тоже. Угадал?
– Не без этого. Знаете, я тут поразмыслил немного о вашей гипотезе тонкой кишки…
Он замялся.
– Ну? – резко спросил я. – Что не так? Ругайте.
– Проверить ее, на первый взгляд, проще простого, – сказал Магазинер. – Вести себя так, как будто никаких чужих нет в помине. Как будто астероиды на нас не падают. Очень скоро они начнут падать чаще и будут сопровождаться все более грозными посланиями, по сути – ультиматумами. Вот я и спрашиваю: кто позволит вам довести проверку гипотезы до конца?
Вопрос был риторическим, но я ответил:
– Никто, конечно же. Если проверять так, как вы сказали.
– Вы можете предложить другой способ?
– О том и думаю.
– И как?
– Головой, вот как! – рявкнул я. – Может, вы умеете иначе?
Он отодвинулся от меня на шаг, однако не поспешил удалиться подальше от психа. Одно очко в его пользу.
– Ну-ну, успокойтесь. – Он даже попытался улыбнуться. – Во всяком случае, желаю вам успеха. Но почему вы отбросили самое очевидное объяснение: чужие просто напомнили нам о себе, чтобы мы не расслаблялись? Потому и выбрали для удара относительно малолюдный район…
– А почему тогда не Северную Землю?
– Потому что считается, что наказание адекватно нашим проступкам. – Он вновь запыхтел. – А если честно – не знаю.
– Кем считается? Впрочем, понятно. То есть вы уверены, что стоит лишь Экипажу исправить какие-то недочеты и вернуться к образцовому несению службы, как астероидная опасность сама собой исчезнет?
– Марченко тоже в этом уверен! Нас для того и позвали, чтобы вычислить, в чем конкретно наша провинность!
– И ради этого мы поперлись в тайгу?
Все-таки я достал Магазинера – вместо ответа он начал махать руками и брызгаться. Теперь уже я отступил на шаг, чтобы он не заплевал меня.
– Чего вы хотите, Моше Хаимович, – как можно учтивее спросил я, – установить истину или успокоить генерала Марченко?
Он сразу как-то сдулся.
– Вы знаете, чего я хочу. Не знали бы – не разговаривали сейчас со мной, а послали меня подальше, несмотря на разницу в званиях… Я же вижу. То, что хочет от нас Марченко, мы в конце концов сделаем. Вычислим и подробно распишем, кого надо взять к ногтю, кого сковырнуть с насиженного места, где затянуть потуже гайки и так далее. Дело громоздкое, но, в общем, нехитрое. А создадим универсальную модель, как такое высчитывать в дальнейшем, – вообще честь нам и хвала! Но истина…
– А что есть истина? – подколол я.
– Пф! Я просто хочу ее знать, господин Пилат. Даже если правы вы со своей гипотезой прямой… извините, тонкой кишки.
Я решил оставить без внимания его оговорку. По-моему, он не ерничал, а честно запутался в словах. Бывает.
– Признайтесь, у вас тоже есть какая-то гипотеза? – полюбопытствовал я.
– Дозревает. Дозреет – отдам на растерзание.
– Растерзаю, не сомневайтесь. Так мы вместе?
– Если угодно, вот моя рука.
И мы пожали друг другу руки.
11. Иголка и кошка
Соображай, что делаешь.
Биант ПриеннскийДля прихотей одного человека всей Сибири мало!
Денис ФонвизинОдна – в стоге сена. Вторая – в темной комнате. Кстати, по условиям задачи, не факт, что кошка там вообще есть. Вопрос: как искать?
Логичный ответ: разумеется, не перебирать весь стог травинку за травинкой и не обшаривать комнату сантиметр за сантиметром, натыкаясь на стены и мебель. Любой объект, имеющий какие-то свойства, должен в определенных условиях проявить себя через них. Следовательно, задача упрощается: надо лишь создать эти условия. Если игла стальная – использовать магнит. Если не стальная – заставить кого-нибудь как следует поваляться в стогу и внимательно прислушиваться к его речевым оборотам. Завопит и заматюкается – значит, искомое найдено. Еще, конечно, можно сжечь стог и покопаться в золе, но это уж на крайний случай.
С кошкой то же самое. Достаточно испугать животное, для чего не нужно знать исходное местоположение кошки в комнате. Она сама обнаружит себя. Короче, используй метод провокации – и не прогадаешь. Недаром он широко применяется в медицине, и не только в ней.
Но Магазинер был прав, хотя мог бы и помолчать, вместо того чтобы изрекать банальности: кто ж позволит нам провоцировать чужих, умеющих метко швыряться астероидами? Генерал Марченко недвусмысленно дал понять: наше дело – аналитика, а не подрасстрельные эксперименты. Сорокин козырнул за нас за всех, Штейниц с Магазинером переглянулись, а я не удержался от вздоха. Значит, перебирай травинку за травинкой и ощупывай впотьмах каждый сантиметр комнаты. Тони в океане информации и пытайся связать астероидные удары с теми или иными действиями Экипажа.
