Андрей Валентинов - Нам здесь жить. Тирмен
– Д-добрый вечер, Ирина! То есть, к-конечно, доброй ночи!
Я вскочила, замерла. Маг? Здесь?!
– Извините, все м-магазины закрыты, достал только тюльпаны…
Игорь улыбался, и даже темнота не могла скрыть ямочку на его подбородке.
Я опомнилась, взяла букет, пальцы коснулись его руки…
– Игорь! Вы с ума сошли! Вам надо немедленно… Немедленно…
Сзади послышалось шипение, и я с запоздалым сожалением вспомнила о кофе. Игорь провел рукой по лицу, устало вздохнул:
– Если вы н-намекаете на эвакуацию, то н-не желаю – и конец! П-попросился сюда, мне не отказали. В-вакансий, похоже, много.
Кофе было поздно спасать, цветы – некуда ставить. Я заметалась по комнате…
Громыхнуло – совсем близко. Жалобно звякнуло стекло. Какой-то ублюдок перешел звуковой барьер прямо над нашей крышей. Меня шатнуло, тюльпаны рассыпались по полу – и сразу его рука поддержала меня под локоть.
– Сегодня б-бомбить не будут. Министр обороны заявил, что это, так сказать, п-показательные полеты. Давайте п-просто посидим!
Его плечо было совсем близко. Я осторожно протянула ладонь, коснулась его пальцев. Игорь вновь улыбнулся:
– Н-ничего, ничего! Скоро улетят, у н-них, мерзавцев, керосина мало.
Отвечать я не стала. Какое мне дело до всей этой сволочи? Сероглазый Маг рядом, его ладонь касается моей. И даже свет включать не надо. Светомаскировка!
Это продолжалось долго, целую вечность. Нет, не продолжалось! Время остановилось, застыло, словно вода в старом болоте. Грохот, рев, звон стекла – и моя рука в его руке. Я могла лишь молиться, чтобы керосин в баках не кончался, чтобы подлец-министр прислал сюда новые эскадрильи…
Тишина упала внезапно – как двухтонная авиабомба. Игорь осторожно отнял руку, встал. Я разочарованно вздохнула и принялась поднимать тюльпаны с пола.
Взгляд скользнул по циферблату. Без пяти два. Неужели прошло всего полчаса? Какая короткая вечность!
Да, вечность кончилась. Я вновь взялась за кофе, Игорь принялся пересказывать последние новости. Я почти ничего не понимала – просто слушала его голос. Лишь однажды меня дернуло: Маг упомянул знакомые имена. Вчера в столице, на кладбище Донского монастыря, хоронили отцов Николая Рюмина и Александра Егорова…
А я даже не помолилась за них – новопреставленных! Неужели еще и этот камень на душу? Если бы не я, кто знает, может, и не было бы этих страшных похорон?
Настала очередь рассказывать мне. Да только о чем? Будни нашего ГКЧП (как выразился бы шаман-Ерпалыч) – материя скучная. Разве что о самом господине Молитвине? Игорь – фольклорист, ему интересно будет.
Я не ошиблась. Маг слушал внимательно, не пропуская ни слова. Даже на кофе, столь кроваво сваренный (без всякой вышней помощи!) внимания не обратил. Потом задумался. Затем попросил кое-что повторить.
– Умно! – наконец проговорил он. – Ох, неглуп г-господин шаман!
– Кофе! – рискнула напомнить я. – Игорь, я очень старалась!
– К-конечно! Конечно!
Маг сделал большой глоток, но, кажется, даже не почувствовал вкуса.
– Неплохое д-дополнение к теории Олд-Шмуэля. Не рассказывал? Расскажу обязательно – п-попозже. Только сказавши алеф, господин Молитвин решил не упоминать бейта. А ведь это очевидно!
Игорь встал, чуть не перевернул чашку, пальцы щелкнули:
– К-конечно! Если допустить, что город… То есть, не город, а н-новая реальность в какой-то мере ощущает себя… То… Вы понимаете, Ирина?
В эту минуту он был особенно красив. Человек думал.Умный, сильный человек – с маленькой ямочкой на подбородке.
– Это очевидно! Ст-тарина Гегель понял это еще два века назад! Абсолютный Д-дух ищет воплощения! Ему нужен человек! Разум! Так сказать, к-капитан корабля! Поиск, к-конечно, будет долгим, методом проб и ошибок, затем – адаптация, она т-тоже будет нелегкой. Но!.. Вы понимаете, Ирина?
– Кажется, да.
…Сейчас это разум младенца, поэтому вести переговоры будет несколько затруднительно. Однако, вскоре такая возможность может представиться…
Вот что имел в виду шаман!
– Этот человек, Ирина, сможет не т-только частично контролировать ситуацию, но и в какой-то мере направлять ее! Значит, тогда… За последние дни в м-мире было атаковано один-надцать районов, подобных нашему. Отбились п-пять. Отбились п-потому… Потому что т-там уже были, так сказать, капитаны!
Отбились? Цунами, эпидемии, лавины…
– Это не капитаны, Игорь! Это – боги!
Вспомнилось: темное подземелье, недвижное тело на старом надгробии с изуродованными ангелочками.
…Мы еще встретимся, старший следователь Гизело! Встретимся – но уже не здесь. Моецарство скоро будет всюду!..
Выходит, Капустняк – или тот,что назвался Капустняком – тоже решил эту нехитрую задачку? Только бандит не стал ждать, пока Город его отыщет. Он вызвался сам.
Я ВОЗЬМУ САМ– как в одном старом романе.
– Б-боги? – Игорь задумался. – Скорее, хранители П-печати. Так сказать, Легаты. К-как у Иоанна Богослова, помните? И снял т-такой-то по счету Ангел печать…
Я помнила. Ангел снимает Печать… Аргмагеддон уже прошел, последние уцелевшие бегут, спасаясь от Железного Посоха…
И цари земные, и вельможи, и богатые, и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор, и говорят горам и камням: падите на нас и сокройте от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца; ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять?
– Так что же это, Игорь? Конец? Всем нам?
Я посмотрела в черное окошко под потолком и внезапно почувствовала себя под сводами склепа.
– Н-нет!
Его рука дотронулась моего плеча. Склеп исчез.
– Это новый мир. И н-нам здесь придется жить. А с вами, Ирина, н-ничего не случится. Честное с-лово! Я не позволю!..
Теплая ладонь коснулась моих волос.
Я сдержалась – не разревелась, не кинулась ему на шею. И не скромность помешала, не конспирация, будь она трижды!..
Просто я вспомнила.
Мне уже обещали это. Давно, так давно, что я успела забыть. Саша рассказывал мне древнее предание своего народа. Странного народа, считающего себя потомками ангелов.
