Джек Вэнс - Тшай планета приключений.
Странное выражение появилось на лице девушки — Рейт испугался, как бы она и в самом деле не рехнулась. Почему, почему из всех пнумекинов, кишевших в подземных норах, ему суждено было повстречать психически неуравновешенную девицу?
Пленница впервые смотрела на него прямо — ищущим, изучающим взглядом: «Ты — гхиан».
«Ну и что? Да, я живу на поверхности».
«Гхаун — там очень страшно? Очень плохо?»
«На поверхности Тшая? Гм. Скажем так: в жизни под открытым небом есть свои недостатки».
«Теперь мне придется стать гжиндрой».
«Это лучше, чем жить в катакомбах».
Девушка уныло твердила: «Мне суждено уйти в изгнание».
«Чем скорее, тем лучше, — кивнул Рейт. — Посмотри на карту и покажи, где мы находимся».
«Не могу! — стонала пленница. — Не смею!»
«Пустяки! — отрезал Рейт. — Это всего лишь бумага».
«Всего лишь бумага? Атлас кишит тайнами двадцатой категории! Такие вещи не для меня».
Рейт подозревал, что у девушки начинается истерика, хотя голос ее оставался тихим и монотонным. Он пытался ободрить ее: «Чтобы стать гжиндрой, нужно выбраться на поверхность. Чтобы добраться до поверхности, нужно найти выход — чем секретнее, тем лучше. Перед тобой схемы туннелей и тайных ходов. Нам повезло».
Девушка немного успокоилась, даже взглянула на папку уголком глаза: «Где ты это взял?»
«У пнуме, — Рейт протянул ей раскрытую папку. — Ты можешь прочитать письмена?»
«Меня учили читать», — она боязливо наклонилась над страницами, но сразу отпрянула в страхе и отвращении.
Рейт с усилием подавил раздражение: «Ты никогда раньше не видела плана подземных туннелей?»
«Я на четвертом уровне, у меня допуск четвертой категории. Я видела карты четвертой категории секретности. Это планы высшей, двадцатой категории!»
«Но ты можешь в них разобраться».
«Могу, — неприязненно признала девушка, — но не смею. Только гхиан, не понимающий, что творит, осмелился бы изучать документ такой таинственной силы...» Ее голос почти замер, она шептала: «Или украсть его — подумать только...»
«Что сделают пнуме, когда обнаружат пропажу?»
Девушка смотрела в непроглядный мрак провала: «Тьма, тьма, тьма — мне суждено вечно падать, падать во тьме».
Рейт начинал терять терпение. Очевидно, его пленница могла сосредоточиться только на собственных идеях и представлениях. Он снова обратил ее внимание на карту: «Что означают цветовые коды?»
«Уровни и ступени».
«А эти значки?»
«Двери, порталы, лестницы, потайные ходы. Передвижные плиты. Развязки, узлы связи. Пути восхождения, подъемные шахты, обзорные пункты».
«Покажи, где мы находимся».
Глаза девушки неохотно сфокусировались на схеме: «Не на этой странице. Раньше... еще раньше... еще... Вот здесь». Она неловко показала пальцем, не поднося его близко к плану, будто пергамент был раскален или отравлен: «Здесь. Черная метка — темница. Розовая линия — уступ, мы тут стоим».
«Покажи мне ближайший путь к поверхности».
«Нужно посмотреть... сейчас...»
Лицо Рейта подернулось едва уловимой задумчивой улыбкой. Будучи отвлечена от тревог и печалей — с ее точки зрения, разумеется, более чем обоснованных — дочь пнумекинов сразу проявила способность к решению поставленной задачи и даже забыла о непокрытой голове.
«Подъемная шахта Лазурного пути восхождения — вот она. Чтобы туда попасть, нужно проплыть на лодке или на барже по поперечному каналу, а потом подняться по пандусу, обозначенному бледно-оранжевой полоской. Но там очень плотное движение, много контрольных шлюзов и турникетов. Тебя схватят и меня тоже — я намного превысила свой допуск».
Рейту пришло в голову, что он несет ответственность за судьбу девушки, будучи причиной ее несчастья. Он отложил рассмотрение этого вопроса. Его постигла беда — как заразная болезнь, беда распространилась на случайную жертву обстоятельств. Возможно, ей тоже приходили в голову подобные мысли.
Девушка бросила на него быстрый проницательный взгляд: «Как ты, обитатель гхауна, оказался здесь?»
«Гжиндры одурманили меня газом и спустили в шахту. Я вырвался из мешка прежде, чем подоспели пнумекины. Надеюсь, они придут к выводу, что гжиндры доставили пустой мешок».
«После того, как ты похитил Атлас? Ни у кого из живущих в Убежищах не хватило бы духа даже прикоснуться к сборнику древних тайн. Зужма-кастшаи не успокоятся, пока не умертвят нас обоих».
«Тем более привлекательным мне представляется побег», — сказал Рейт.
«Мне тоже, — заметила девушка с обезоруживающей простотой. — Я не хочу вечно падать во тьме».
Несколько секунд Рейт рассматривал пленницу с новым интересом. Судя по всему, она не затаила никакой обиды, как если бы он случился в ее жизни подобно стихийному бедствию. Протесты, мольбы и возмущение она считала не менее бесполезными, чем жалобы или негодование по поводу последствий урагана, удара молнии или наводнения. Ее манера поведения уже слегка изменилась — она нагнулась над картой не так трепетно, как раньше. Девушка указала на бледнокоричневый символ, напоминавший букву «У»: «Здесь туннель выходит к прибрежным базальтовым столбам, где наш товар обменивают на товар гхианов, привезенный на кораблях. Я никогда не была так далеко».
«Мы сможем туда подняться?»
«Не получится. Зужма-кастшаи охраняют туннель от дирдиров. Там всех постоянно проверяют».
Рейт заметил другие такие же светло-коричневые значки: «А это — тоже выходы на поверхность?»
«Да. Но если тебя ищут, проходы перегородят вот тут — и здесь — и еще здесь. На всех этих выходах выставят кордоны, а портал, ведущий к туннелям района Экза, вообще закроют».
«Придется выйти где-то в другом месте, в другом районе».
Лицо девушки нервно подернулось: «Я ничего не знаю о других районах».
«Посмотри на карту».
Она выполнила его просьбу, прослеживая сплетения разноцветных линий пальцем, бегущим над самой бумагой, но все еще не осмеливаясь прикоснуться к плану: «Смотри, тайный проход восемнадцатой категории. Если мы свернем в него из коридора вот здесь, он сократит наполовину путь до двенадцатого продольного канала. Из него можно выйти к погрузочным докам по любому из трех туннелей».
Рейт выпрямился и натянул шляпу на лоб: «Я похож на пнумекина?»
Девушка быстро и неодобрительно изучила его внешность: «У тебя странное лицо. Твоя кожа неприлично потемнела от ветра и солнца. Собери пыль, натри лицо пылью».
Рейт выполнил ее указания, девушка безучастно наблюдала за ним. Рейт хотел бы знать, о чем и как она думает. Она объявила себя изгоем, гжиндрой, без потрясения, без переживаний. Возможно, она искусно притворялась, уже замыслив предательство. Предательством», однако, какие-либо планы его пленницы называть было несправедливо. Она ни в чем его не заверяла, не брала на себя никаких обязательств — напротив, ответственность в значительной мере должен был нести Рейт. Каким же образом он мог контролировать ее действия во время долгого пути по подземным лабиринтам? Рейт размышлял, изучая случайную спутницу. Его мрачный взгляд вызывал в ней все большее беспокойство. Наконец она не выдержала: «Почему ты на меня так смотришь?»
