Артур Кларк - Космическая одиссея: Научн.-фантаст. трилогия
Ван-дер-Берга крайне смутило то обстоятельство, что Флойд был полностью с ним согласен и уже поставил диагноз.
— Уровень устойчивости моей нервной системы и психологической совместимости оценивается категорией «А-1», — сказал он. — Это настолько высокая категория, что психиатры разрешают мне даже читать заключения медицинской комиссии обо мне — а в эту категорию попадает всего десять процентов. Так что я озадачен не меньше тебя, но я действительно видел дедушку, и он говорил со мной. Я не верю в призраков — а кто верит? — однако это означает, что он умер. Жаль, что я был так плохо знаком с ним, а мне так хотелось снова встретиться… По крайней мере, теперь мне есть о чем вспомнить.
Помолчав, Ван-дер-Берг попросил Криса:
— Расскажи мне точно, что он говорил.
— Я никогда не отличался абсолютной памятью, — ответил Крис с грустной улыбкой, — и происшедшее настолько потрясло меня, что вряд ли мне удастся точно припомнить его слова. — Он замолчал, и на его лице появилось недоуменное выражение.
— Но вот что кажется мне очень странным: я пытаюсь вспомнить, о чем мы с ним говорили, и у меня возникает впечатление, что мы не пользовались словами.
Еще хуже, подумал Ван-дер-Берг; не только жизнь после смерти, но и телепатия. Но он все же попросил:
— Тогда передай мне основное содержание своего — э-э — разговора. Ты ведь помнишь, я был рядом и не слышал ни единого произнесенного тобой слова.
— Ну хорошо. Он сказал нечто вроде: «Мне хотелось бы снова увидеть тебя, и я счастлив нашей встрече. Все закончится успешно, „Юниверс“ скоро прилетит и спасет вас».
Типичное спиритическое послание — в общих словах и ничего не значащее, подумал Ван-дер-Берг. Духи никогда не сообщают ничего полезного или удивительного — их послания всего лишь отражают надежды и страхи слушателя. Нулевая информация, отразившаяся из подсознания…
— Дальше…
— Потом я спросил, куда делись все жители — почему место кажется таким заброшенным. Он засмеялся и сказал в ответ что-то непонятное. Что-то вроде: «Я знал, что вы не причините вреда — когда мы увидели ваш аппарат, едва успели оповестить всех. Все… — он произнес слово, которое я не смогу произнести, даже если вспомню его, — спрятались в воде — когда нужно, они могут двигаться достаточно быстро! Они не выйдут оттуда, пока вы не улетите и ветер не развеет ядовитые газы». Интересно, что он хотел сказать этим? Выхлопные газы нашего реактивного двигателя — это всего лишь самый обычный, чистый пар, их атмосфера в значительной мере состоит из него.
Ну что ж, подумал Ван-дер-Берг, по-видимому, галлюцинации, так же как и сновидения, совсем не обязательно должны вести к логическим заключениям. Возможно, понятие «яд» символизирует какой-то глубоко укоренившийся страх в сознании Криса, настолько глубокий, что его не удалось обнаружить даже при психологическом анализе. Как бы то ни было, сомневаюсь, что это имеет ко мне какое-то отношение. Ядовитые газы, видите ли! Двигатель «Билла Т» использует в качестве рабочего вещества чистую дистиллированную воду…
Впрочем… одну минуту. Какова температура газов, когда они вылетают из дюз корабля? Я где-то читал…
— Крис, — осторожно спросил Ван-дер-Берг, — вода, пройдя через реактор, вся превращается в пар?
— Ей больше не во что превращаться. Ах да, при максимальной температуре десять или пятнадцать процентов расщепляется на водород и кислород.
Кислород! По спине Ван-дер-Берга пробежали мурашки, хотя в кабине было достаточно тепло. Очень маловероятно, что Флойд понимает значение только что сказанного им; это выходит за пределы области его знаний.
— А знаешь ли ты, Крис, что для простейших организмов Земли — и уже конечно для существ, живущих в атмосфере, похожей на ту, что присутствует здесь, на Европе, — кислород является смертельным ядом?
— Ты шутишь?
— Нисколько: он ядовит даже для нас — при высоком давлении.
— Действительно, нам говорили об этом при обучении подводным работам.
— Твой… дедушка был совершенно прав. Это похоже на то, как если бы мы обрызгали их город ипритом. Впрочем, не совсем так — кислород рассеивается очень быстро.
— Значит, теперь ты мне веришь.
— Я и не утверждал обратного.
— Оставь, для этого нужно быть ненормальным!
Напряженность в кабине исчезла, и они рассмеялись.
— А как он был одет?
— В старомодный домашний халат — он надевал его, когда я был совсем маленьким. Халат казался очень удобным.
— Еще что тебе Запомнилось?
— Ты знаешь — он выглядел гораздо моложе, и волосы были гораздо гуще, чем при нашей последней встрече. Поэтому мне кажется, что он не был — как бы лучше выразиться? — настоящим. Что-то вроде изображения, созданного компьютером. Или синтетической голограммы.
— Монолит!
— Да — я тоже подумал об этом. Помнишь, как Дэйв Боумен явился дедушке на «Дискавери»? Но почему? Он не предупреждал меня ни о чем — даже ничего не передавал. Просто захотел попрощаться и пожелать мне счастья…
Наступила неловкая тишина, и лицо Флойда исказила гримаса боли; казалось, он вот-вот разрыдается. В следующее мгновенье он овладел собой и улыбнулся Ван-дер-Бергу.
— Я достаточно рассказал тебе. Теперь твоя очередь объяснить, как попал на планету, состоящую главным образом изо льда и серы, алмаз, весящей миллион миллионов тонн. Надеюсь, твое объяснение будет достаточно убедительным.
— Будет, — ответил доктор Рольф Ван-дер-Берг.
53. Скороварка
— Когда я учился в университете Флагстаффа, — начал свой рассказ Ван-дер-Берг, — мне как-то попал в руки старый учебник астрономии, где было написано: «Солнечная система состоит из Солнца, Юпитера — и множества осколков». Ставит Землю на место, чтобы не слишком задирала нос, верно? И не слишком справедливо по отношению к Сатурну, Урану и Нептуну — трем остальным газовым гигантам, диаметр каждого из которых уступает юпитерианскому всего в два с небольшим раза.
Но я лучше начну с Европы. Ты знаешь, что, перед тем как Люцифер, принялся нагревать ее, поверхность Европы, покрытая льдом, была совершенно плоской — наибольшая возвышенность не превышала двухсот метров — и даже после того, как лед растаял и масса воды перенеслась на Ночную сторону и замерзла там, осталась почти такой же плоской. С 2015 года — когда были начаты подробные наблюдения — и до 2038 на всем спутнике была всего одна значительная возвышенность — и все знают, что она собой представляла.
— Совершенно верно. И хотя я видел его своими собственными глазами, мне все еще не верится, что Монолит может быть стеной! Мне он всегда представлялся стоящим на своем торце — или плавающим в пространстве.
![Артур Кларк - Колыбель на орбите [сборник]](/uploads/posts/books/81811/81811.jpg)