Венедикт Ли - Гроза над Миром
— Я научу тебя драться так, как умею я. Ты для этого подходишь — худой и жилистый. А мне… — он вдруг жутко смутился, — Да, ты не станешь язвить, ты парень, что надо… Обучи меня грамоте. Я не умею ни прочесть, ни написать даже собственного имени.
Он же подал Ариэлю ценный совет:
— Не скрывай, что ты грамотный. Показывай это всем. Глядишь, попадешь в штаб.
Так и вышло. Скромный писарчук А. Солтиг целый день клацал двумя пальцами по клавишам пишущей машинки в штабе округа, и ему повезло лицезреть нового военмина Н. Гарига, прибывшего накануне для исполнения неотложной задачи — спасения Отечества, в очередной раз проданного мерзавцами из правительства. Падение Майи ожидалось со дня на день. Не то, чтобы эльберо находились так близко, или были настолько многочисленны, чтобы решиться на штурм столицы, но у страха глаза велики. Когда танки Хозяйки ринулись через Аталан и искусственное ущелье, прорезавшее Барьер, наполнилось гулом и скрежетом, ревом моторов и сизой гарью бензиновых выхлопов… Что стоило накрыть с воздуха эту армаду? А потом стало поздно.
Начинающий седеть, с тонкой рыжеватой полоской усиков, Натан Гариг окинул надменным взглядом офицеров и генералов, собранных им на совещание:
— Запомните, парни, все, что вы делаете — вы делаете неправильно.
Когда-то он жил на Острове и служил в эльберо! Об этом говорили вслух. Он был любовником Хозяйки. Об этом говорили шепотом. Он знает, как справиться с ведьмой и ее непобедимыми эльберо. На это надеялись. И слушали его по-собачьи внимательно. А новоиспеченный военмин говорил о вещах достаточно известных.
Структура эльберо основана на мобильных высокопрофессиональных отрядах в 250–300 человек. Развитая система связи. Один штаб управляет 12-ю отрядами: 3000–4000 чел. Тыл: грабеж, рабы, взятки. «Прокупленные» маршруты продвижения войск. Война техникой, а не людьми. Наступательная информационная война. Название единого государства, создать которое предполагает Хозяйка — «Эйкумена».
— Они повторяют раз за разом один и тот же прием, а мы одну и ту же ошибку. Танковые клинья расходятся и смыкаются, захватывая нас в кольцо окружения. Мы геройски прорываемся на восток, чтобы встать фронтом перед агрессором и порочный цикл повторяется. Хватит. Отныне войска, попавшие в окружение, там и останутся. Следом за прорвавшимися танками, всем известно, поспешают тыловые части: боеприпасы, горючее, провиант. Их и будут громить окруженцы, захватывая то, чего самим уже не достает.
— А как же наступающий враг? — вырвалось у Ариэля.
Он испуганно съежился, ощущая всеобщее неодобрение: у писарчуков есть уши и руки, но языка быть не должно.
— Пусть идут, — усмехнулся Гариг, — Пусть себе идут. Каков запас хода у танка с бензиновым мотором? И горят они хорошо. Обездвиженные, они встретятся с нашими армиями второго эшелона. И… застегните пуговицы на воротнике, юноша. Расхристанность — начало пути к поражению.
Все произошло не так быстро и не так гладко, как обещал военный министр, но общий ход событий он угадал правильно. Молниеносная война не удалась, а длительной Хозяйка не захотела. Она долго торговалась за мирное соглашение, позволяющее ей представить согражданам произошедшее, как захудалую, но победу. Со своей стороны, аналогичную цель преследовало правительство Эгваль. Ариэль стал свидетелем телеграфного разговора Гарига с Хозяйкой.
ЗДЕСЬ НАТАНИЭЛЬ ГАРИГ. НЕ ИСПОЛНИЛ ЗАВЕТА — НЕ ЗАБЫЛ.
ПРИВЕТ, ДРАЧУН. ДАЛЕКО ПОШЕЛ, ЖАЛЬ, НЕ ПРИБИЛА ТЕБЯ ВОВРЕМЯ. МИР? Я ПОДУМАЮ. МАЙЯ ТАК БЛИЗКО. ЛОКТИ ТОЖЕ БЛИЗКО. НЕ ХОЧЕШЬ НИЧЬЕЙ — ПРОИГРАЕШЬ. НЕ Я НАЧАЛА. ДАЙ МНЕ ПОТОРГОВАТЬСЯ. ПОТЕШЬ СЕБЯ НЕДОЛГО. БЫВАЙ ЗДОРОВА. ПРИЯТНОЙ СМЕРТИ, НАТ.
— Издевается? — Ариэль так и не научился вовремя прикусывать свой длинный язык.
Гариг скривился в усмешке, не мигая, уставился на него, так смотрят, вспоминая, на забытого знакомого и убеждаются: нет, не он.
— Это у нее шутливое приветствие. Черный юмор. Она согласится на наши условия.
— Так вы остановили Хозяйку? Несколькими словами? Напоминанием о вашем с нею прошлом?!
Военный министр наклонил седеющую голову.
— Не я. Мы все. И не словами, а силой. И не остановили… Но поступь у ней уже не та.
Гариг ушел, а Ариэль остался сидеть, опустив голову, у телеграфного аппарата…
…Его осторожно тронули за плечо.
— Соратник Главковерх… Нас отбросили от центра Вагнока — неожиданно сильная контратака. Радио Острова прекратило обычные передачи. Непрерывно транслируют призыв к вниманию — Хозяйка намерена обратиться к народу с чрезвычайным заявлением. Еще: со вчерашнего дня сверхоружие Хозяйки приведено в состояние пятиминутной готовности. Она намерена уничтожить Майю и… Вагнок.
Брови Солтига поползли вверх.
— Намекаете, что мой командный пункт опасно близок к Вагноку? Что я должен, как заяц, уносить ноги? — он встряхнул головой, поправляя чуб, — Поздно, братишки, драпать. Поздно плакать, звать маму и кричать: «Мы не хотели». Помолитесь, кто верующий и доиграем партию до конца.
Он изобразил «сардоническую ухмылку N4» из своего ораторского запаса:
— Да заметьте себе, откуда нас в городе хотят шугануть. Там и ищите бункер Хозяйки.
Сквозь один из квадратов каркаса сгоревшего купола Белой церкви тускло светила Минна. Гус показал Андрею и Аркато спуск по крутой каменной лестнице с истертыми ступенями.
— Помоги вам Дева в высоком стремлении, а из людей не поможет никто. Только она избавит нас от бедствия, как бывало не раз. Идите по коридору прямо на свет. Отец Настоятель вас встретит.
В катакомбах под Белой церковью день и ночь шла служба — братья и сестры возносили Марии Деве молитвы о спасении Острова. Аркато преклонила колена вместе со всеми, но настроение у нее было отнюдь не смиренное. Губы ее шевелились в богохульных проклятиях в адрес святой Марии, не избавившей Остров от такого бедствия, как Хозяйка. Злой рок своего народа…
Гус поспешно вернулся на набережную, эта половина Вагнока все еще находилась под контролем эльберо. Спорадическая стрельба слышалась далеко западнее церкви, затихая надолго и вспыхивая вновь — бойцы с обеих сторон должны хоть изредка спать. Штурм Вагнока возобновиться с утра.
Тяжело спрыгнул на палубу катера.
— Погнали, лейтенант! Пошибче — тухлая здесь обстановочка.
«Ника два» взревел, набирая ход. Через полчаса он летел, приподнявшись над водой, также стремительно, как ранее пересек море Хозяйки от Флаверы до обреченной столицы. «Две сестры» в ночном небе показывали далеко за полночь, когда катер сильно подбросило на волне. Хельм выругался, стискивая штувал. По морю Хозяйки бежали пенные буруны.
