Алан Фостер - Чужой. Чужие. Чужой-3
— Дадим пинка этой мерзкой заднице.
Кто-то пошутил:
— Ты его подержишь, а я пну.
— Черт с ним, — в конце концов сказал Морс. — Давайте пойдем на это.
***Каким-то образом им удалось осветить некоторые коридоры. Вопрос был не в энергии — ее в достаточном количестве обеспечивала ядерная установка. Но были распределительные щиты, переключатели и другие устройства, которые годами не использовались во влажном климате Фиорины. Поэтому в некоторых коридорах и проходах свет был, в то время как другие пребывали в темноте.
Рипли задумчиво осматривала формовочную камеру. Диллон и заключенный Трой стояли рядом. Из оставшихся в живых Трой лучше всех разбирался в технике. У него складывалась блестящая карьера инженера, пока он не обнаружил свою жену и начальника в одной постели. Он убил обоих, проявив при этом все техническое мастерство, на которое только был способен. Слабые приступы временного помешательства обеспечили ему билет на Фиорину.
Теперь он показывал, как работают контрольные устройства, какое оборудование крайне необходимо для функционирования камеры. Рипли смотрела и слушала, все еще сомневаясь.
— Когда последний раз вы ее использовали?
— Пять или шесть лет назад. Плановая проверка.
Она поджала губы.
— Вы уверены, что поршень работает?
На этот раз ответил Диллон.
— Здесь ни в чем нельзя быть уверенным. Включая вас.
— Все что я могу сказать, так это то, что все индикаторы — в норме, — Трой растерянно пожал плечами. — Это лучшее, что у нас теть.
— Запомните, — сказал им Диллон, — мы загоним его сначала сюда. Потом включим механизм, толкающий поршень, а поршень засунет этого урода прямо в форму. Это сооружение из области высоких технологий. Здесь и придет конец этой заднице. И конец всей истории.
Рипли посмотрела на него.
— А что, если кто-то струсит?
— Тогда нам конец, — спокойно констатировал факт Диллон.
— У нас только один шанс. Помни, когда ты включишь механизм, что через несколько секунд можешь оказаться в ловушке вместе с ним.
Она кивнула.
— Я все сделаю. Если вы, парни, не уроните мяч, я не подведу.
Диллон внимательно изучил выражение ее лица.
— Сестра, дай Бог, чтобы вы оказались правы в том, что это существо не тронет вас. Ибо если он захочет вылезти, то ему придется идти прямо через вас.
Рипли взглянула на него.
— Избавит вас от кое-какой работы, не так ли?
Трой недоуменно заморгал, но времени для расспросов не было.
— Где вы будете?
— Поблизости.
— А как насчет остальных? Где они?
— Молятся.
Все оставшиеся в живых торопливо пробирались по коридорам, ругаясь и крича. Они уже больше не беспокоились, что чужой может услышать их. Наоборот, они хотели этого.
Факелы хаотично освещали тоннели, время от времени выхватывая из темноты возбужденные лица. Заключенный Грегор высунулся из ниши, чтобы взглянуть на своего молившегося друга Уилльяма.
— Эй, Уилли. Ты веришь во всю эту чушь о небесах?
Тот поднял глаза.
— Не знаю.
— Я тоже.
— Во что же тоща еще остается верить? Теперь немножко поздно, когда мы завязли здесь.
— А что, разве не так? Верно, черт побери.
Он от всей души рассмеялся, и оба прислушались к эху, отозвавшемуся в коридорах и тоннелях.
Морс слышал их всех: отдаленные раскаты нервного смеха, на грани ужаса и истерики. Он нажал включатель, с помощью которого приводилась в движение дверь, к которой он был приставлен. Она завыла, начала открываться… и ее заклинило. Нервно глотая, Морс выглянул через образовавшееся отверстие.
— Эй, парни. Подождите. Я ничего не понимаю в этом. Может, здесь надо что-то продумать. Я имею ввиду то, что эта чертова дверь плохо работает. Парни?
Ответа из коридора не последовало.
Чуть впереди, Грегор повернулся к своему напарнику.
— Что он там говорит?
— Не знаю, — ответил Уилльям, пожав плечами.
***Нащупывая стену коридора, заключенный Кевин продвигался вперед, держа перед собой долгогорящий факел. За ним шел еще один человек, затем — другой и так вдоль всего тоннеля. Однако сейчас никого не било видно, и Кевина трясло от нервного возбуждения.
— Эй, ты чего-нибудь слышал, — пробормотал он, обращаясь к тому, кто мог оказаться в пределах слышимости. — Похоже на голос Морса… Звучит как…
Крик заставил его замолчать. Он прозвучал совсем рядом. И был полон боли. Его ноги продолжали двигаться вперед, в то время как всю остальную часть тела моментально парализовало.
Впереди чужой разрывал на части его друга по имени Винсент, которому ничего не оставалось, как закричать. Кевин заколебался, но лишь на какое-то мгновение.
— Ну, иди и забери меня, сукин сын!
Чудовище с готовностью откинуло кусок Винсента и бросилось к нему.
В свое время Кевин был неплохим атлетом. Эти воспоминания нахлынули на него, когда он понеся назад по коридору. Несколько лет назад ему не доводилось встречать человека, который смог бы обогнать его. Но сейчас за ним гнался не человек. Это нечеловеческое создание быстро приближалось, несмотря на спринтерские способности Кевина. Чем медленнее начинал двигаться выдыхающийся заключенный, тем быстрее приближался его ужасный преследователь.
Кевин просто швырнул себя на переключатель, после чего развернулся, прижавшись к стене коридора. Его грудь вздымалась как кузнечные мехи. Желчная дверь закрылась.
Через мгновение что-то изо всей, силы ударило по ней, сделав огромную выпуклость посередине. Кевин слегка обмяк и с трудом, пытаясь отдышаться, произнес вслух:
— Дверь «С9»… закрыта?
С другой стороны только что перекрытого прохода появился заключенный Джуд. В его руках на этот раз не было швабры. Вместо нее он держал свой собственный фонарь, освещая коридор.
— О-хо-хо! Эй, сукин сын, иди и возьми меня. Покажи, как ты умеешь бегать.
Чужой среагировал на голос и, оторвавшись от неподдающейся двери, рванулся в его сторону. Джуд помчался, правда, не так быстро, как Кевин, но имея больший запас при старте. Чужой быстро приближался. Опять решали секунды. Закрывшаяся дверь отделила его от его жертвы.
С другой стороны двери Джуд, тяжело дыша, произнес:
— Восточное крыло. Дверь «В7». Все в порядке.
Через мгновение передняя конечность чужого пробила маленькое стеклянное окно в стальной двери. С воплем Джуд отскочил к противоположной стене, спасаясь от страшных лап.
Диллон стоял один в коридоре, который выбрал для патрулирования, и пробормотал про себя: — Началось.
