Джек Вэнс - Властители Зла. Кн. 1. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви)
— Мог бы, — сказал Виоль Фалюш, — но предпочитаю не делать этого. Мы отклонились от темы: вы совершили проступок, и я требую возмещения. — И Виоль Фалюш небрежно облокотился на какой-то столик.
Джерсен с минуту поразмыслил. Ускользнуть не удастся. Нападение невозможно. Может быть, овладев ситуацией, заставить Виоля Фалюша изменить намерения?
— Возможно, я и нарушил букву ваших правил, но чего будет стоить статья о Дворце Любви без комментариев его создателя? Иначе связаться с вами я не мог: вы чураетесь гостей.
Виоль Фалюш прикинулся удивленным:
— Наварх знает код вызова. Слуги могли бы провести вас к телефону.
— Это не пришло мне в голову, — протянул Джерсен задумчиво. — Нет, о телефоне я не подумал. Говорите, Наварх знает код?
— Конечно. Он тот же, что и на Земле.
— Факт остается фактом, — не сдавался Джерсен. — Я здесь. Вы видели первую часть статьи, вторая и третья могут выйти еще более своеобразными. Чтобы представить вашу точку зрения, нужно обсудить ее. Итак, откройте дверь и давайте поговорим.
— Нет, — усмехнулся Виоль Фалюш. — Я не откажусь от своего каприза. Оставаясь анонимным, я могу забавляться, смешиваться с гостями... Ну ладно, — проворчал он. — Я проглочу обиду. Хотя вы — мой должник. Возможно, я еще востребую долг. Пока можете считать себя свободным. — Он что-то тихо сказал (Джерсен не расслышал что), и дверь в фойе отворилась. — Входите, это моя библиотека. Я поговорю с вами здесь.
Джерсен вступил в длинную комнату, устланную темно-зеленым ковром. Тяжелый стол в центре украшала пара антикварных светильников, рядом лежала подборка текущей периодики. Одну стену полностью скрывали полки с древними книгами. Здесь также был стандартный электронный секретарь и несколько мягких кресел.
Джерсен окинул комнату взглядом, в котором скво-, зила зависть: здесь царил разум, а не наслаждение — как во Дворце. Позади кресла, в котором сидел хозяин, засветился экран, его мерцание превратило Виоля Фалюша в темный силуэт, безликий, как и раньше.
— Ну хорошо, — произнес низкий голос, — на чем мы остановились? Полагаю, вы фотографировали здесь?
— У меня есть несколько сот фотографий. Более, чем необходимо, чтобы отразить все великолепие Дворца — той его части, что вы предоставили гостям.
Виоль Фалюш, казалось, удивился:
— А вам интересно, что здесь происходит еще?
— Только как журналисту.
— Гм... А что вы думаете о Дворце как человек?
— Он очень приятен.
— И только-то?
— Чего-то не хватает. Возможно, дело в слугах. Им недостает глубины — бедняги кажутся нереальными.
— Понимаю, — кивнул Виоль Фалюш, — им не хватает традиций. Единственное лекарство — время.
— Они также лишены чувства ответственности. В конце концов, они всего лишь рабы.
— Не совсем, поскольку не осознают этого. Они полагают себя Счастливым Народом. Так оно и есть. Именно ощущение нереальности, колдовства я и пытался создать здесь.
— А когда истекает их срок... Что тогда? Что происходит со Счастливым Народом?
— Некоторые работают на фермах, в садах. Других отсылают еще куда-нибудь.
— В большой мир? Их продают как рабов?
— Все мы рабы в том или ином смысле.
— И вы тоже?
— Я — жертва чудовищного наваждения. Я был чувствительным мальчиком, которого жестоко травили. Полагаю, Наварх изложил вам детали. Вместо того чтобы сломаться, я обрел силу, начал искать возмещения — ищу до сих пор. Я — одержимый. Общество считает меня своевольным сибаритом, эротоманом. Оно ошибается. Я — что скрывать? — убежденный аскет. И останусь им, пока не избавлюсь от наваждения. Я — упорный человек. Однако вам неинтересны мои личные проблемы, поскольку, естественно, это не тема для печати.
— И тем не менее мне интересно. Игрель Тинси — источник вашего наваждения?
— Именно, — произнес Виоль Фалюш невыразительным голосом. — Она разбила мою жизнь. И должна возместить ущерб. Разве это не справедливо? Она проявила себя непонятливой, жестокой.
— И как она может излечить ваше наваждение?
Виоль Фалюш выпрямился в кресле:
— У вас что, нет воображения? Мы уже достаточно много друг другу сказали.
— Так Игрель Тинси жива?
— Да, конечно.
— Но из ваших слов я сделал вывод, что она мертва.
— Жизнь и смерть — все это неточные термины.
— Кто тогда Друзилла, девушка, которую вы оставили Наварху? Она — Игрель Тинси?
— Она то, что она есть. И допустила ужасную ошибку. Не оправдала моих надежд, и Наварх тоже, раз уж взялся воспитывать ее. Она легкомысленна и упряма, заигрывала с другими мужчинами и должна служить мне, как служила Игрель Тинси. Так и будет во веки веков, пока я не получу желаемого и не успокоюсь. К этому времени ей придется оплатить огромный счет. Тридцать лет! Подумайте об этом! — Голос Виоля Фалюша дрожал и прерывался. — Тридцать лет быть окруженным красотой и не иметь возможности наслаждаться ею. Тридцать долгих лет!
— Я не рассчитываю, что вы послушаете моего совета, — сухо сказал Джерсен.
— Я не нуждаюсь ни в чьих советах, и, естественно, то, что я говорю вам, не может быть опубликовано. Я буду оскорблен и потребую удовлетворения.
— Тогда что можно печатать?
— Все что хотите, если это не оскорбит меня.
— А что здесь еще делается — по ту сторону зала?
Виоль Фалюш с минуту разглядывал его. Джерсен чувствовал это, но не мог различить выражения глаз. Но голос Фалюша звучал легко:
— Это Дворец Любви. Я увлечен им, даже захвачен, возможно, из-за механизма сублимации. Я разработал программу исследований. Изучаю эмоции в искусственно созданных и достоверных обстоятельствах. Однако сейчас я предпочел бы не обсуждать проблему. Возможно, через пять лет или десять я опубликую заключение. Предвижу потрясающие результаты.
— Что касается фотографий в фойе...
Виоль Фалюш вскочил на ноги:
— Хватит! Мы говорили слишком долго, я разволновался, и вы тому причиной, поэтому я доставлю некоторые неудобства и вам, что несколько меня успокоит. Внимание и осторожность! Скоро настанет час возвращения в Реальность.
— А что будет с вами? Останетесь здесь?
— Нет. Я также покину Дворец. Работа здесь завершена, у меня важная миссия на Альфаноре, которая меня развлечет и, возможно, всё изменит... Будьте любезны, выйдите в холл. Мой друг Хеланс ожидает вас.
«Хеланс, — подумал Джерсен, — должно быть, тот белоглазый».
Ощущая на себе пристальный взгляд Виоля Фалюша, он медленно повернулся и пошел к двери. Белоглазый ожидал его в холле. Он держал в руках что-то вроде цепа — стержень, заканчивающийся кусками проволоки. Похоже, другого оружия у него не было.
