Александр Гейман - Чудо-моргушник в Некитае
Вот так оно - "Ихуйко Ихайко", японское чудо. Ну и - так и сделали, всех уволили, и Джим вылетел с работы, даром, что он-то не нырял, - ездил, но не пошел на "Ихайко", сразу к Биллу - предупредил я его.
А как же японское чудо? Подъем промышленности, технологии эти передовые и так далее? А - вранье это все, липа, я так и думал. Билл мне на второй же день все и растолковал. Весь этот промышленный расцвет, оказывается, - журналистская утка, а вернее даже не утка, а диверсия Советов против Соединенных Штатов Америки. Все, что у японцев есть, новинки разные, - это все они у нас и в Европе купили или украли на золото Советов. Те сами открыто действовать не решаются, ну и стакнулись с япошками, чтобы подрывать, значит, нашу экономику их руками. Так оно и идет: советское золото, калимантанские орангутанги да японское коварство - вот вам и все чудо. И что обидно - во всем мире об этом давным-давно знают, а вслух заговорить не решаются! Потому что боятся. Орангутангов.
3. КАПИТАН ФРИКАССЕ (промышленная социология)
Вот вы говорите: индустриальная социология, психологический климат, хоторнский эксперимент... А я вам говорю: фигня! Фигня это все. Откуда я знаю? Еще бы мне не знать, если все это дело было на нашей фирме, на моих глазах и с моим участием. Ну и что, что в учебнике не так написано, ясное дело - там правды не напишут. Уж больно она неприглядная, эта правда, никак не в пользу этих ваших фиглей-миглей. А что - и расскажу. Пусть все знают! Так что включайте ваш магнитофон.
Было это примерно в конце 70-х годов и ни в каком не Хоторне, а в Лос-Анджелесе, а компания наша называлась "Дечекако". Название-то было звонкое, а вот дела шли неважно. Ну и вздумал, значит, владелец наш нанять нового исполнительного директора. Немца. По фамилии Штагенбух, по имени Иоганн, по виду - белобрысый и лупоглазый, а по характеру - невыносимый педант и аккуратист. Он с первой же встречи так и повел дело: вы, дескать, не умеете соблюдать порядок и организацию, а надо, чтоб все по науке. И убедил хозяина пригласить к нам на фабрику социологов, чтобы они, значит, все исследовали, а потом дали научные рекомендации - как работать. И нагрянула к нам орава этих доков, а возглавлял их некто Джонсон, само собой, полный профессор всех наук и носатый очкарик. В длину он был что твой баскетбольный центровой, а в ширину узкий, как оглобля, пальцы длинные и так все и щупают. Ходил он, согнувшись, как складная линейка, и все норовил при случае рассказать, как он когда-то в университете исполнял в студенческом спектакле роль капитана Фракасса. Люди у нас разные работали, но этого Джонсона все невзлюбили, особенно начальник сбыта, его прямо трясло при виде социологического профессора. Вот как-то раз Джонсон выходил, а сбытовик-то наш и кинул ему в спину со злости:
- Фрикассе ты, стукачина, а не Фракасс!
Так оно и приклеилось - капитан Фрикассе, - мы уж потом и забыли, что он на самом деле Джонсон. Ну, и начал этот капитан Фрикассе со своим пиратами свирепствовать на нашем тонущем корабле. Иные из этой банды ещё были так-сяк, а уж сам Фрикассе - тот, действительно, страшная личность. Такого страху нагнал на всех - шелохнуться боялись! Перво-наперво, его за то не любили, что была у него подлая привычка: непременно навонять в конце беседы. Встанет, стервец, на пороге, пернет - и сразу за дверь:
- Я, - говорит, - ученик Дюркгейма*!
___
* Трифон Дюркгейм (1835-1952) - выдающийся португалський археолог и этнограф. Имел блестящие вокальные способности и в молодости колебался между наукой и сценой. В 1858 г. исполнил в Вене заглавную партию в опере Гуно "Пердунчик". От волнения фальшивил и был освистан, после чего переключился на этнографию. Пит Грейсон, судя по тексту, осведомлен со слов проф.Джонсона об этом эпизоде из жизни его учителя, но превратно истолковывает факты.
Сам выйдет, а мы нюхаем. Кто этот ваш Дюркгейм - этого я не знаю, да и никто на фирме не знал, но, видать, бзднуть любил. А запашок! - минут двадцать у всех аж слезы из глаз. И, главное, беззвучно все делал, паршивец, - поди докажи, что это он.
- Я, - говорит, - последователь Адорно**!
___
** муз.критик, теоретик "немого" направления в музыке.
Видимо, из той же компании субчик.
И ведь ничего нельзя было поделать - в таком фаворе был у босса, что куда там! Денни Брукс, начальник производства, грубый был мужчина, так он как-то на совещании попробовал высказаться:
- Вот вы, профессор Джонсон, собираетесь оздоровить атмосферу в нашей компании, верно? Тогда почему вы сами портите воздух? Вы что, думаете, все так и будут терпеть?
- Вы про что это? - спрашивает Штагенбух.
- А про то самое - про кишечные газы Фрик... профессора Джонсона. Полчаса после него проветриваешь комнату, и все равно воняет. Работать ведь невозможно! Если у него со здоровьем неважно, пусть таблетки какие пьет, а почему мы должны за ним нюхать!
Ну, все поддержали:
- Правильно, Денни!
Денни Брукс! Когда требуется вспомнить пример человека, который перед лицом грозной опасности в одиночку выступил на борьбу за свои убеждения, перед моим взором всегда встает твой героический образ! Твой суровый профиль, твоя бородавка на лбу, твоя решимость правозащитника, - ты достоин стоять в одной шеренге с легендарными шерифами Дикого Запада, Денни! Нет, старина, - ты превзошел их: у шерифа по крайней мере был кольт в кармане, а у тебя - только щипчики для удаления волос из ноздрей. И все же ты выступил!
А Фрикассе наш побагровел и только было начал:
- Я, как последователь Дюркгейма...
Но тут уж сам Штагенбух поднялся, пуще того багровый:
- Не обращайте внимания, профессор, это у некоторых наших работников такой неудачный юмор. Смело продолжайте свои исследования, а если будут какие препятствия, обращайтесь непосредственно ко мне!
Вот так - при всех: стучите, герр Фрикассе, в любое время! Порядок унд дисциплина! Нечего и говорить, языки-то после этого все прикусили. А Фрикассе - тот, понятно, пуще прежнего лютовать принялся. Что касается вони, то против этого мы с Джимом нашли средство. Почему я говорю - мы потому что мы с Джимом тогда вместе работали, в одном офисе сидели, я начальник снабжения, он - заместитель, - рука об руку, кресло к креслу. Ну и - Фрикассе вместе нюхали. И придумали: Джим кстати вспомнил старое верное средство. Встал, значит, у двери, а как капитан Фрик вышел, он зажигалку зажег да огнем-то поводил в воздухе. А потом кондиционер включили да закурили по сигарке - так совсем и не чувствуется. Второй раз испытали действует безотказно. Джим тут же Денни Бруксу позвонил:
- Ден, зайди к нам поскорей.
- Не могу, ребята, - у меня тут на главном конвейере поломка.
