Олег Койцан - История Разума в галактике. Инженер: Греза о прошлом.
А так… все закончилось, кажется, относительно безвредно…
Кстати – небольшое отступление. Способ которым был уничтожен наш флот… Идея была весьма проста и даже общеизвестна, вот только воплощение ее в новом качестве – качестве оружия массового поражения – должно было оказаться весьма нетривиальной задачей. На досуге, перебирая в памяти факты истории, я припомнил – некогда, когда энерговооруженность космических кораблей еще оставляла желать лучшего, существовал единственный быстрый способ перемещения из одной звездной системы в другую. Теоретически, принцип межзвездного перелета в прошлом был тем же – выход корабля из состава нашей вселенной, полет, возвращение в нее через некоторое время по новым координатам. Но: из-за слабой энерговооруженности, корабль не был способен достичь даже половины скорости света, а из-за низкой скорости, не имел возможности, при наличных энергетических мощностях, уйти из вселенной. Впрочем, этот порочный круг был преодолим. Существовал такой тип кораблей – внутрисистемный разгонный блок. Гигантская бандура, к которой пристыковывался транспортный корабль. Причем масса блока была такой же основной и положительной характеристикой, как и мощность силовой установки. Единственной его целью было сколько-нибудь разогнаться в нужном направлении, состыковаться со звездолетом, и активизировать собственный генератор Поля Ухода. Конечно, это делалось не в попытке исчезнуть из вселенной сам разгонный блок. Поле Ухода разгонного блока отделяло межзвездный корабль дополнительной стеной от вселенной; образно говоря, как бы выдавливало звездолет из ее пространства, облегчая его капсулирование в независимую вселенную, при включении собственного генератора. То есть суммарного усилия двух генераторов Состояния хватало, что бы межзвездный корабль вышел-таки из-под влияния нашей вселенной. (Сам вижу, что объяснение весьма слабо, но лучшее не получается – чертовски трудно описывать что-либо на языке, не имеющем в словаре слов для краткого (и правильного) обозначения необходимых понятий. Насколько было бы проще, в обратной ситуации: ты сказал «дерево» – все поняли что это такое, ты добавил «Дерево растет» – и это у собеседника не вызвало никаких затруднений. А так приходится идти окольными путями, на ходу сочиняя понятия и определения этих понятий, а у меня, как человека, в силу несерьезного возраста, слабо пока владеющего речью, и обладающего все еще невеликим словарным запасом, это плохо получается. Вот и выходят у меня какие-то трудно представляемые «состояния», «Генераторы состояния» и прочие леший-знает-что… ладно, продолжим.) Но возвращается-то звездолет во вселенную на скорости равной половине скорости света – и здесь нет никакого противоречия, никакого нарушения закона сохранения энергии. Просто, при одновременной активации силовых полей разгонного блока и звездолета, возникает ряд интересных физических эффектов, в результате которых объект «звездолет» забирал у объекта «разгонный блок» необходимую для старта часть энергии. В результате чего блок терял столько кинетической энергии по вектору движения, в котором ушел из вселенной звездолет, сколько тому бы понадобилось, что бы самостоятельно достичь скорости, равной половине световой. То есть, грубо говоря, если масса блока превосходила массу звездолета в двадцать раз, то и скорость, при котором звездолет исчезал из вселенной, должна была быть не сто пятьдесят тысяч километров, а всего чуть больше семи с половиной тысяч – но это в идеале. Реально же зависимость была нелинейная: (Эйнштейн – Гений!!!) масса межзвездного корабля при половине световой, была значительно выше, чем при скоростях незначительных, да и много энергии терялось (шло на нагрев генератора) даже при малейшей рассинхронизации полей корабля и разгонного блока. Но при неимении других путей, годился и этот. Ну а разгонному блоку, потерявшему большую часть накопленной инерции (то есть запасенной кинетической энергии), приходилось долго и нудно разгоняться вновь. Правда точность при подобном катапультирования космических кораблей была неважной – им потом приходилось неделями добираться до цели путешествия. Но недели – все же не десятилетия межзвездного перелета на релятивистских скоростях. Кроме того, звездолет всегда возвращался (по крайней мере старался возвращаться) в нашу вселенную с некоторым недолетом до цели. Оказавшись вновь в нашей вселенной он начинал усиленно тормозить. Нет, понятно, что если корабль не способен самостоятельно разогнаться до половины скорости света, то он так же неспособен сбросить эту скорость (по крайней мере, за адекватное время), но этого и не требовалось. Как только скорость звездолета становилась ощутимо ниже половины световой, он во благо использовал то, что раньше служило во вред. Поясняю: каждый транспорт в своей конструкции имел такую же (только исполненную в значительно меньшем масштабе) систему, что и разгонный блок, и был снабжен несколькими небольшими автономными, способными ненадолго покинуть нашу вселенную модулями с изменяемой массой. И что бы сбросить скорость, космолету было достаточно, совершить запуск пары-тройки из этих модулей по направлению движения. Только вот теперь генераторы состояния космического корабля и модуля намеренно не были синхронизированы – незначительно, иначе бы они потеряли связность (и запуск не состоялся), но в максимально допустимой степени. Таким образом звездолет старался добиться максимально возможной потери скорости с каждым подобным запуском. Масса модулей была изменяемой, поскольку никто не мог сказать точно, на каком расстоянии от цели возникнет в нашей вселенной межзвездный корабль, и сколько, соответственно, полетного времени у него есть для торможения. Порой, что бы остановиться, кораблю приходилось в несколько приемов сбрасывать до четверти изначальной массы. Со временем, технология подобных запусков была отработана настолько хорошо, что в слаборазвитых, или только осваиваемых системах для этих целей стали приспосабливать разнообразный космический мусор вроде кометных ядер, либо астероидов. Выбрасывали на их поверхность самоходную связку генераторов и мобильную пусковую площадку, дожидались мгновения, когда вектор движения оседланного таким образом космического тела совпадет с требуемым, – и стартовали. Небесное тело, из-за неравномерного забора энергии из его объема во время запуска, конечно разваливалось, засоряя пространство, и это было плохо. Так что со временем, любителям халявы пришлось тратиться еще и на цепочку генераторов защитных силовых полей, способных удержать используемое космическое тело от разрушения. За то, этой пусковой площадкой теперь можно было попользоваться в разных направлениях еще несколько раз – то есть до тех пор, пока она, не растеряв большую часть имеющейся энергии, не падала на местное светило. Какие-то военные наработки в этом направлении тоже велись, но прототипы боевых машин были весьма неуклюжи, громоздки, с невысокой точностью и скоростью ведения огня (в общем абсолютно бесполезны в реальном бою) – были признаны малоперспективными и со временем, казалось бы, совсем сошли на нет.
