Кристофер Сташеф - Скорость побега. Чародей поневоле
Тишина таила в себе какие угодно неожиданности.
— Стой! — прокричал голос за углом.
Все трое окаменели, как парализованные.
— Куда это ты плетешься в такой час? — ворчливо поинтересовался дозорный.
У Рода по спине мурашки побежали.
Дозорному ответил гнусавый, дрожащий голос:
— Да я вот… уборную ищу.
Все трое разом облегченно выдохнули.
— Говори «сэр», когда с солдатом разговариваешь.
— Сэр, — послушно отозвался гнусавый.
— Ты зачем мимо поста пройти хотел, отвечай?
— Так ведь… уборную ищу… сэр!
Часовой ядовито захихикал:
— А с каких это пор у нас уборная рядом с женской половиной? Вот и врешь ты все. Иди, спи дальше. Не видать тебе нынче подружки, как своих ушей.
— Но я же…
— Нет! — рявкнул дозорный. — Правила тебе известны. Сначала Пересмешника спроси. — Тут голос дозорного стал почти что доверительным и сочувствующим. — Да тут ничего такого нет. Он тебе бумагу даст, а там все прописано будет: разрешено, дескать, когда и где. Он насчет этого мужик очень даже покладистый.
Гнусавый закашлялся и сплюнул.
— Ну все, топай, — проворчал дозорный. — Спроси у него разрешения, а мне-то чего?
— Угу, — буркнул гнусавый, — и потом вот так всякий раз дозволения просить, всякую ночь, когда я ее видеть пожелаю? Вот ведь была на свете одна-единственная вещь, что так дешево доставалась, а теперь…
Голос часового снова стал суровым.
— Слово Пересмешника — закон, и если ты меня плохо понял, то сейчас моя дубинка тебе получше все втолкует!
Последовала пауза, затем прозвучал сердитый, отчаянный вскрик и звук поспешно удаляющихся шагов.
Снова воцарилась тишина, а через некоторое время часовой вновь мирно засопел.
Род глянул на Туана. Лицо юноши было мертвенно-бледным, а губы он сжал с такой силой, что они побелели.
— Верно ли я понимаю, Туан? Вы ничего не знали об этом? — шепотом спросил у него Род.
— Не знал, — прошептал в ответ Туан. — А они тут времени зря не теряли с тех пор, как избавились от меня. По часовому в каждом коридоре, письменное разрешение требуют на то, чтобы двое могли разделить ложе… это будет похуже, чем у лордов на юге!
Том вскинул голову.
— Нет! — сердито прошипел он. — Это всего лишь неудобства! Цель, ради которой все это делается, оправдывает средства.
Род был согласен с Туаном. Полицейское государство, жесткий контроль за всеми аспектами жизни человека — марксистские взгляды Пересмешника демонстрировались во всей красе.
— Какая же цель может оправдывать такие средства? — фыркнул Туан.
— Ну… — проворчал шепотом Большой Том, — больше еды для всех, больше хорошей одежды, чтобы не было бедняков и голодающих.
— И все это благодаря планированию рождаемости, — пробормотал Род, бросив красноречивый взгляд за угол.
— Но как же этого добиться? — еще громче спросил Туан, не обращая внимания на отчаянные безмолвные призывы Рода говорить потише. — Письменными разрешениями на любовные утехи? Я не понимаю — как?
Губы Тома презрительно скривились.
— И не поймешь. А вот Пересмешник знает как!
Туан вытаращил глаза, выпятил подбородок, рука его скользнула к кинжалу.
— Ты ставишь себя выше дворянина, смерд?
— Не надо, джентльмены! — в отчаянии прошептал Род.
Большой Том напрягся, ухмыльнулся, в глазах его заплясали насмешливые огоньки.
— Пусть кровь рассудит нас, — сказал он в полный голос.
Туан выхватил кинжал и бросился к обидчику.
Том обнажил небольшой меч.
Род выставил согнутые в локтях руки, чтобы сдержать задир.
— Джентльмены, джентльмены! Я понимаю: вас обоих очень тревожат насущнейшие вопросы, но я обязан напомнить вам, что совсем рядом спит — и к тому же не слишком крепко — часовой, который может поднять на ноги весь Дом Кловиса!
— Но это… это нестерпимо, Род Гэллоугласс!
— А как же! — хмыкнул Большой Том. — Правду терпеть — это всегда трудновато.
Туан рванулся к нему, пытаясь нанести удар через голову Рода. Род уперся локтем в ключицу молодого Логира и пригнулся. Лезвие клинка просвистело у него над головой.
Том негромко рассмеялся:
— Вот они, благородные господа! Последний дурак — и тот бы понял, что до меня не дотянуться! А благородный знает, что проиграет, а все равно пыжится изо всех сил.
Род искоса глянул на Тома:
— Ты непоследователен, Большой Том. — Можно сказать, это прозвучало почти как комплимент.
— Ну уж нет! — прошипел Том. Глаза его метали молнии. — Пытаться совершить невозможное — так только дураки поступают! Все дворяне — дураки, а дороги к их утопиям вымощены костями крестьян!
Туан сплюнул:
— А на что еще они…
— Тихо! — Род гневно посмотрел на обоих. — Неужели мне так и не удастся уговорить вас забыть о разногласиях ради общей цели хоть на время?
Том выпрямился во весь рост и сверху вниз глянул на Туана.
— Малявка, — презрительно процедил он сквозь зубы.
Род отпустил Туана, развернулся к Большому Тому и обеими руками ухватил того за ворот. Том ухмыльнулся и продемонстрировал Роду огромный кулак.
— Чего угодно, хозяин!
— Сейчас здесь что за утопия, Большой Том? — решительно спросил Род.
Ухмылка Тома исчезла. Он нахмурился.
— Ну… чтобы народ Грамерая сам правил своей страной.
— Правильно! — Род разжал пальцы, потрепал Тома по щеке. — Умница! Хороший мальчик! За эту неделю заработал серебряную звездочку! И что же надо сделать в первую голову?
— Убить советников и дворян! — осклабился Большой Том.
— Совсем хорошо! Золотую звездочку этому умному мальчику! Ты подаешь большие надежды, Большой Том! Ну а теперь, если ты хочешь стать совсем-совсем хорошим мальчиком, скажи своему учителю, что надо сделать до того?
Том посерьезнел:
— Взять в плен Пересмешника.
— Пять с плюсом! А еще раньше?
Брови Большого Тома скрутились на переносице в узел.
— Что? — обескураженно спросил он.
— Рты закрыть, вот что! — шепотом рявкнул ему прямо в лицо Род и развернулся к Туану. — Так. Что нам делать с этим часовым? — А под нос, чтобы никто не слышал, Род прошептал: — А ведь я тут политическое перемирие заключаю, елки зеленые!
Туан упрямо выпятил подбородок.
— Прежде, чем мы сделаем хоть шаг вперед, этот человек должен признать меня лордом и соответственно обращаться ко мне!
Том набычился и набрал в легкие воздуха, готовясь парировать это заявление.
— Ну все, тихо, уймись! — принялся увещевать его Род. — Людям с твоей комплекцией нельзя так волноваться — давление может подскочить. Скажи, Том, Туан Логир — урожденный дворянин?
