Джордж Мартин - Звезда смерти
Они расстались чуть не со смехом.
Охотник, однако, не смеялся и не чувствовал такого желания. Он хотел поговорить с Бобом, но ему так много нужно было сказать, что он не знал с чего начать. Он почувствовал облегчение, когда мальчик сел не за весла, а на нос. Как только Боб отвел взгляд от друзей, Охотник привлек его внимание.
— Боб!
Проецируемые буквы стояли косо и были подчеркнуты. Они были бы раскрашены, если бы была такая возможность. Впрочем, у мальчика создалось желаемое впечатление срочности. Он тут же устремил взгляд на горизонт.
— Мы минуем пока твою тенденцию получать небольшие раны, поскольку ты знаешь, что я позабочусь о них, — начал Охотник. — Тенденция достаточно плоха сама по себе, но ты буквально кричишь о своей невредимости. Ты без малейших колебаний публично решился вступить утром в эту воду, ты всем заявил о своем новом интересе к биологии! Несколько раз сегодня я чуть не забыл свое воспитание и не парализовал твой язык. Вначале я думал, что ты просто спугнешь добычу, и она уйдет в более глубокое укрытие. Теперь я не уверен, что дело не окажется еще серьезнее.
— Но что он может сделать? — пробормотал Боб неслышно для других.
— Я не уверен, конечно, но кажется странным, что сегодняшний случай последовал после всех этих разговоров, которые слышали те, кого мы больше всего подозреваем.
Боб молча усваивал эту мысль минуту или две. Прежде чем он что-либо сказал, Охотник добавил:
— Даже то, что ты так внимательно рассматривал мертвую рыбу, могло вызвать подозрение у нашего друга.
— Но Норм осматривал ската не менее внимательно, — возразил Боб.
— Я это тоже заметил.
Охотник не развил свою мысль, давая возможность своему юному хозяину самому сделать выводы.
— Но что же он может сделать? Как он мог вызвать это падение? Ты сам сказал, что не можешь заставить меня сделать что-нибудь. Он отличается от тебя?
— Нет. Верно, что он не может заставить ни одного из этих людей толкнуть тебя. Однако он может убедить их. Вспомни, ты много сделал для меня.
— Но ты сказал, что он не будет сообщать о себе.
— Я так думал: это слишком рискованно. Но он мог рискнуть и выдумать какую-нибудь правдоподобную историю. Это было бы нетрудно. Хозяин не может знать, что гость лжет.
— Но что хорошего для него, если бы я оказался в трубе? Я могу плавать, и все это знают. Даже если бы я не умел и утонул бы, тебя это не остановит надолго.
— Верно. Он он мог намереваться слегка ранить тебя, чтобы я себя выдал. Какую бы историю он ни рассказал, вряд ли он сумеет убедить кого-нибудь из твоих друзей причинить тебе серьезный вред.
— Значит, ты думаешь, что, может быть, Терол старается уйти с острова, чтобы угодить нашему другу? Я думал, он на самом деле хочет начать работать.
— Конечно, такая возможность существует. Мы обязательно должны проверить его до отплытия или удержать его на острове.
Боб не обратил особого внимания на это утверждение. Он слышал его раньше. В голову ему пришла новая мысль.
Источником ее было одно замечание Охотника, нужно было время, чтобы она созрела, и вот она, ослепительно ясная, появилась в его мозгу. Охотник сказал, что преступник может обмануть своего Хозяина, и что Хозяин не сможет проверить его правдивость.
Боб вдруг понял, что у него нет возможности проверить истинность рассказа Охотника. В его тело вполне мог удобно расположиться преступник, убегавший от преследователя.
Он чуть не сказал об этом, но в последний момент его спас здравый смысл.
Он должен сам это проверить, а пока не проверит, должен казаться верящим и готовым помогать.
Впрочем он серьезно не сомневался в Охотнике.
Несмотря на коммуникационные ограничения, само поведение чужака создало у мальчика хорошее представление о его личности — это очевидно из того факта, что Боб впервые усомнился в мотивах своего гостя. Но сомнение возникло, и его следовало разрешить.
Когда лодка достигла ручья, Боб был задумчив и мало говорил. Это не вызвало замечаний. Все мальчики сильно устали и были слегка подавлены двумя происшествиями за один день. Они добрались до дороги, достали из кустов велосипеды и разъехались по домам, договорившись встретиться на этом месте после завтрака.
Оставшись наконец один, Боб смог свободнее поговорить с маленьким детективом.
— Охотник, если ты думаешь, что из-за меня наш друг станет подозревать нас, почему это тебя беспокоит? — спросил он. — Если он попытается что-нибудь сделать, то выдаст себя. Это лучший способ отыскать его — использовать меня как приманку. В конце концов единственный разумный способ отыскать иголку в стоге сена — использовать магнит.
— Я думал об этом. Это опасно.
— Как он может повредить тебе?
— Не думаю, чтобы он смог. Меня беспокоит опасность для тебя. Не знаю, проявляешь ли ты храбрость зрелости или глупости, но пойми раз и навсегда: я никогда не подвергну тебя опасности, если будет какая-нибудь возможность избежать этого.
Боб ничего не ответил, и если Охотник правильно понял напряжение его мышц, сдерживавших удовлетворенную улыбку, он никак не проявил этого. Но он хотел решить еще одну проблему и поэтому задал вопрос. Он шел пешком, и поэтому разговор с Охотником не представлял опасности.
— В лодке ты говорил, что можешь парализовать мой язык. Ты на самом деле можешь, или просто заливал?
Охотник не был знаком с этим жаргонизмом, но правильно догадался о его значении.
— Я могу парализовать любую мышцу в твоем теле нажатием на контролирующий нерв. Как долго будет продолжаться такое состояние после того, как я перестану, не могу сказать. Я не пробовал ни с тобой, ни с кем другим.
— Покажи мне.
Боб остановился и застыл в ожидании.
— Иди домой, ужинай и перестань задавать глупые вопросы!
Боб пошел, на этот раз не сдерживая широкой улыбки.
Глава 13
Инженерная интерлюдия
Суббота была не очень обещающим днем, с точки зрения Охотника — так он по крайней мере думал тогда — и еще меньше, с точки зрения Нормана Хэя. Мальчики, как и договорились, встретились на дороге у бетонной трубы. Норман принес кусок сетки, но никто не придумал, что делать с цементными пробками.
Поэтому было решено отправиться на другой конец острова, где сооружался новый резервуар, и посмотреть, не найдется ли чего-нибудь подходящего. Они вместе поехали по дорого, пересекли большой ручей, проехали мимо школы и дома Терола.
Тут они не свернули к доку, а поехали прямо, мимо нескольких сараев из гофрированного железа, до конца мощеной дороги.
