Роберт Силверберг - Сын человеческий (сборник)
— Папа, тебе вредно так волноваться.
— Ты заодно с ними. Все было рассчитано, а, Мануэль? Убирайся! Убирайся к этой своей подружке-альфе! И передай ей, скажи им всем, что… — Он осекся и переждал несколько секунд, пока прекратит бешено колотиться сердце. Нет, он неправильно себя ведет, гнев делу не поможет. Если он хочет как-то выпутаться из этой дурацкой ситуации, ему надо спокойно разобраться во всем. Уже спокойным голосом он произнес — Мануэль, мне надо все это хорошенько обдумать. Прошу прощения, что накричал на тебя. Сам понимаешь, когда к тебе приходят и говорят, что ты теперь бог, поневоле разнервничаешься. Мне еще надо обо всем этом как следует поразмышлять, хорошо? Никому ничего не говори. Я еще не привык к мысли о том, что… Да. Договорились?
Краг поднялся, перегнулся через стол и похлопал Мануэля по плечу.
— Старик слишком много кричит, — сказал он, — слишком несдержан на язык. Это же для тебя не новость, так? Серьезно, прости, что я на тебя наорал. Ты же хорошо знаешь меня, знаешь, что на меня иногда находит. Оставь мне эту библию. Хорошо, что ты ее принес… Я часто бываю груб с тобой, потом мне самому стыдно. — Краг рассмеялся. — Не так-то легко быть сыном Крага. Ну что, бог-сын? Кстати, будь поосторожней. Твой предшественник плохо кончил.
— Я тоже вспоминал о нем, — улыбнулся Мануэль.
— Вот и славно. Тебе, наверное, уже пора. Я свяжусь с тобой.
Мануэль направился к двери.
— Передавай привет Клиссе, — сказал вслед ему Краг. — И будь с ней поласковей, хорошо? Хочешь спать с альфами — спи себе на здоровье, но не забывай, что у тебя есть жена. Старику еще хочется понянчить внуков. Хорошо?
— Я не забываю о Клиссе, — обернулся Мануэль. — Я передам ей привет от тебя.
Он вышел. Краг приложил прохладный кубик к пылающей щеке. «Вначале был Краг, и он сказал: да будут Автоклавы, и появились автоклавы. И увидел Краг что они хороши». Нетрудно было предвидеть, подумал он.
Голова болела. Краг вызвал по интеркому Сполдинга.
— Скажи Тору, чтобы немедленно зашел ко мне, — произнес он.
34
Башня приближалась к тысячадвухсотметровой отметке, и для Тора Смотрителя начинался самый сложный этап строительства. На этой высоте погрешность монтажа блоков должна была быть сведена до минимума, а соединение встык молекулярных слоев граней — вестись особенно тщательно. Если прочность верхушки башни на растяжение окажется ниже расчетной, ее сломает первым же порывом арктического ураганного ветра. Смотритель теперь почти всю смену проводил подключенным к компьютеру, напрямую считывая данные со сканеров, следящих за структурной целостностью башни. Как только у него появлялось малейшее сомнение, он тут же приказывал заменить подозрительный блок. Иногда по нескольку раз в час ему приходилось подниматься на вершину и лично следить за монтажом или заменой какого-нибудь особенно важного блока. Все великолепие башни являлось следствием того, что у такого титанического сооружения не было каркаса, но это же значило, что любая мелочь могла оказаться критичной. Смотрителя не могло не раздражать то, что приходится оставлять работу посередине смены. Но как мог он ослушаться приказа Крага?
— Тор, как давно уже я ваш бог? — спросил Краг, как только Смотритель вышел из трансмат-кабины.
Смотритель дернулся, как от удара. Откуда?… Потом он заметил на столе кубик и догадался, что произошло. Лилит… Мануэль… да, конечно, дело именно в этом. Но Краг кажется таким спокойным… Бесстрастное лицо его не говорило Смотрителю ни о чем.
— Какому другому из Творцов следовало бы нам поклоняться? — осторожно осведомился Смотритель.
— Зачем вообще поклоняться кому бы то ни было?
— Прошу прощения, сэр, но когда подавлен и унижен, обычно обращаешься за помощью и утешением к тому, кто сильнее тебя.
— Для этого что ли и нужен бог? — спросил Краг. — Просить его об одолжении?
— Для того чтобы рассчитывать на его милость.
— И вы думаете, я могу дать вам то, о чем вы просите?
— Только об этом мы и молимся, — нервно отозвался Смотритель и неуверенно взглянул на Крага.
Тот перекатывал по столу информационный кубик, потом включил его, стал просматривать наугад, выхватывая несколько строчек тут, несколько строчек там, кивая, улыбаясь. Потом он выключил кубик. Никогда раньше Смотритель не ощущал себя настолько неуверенно — даже когда Лилит пыталась соблазнить его. Он вдруг понял, что судьба всех андроидов зависит от исхода этого разговора.
— Мне очень трудно осознать это, — наконец произнес Краг. — Библия. Церкви. Вся ваша религия… Хоть кому-нибудь за всю человеческую историю приходилось вот так, вдруг, оказываться богом для миллионов людей?
— Вряд ли.
— Тор, я хочу понять, насколько все это серьезно. Ты разговариваешь со мной, как с обычным человеком, на которого ты работаешь, без какого-либо намека на божественность. Ты ни разу не дал мне повода заподозрить, что ты обо мне на самом деле думаешь. Ты всегда относился ко мне очень почтительно, даже, может быть, не без боязни, но… И все это время ты думал, что стоишь бок о бок с богом? — Краг рассмеялся. — Рассматриваешь веснушки на лысине бога? Прыщик на подбородке? Чувствуешь чесночный дух от салата, который я ел за завтраком? Тор, о чем ты при этом думал?
— Сэр, мне обязательно отвечать на этот вопрос?
— Нет-нет. Совершенно необязательно. — Краг снова уставился в отключенный кубик.
Смотритель неподвижно застыл перед ним. У андроида спазматически задергалась мышца на правом бедре. Зачем Краг издевается над ним? Что сейчас происходит на башне? Эвклид Топограф должен появиться только через несколько часов, как там беты справляются одни с монтажом?
— Тор, ты когда-нибудь пробовал эгообмен? — вдруг спросил Краг.
— Прошу прощения, сэр?
— Эгообмен. Стацио-сеть. Обмен разумов на день-другой.
— Нет, — покачал головой Смотритель. — Это развлечение не для андроидов.
— Так я и думал. Ну ладно, сегодня узнаешь, что это такое. — Краг включил селектор. — Леон, закажи мне камеру эгообмена. В любом салона. На двоих. В течение пятнадцати минут.
— Сэр, неужели вы серьезно? — ошеломленно произнес Смотритель. — Вы и я…
— Почему бы и нет? Ты что, боишься махнуться душами с богом? Черт возьми, Тор, без этого никак! Я должен знать все и из первых рук. Кстати, раньше я тоже ни разу не пробовал эгообмен, хочешь — верь, хочешь — нет.
Даже мысль о таком казалась альфе святотатством. Но отказаться он не мог. Противиться Воле Крага? Даже если это может стоит ему жизни, он обязан подчиниться.
