Василий Спринский - То, что приходит на зов
Они были отменно вооружены. Быстры. И главное, сумели подкрасться к «Белому Аспиду» незамеченными, выследив и приблизившись к ним под покровом ночи на расстояние одного весельного рывка, что должен был закончиться молниеносной атакой и жуткой резней.
Аппи, постоянно державший защитную сферу вокруг корабля, еще на закате прошедшего дня почувствовал слабую тревогу. Чувство это, было настолько смутным и неясным, что он обратился за помощью к Шеттавосу. Аппи постарался передать толстому колдуну все что смог почувствовать, но даже их объединенных усилий не достало для разгадки. Казалось, некая сила обнаружила защиту, поставленную Аппи, но это было все, что они смогли выяснить. Больше ничего. Ни характер этой силы, ни направление, откуда она исходила, ничего. Казалось, что все это всего лишь примерещилось не в меру восприимчивому мальчишке. Однако, Шеттавос знал, что это не так. Чувствительность юного мага была известна ему слишком хорошо. Толстяк знал, что в мире не происходит ничего само по себе. Всякое явление имеет корни — глубокие, или лежащие прямо на поверхности. Здесь было то же самое — нечто, имеющее ту же природу, что и защитный купол Аппи, попробовало коснуться его, с непонятными последствиями.
Умудренный опытом Шеттавос привык считать все непонятное враждебным для себя до тех пор, пока не убедится в противоположном. Необходимо было сообщить об этом капитану.
Белый Аспид, однако, не счел это предупреждение воспаленным юношеским воображением. Внимательно выслушав Шеттавоса, он приказал колдунам бдительно следить за этой тенью чужой силы, немедленно докладывая ему обо всех изменениях. В море любая неожиданность очень быстро могла обернуться смертельной угрозой для корабля, а Ксан не любил бессмысленного риска, стараясь действовать только наверняка.
А на следующее утро смутные предчувствия юного мага обернулись вражеским кораблем, стремительно нагонявшим их шнеккар.
Бой был неизбежен. Это понимали все. Пираты даже не пытались бежать от ахеронского корабля, превосходившего их в скорости. Им оставалось лишь искусно маневрировать, стараясь не позволить врагам отнять у них ветер и уберечь свои борта от тарана.
Ахеронский корабль нацелил свой таран точно в середину левого борта «Белого Аспида», и если бы ветер не дул им в скулу, они наверняка достигли бы своей цели. Однако, пусть и недолго, стихия благоприятствовала пиратам. Совершив крутой поворот, они чудом уклонились от смертоносного подводного удара и теперь на несколько корпусов находились впереди дракона. Но эта игра в кошки-мышки не могла продолжаться долго.
Капитан пиратов решился первым.
— Хагг, разворачивай навстречу этим ублюдкам! — скомандовал он. Хватит бегать, пусть лучше они попробуют нашего тарана!
Гребцы правого борта пиратского корабля перестали грести, а затем, когда корабль, движимый теперь только одним левым бортом, начал поворачиваться, вновь погрузили весла в воду, работая ими в обратную сторону. «Белый Аспид» быстро разворачивался на месте.
Наконец, маневр был закончен. До ахеронского корабля было не больше сорока саженей, когда он начал противотаранный маневр, стараясь встать борт о борт с пиратами.
Маневр удался лишь частично. Корабли быстро сходились лоб в лоб, и хоть у военных было преимущество в скорости, расстояние было слишком невелико, чтобы полностью уклониться от тарана.
Удар потряс оба корабля. Пронзительный скрип дерева, треск ломающихся весел ахеронского корабля под беспощадным, окованным сталью носом «Белого Аспида», крики боли гребцов, чьи тела в недрах корабля ломали вышедшие из повиновения тяжелые весла, слились в диким ревом людей, получивших возможность сойтись лицом к лицу в яростной битве.
С обоих кораблей летели острые абордажные крючья. Никто не пытался рубить их глухим стуком рухнули сразу три абордажных мостика и пираты ринулись в атаку.
Их встретил высокий борт ахеронского корабля. Дракон ощетинился мечами и копьями, отражая первый, самый яростный натиск пиратов. Хорошо укрытые лучники высматривали неосторожных противников. Несколько валузийцев уже неподвижно лежали на палубе «Белого Аспида», густо утыканные стрелами, но это не сломило остальных атакующих. Пираты хорошо понимали, что ждет их в случае поражения. В самом лучшем случае — участь галерного раба, в худшем же — плен и долгие, нескончаемые пытки во славу чудовищных богов Ахерона. Помня об этом, валузийцы изо всех сил сражались за свою жизнь, не обращая внимания, что противник превосходил их числом. Но сражение происходило не только на палубе.
Аппи и Шеттавос изо всех сил сдерживали яростные атаки вражеского мага. Может быть, даже не одного — столь совершенна была их защита, сквозь которую не мог пробиться даже сверхчувствительный юноша. Враг атаковал их в каком-то неуклонном ритме, словно заранее был уверен в победе. Малейшая оплошность, секундная слабость — и враг, тотчас прорвавшись сквозь ослабевшую защиту моментально овладеет сознанием пиратов, подчиняя их своей воле, заставляя сложить оружие и подчиняться только его командам.
Чудовищная мощь атаки давила их, не позволяя в свою очередь ответить ударом на удар, заставляя отдавать все силы защите.
Шеттавос, прислонившись спиной к задней переборке каюты не в силах был даже сдвинуться с места, отражая невидимые атаки противника. Голова его раскалывалась от напряжения, толстяк не замечал ничего вокруг, полностью уйдя в глухую защиту.
Это и помешало ему остановить Аппи.
Юный маг, стоявший в центре каюты вдруг покачнулся и неверными шагами направился к двери, что вела на палубу, где кипел жестокий бой. Капитан строго запретил им покидать каюту, справедливо опасаясь за их драгоценные жизни. Основная схватка происходила на носу пиратского корабля. «Белый Аспид» сцепился с ахеронским драконом левой скулой, переломав тому добрую половину весел и остановившись почти у середины вражеского корабля. С дракона продолжали лететь абордажные крючья. Ахеронцы стаскивали корабли все ближе, стараясь свалиться с пиратами борт о борт, и используя свое численное превосходство, попытаться смять валузийцев. После нескольких минут боя, пираты, теснимые тяжеловооруженными легионерами, начали медленно отступать на свой корабль. Вот уже и сам капитан Ксан, яростно отбивающийся от наседавших на него двух закованных в панцирь ахеронцев, начал медленно отходить назад.
Аппи, двигаясь так, словно был пьян, распахнул дверь каюты, остановившись в ее проеме. Казалось, солнечный свет и жуткие звуки битвы на мгновение ошеломили его.
Но только на мгновение.
