Герберт Франке - Сириус транзитный
Барри. Нужен? Зачем?
Ютта нетерпеливо взмахивает рукой. Ютта. Идемте, у меня машина. Я вам все расскажу.
Ютта идет впереди, Барри за ней. В квартале отсюда- автостоянка, роскошный автомобиль с шофером. Завидев Ютту, шофер выскакивает из машины, распахивает дверцу. Ютта, не обращая на него внимания, усаживает Барри на заднее сиденье. Шофер берется за руль, оборачивается к Ютте. Ютта. На виллу!
Машина плавно трогает с места, вливается в транспортный поток и вскоре выезжает на городскую окраину, в покой и тишину.
Барри. Как же я рад повидать Гаса. Но почему вдруг такая спешка?
Ютта. Гас объяснит вам. Не все идет сейчас так гладко, как ему хотелось бы. Человек с его положением… Разве вас удивляет, что у него есть враги? Ему пришлось отбиваться от стольких конкурентов! Да и внутри нашей фирмы есть люди, завидующие его положению.
Барри. Вот жалость! Я и не знал, что у него трудности.
Ютта. Трудностей всегда хватает. Но дело не только в этом. Мне кажется, Гас немного устал. Он мог бы защищаться куда энергичней. Как раньше. Порой у меня закрадывается подозрение, что ему все наскучило. А ведь он на редкость деятельный, энергия через край брызжет… Смотреть, как все вроде бы само собой катится по наезженной колее, для него и так нож острый. А тут еще нападки, интриги, шитые белыми нитками, примитивные, мелкотравчатые… Вечно одно и то же.
Отрицательное ускорение медленно тормозящего автомобиля.
Машина останавливается перед роскошной виллой. Здание встроено в склон горы, скальное основание которой образует естественную преграду. Ютта набирает код цифрового замка, и ворота бесшумно скользят вбок. Они поднимаются по лестнице, между растениями альпинария и абстрактными скульптурами временами проблескивает металл самострельной установки.
Вот и терраса. Барри быстро осматривается-великолепный вид на город и окрестности, до самого ракетодрома… Цепочка холмов, замыкающая долину, сереет сквозь тончайшую пелену тумана.
Ютта. Идемте! Она опять идет впереди, Барри за ней. Холл, широкий вход в салон.
Спиной к ним, на диване, — мужчина. Ютта (тихо). Гас, я привезла Барри! Мужчина встает. Он немного выше Барри и более плотного сложения. Вдобавок он заметно старше. Но сходство очевидно. Секунду Барри стоит неподвижно, потом подходит к брату. Они обнимаются. Оба с трудом прячут волнение. Мощный всплеск радости.
Гас. Вот так сюрприз. Ты почему не предупредил?
Барри. Да я понятия не имел, что ты тут воздвиг. Прямо целая империя, а ты император! Ведь от тебя весточки не дождешься!
Гас. Я был занят, ты же понимаешь. Ну а как там родители? Что поделывает Синди?
Ютта, недвижно стоявшая у двери, сейчас подходит к ним, прерывая эту сцену.
Ютта. По-моему, у нас мало времени, Гас. Гас поворачивается к ней, вид у него сразу становится серьезный и печальный.
Гас. Ютта права. Ты мне все потом расскажешь. А сейчас… я рад, что ты здесь, Барри. Положение пиковое. Хочешь мне помочь?
Барри. Конечно, Гас.
Гас. Все гораздо хуже, чем кажется. Ты не поверишь, но я вынужден бежать.
Барри. Бежать? Куда?
Гас. Хорошо, что ты пилот. У меня на службе сотни пилотов, только вот ни на одного нельзя положиться. Барри. На меня ты можешь положиться, Гас. Гас. Знаю, Барри.
Ютта подхватывает дорожную сумку, подвигает Гасу чемодан.
Ютта. Надо спешить!
Барри. И куда же мы отправимся?
Гас. Как куда? На Сириус. Это мой мир. Он станет и твоим.
Барри (удивленно). На Сириус! Ты имеешь в виду… Ракета…
Гас. Да, ракета. Мне сообщили, как здорово ты водишь ракету. Пошли, все готово!
Он берет чемодан, еще раз быстро оглядывает комнату, решительно выходит. Ютта и Барри следуют за ним.
ВЕЧЕР РАКЕТОДРОМ
Шофер подгоняет машину прямо к ракете. Все шлагбаумы тотчас открываются, едва охрана прочитывает номер автомобиля и узнает владельца. На последнем отрезке впереди едет красный джип дорожной полиции, как лоцман, направляет их в лабиринте подъездных путей. Они вылезают из машины. Гас отсылает автомобиль и эскорт.
Два стюарда помогают им подняться в ракету, вносят багаж. Подводят их к креслам в пилотской кабине, усаживают. Один из стюардов надевает им шлемы, второй затягивает привязные ремни. Гас. Вещи погрузили? Стюард. Все в порядке, сэр. Гас. Вот и хорошо. Больше нам ничего не нужно.
По его знаку стюарды уходят. Пусковая платформа приходит в движение, выезжает на стартовую позицию. На приборной панели вспыхивает зеленый огонек.
Гас. Теперь твой черед, Барри. Покажи, на что ты способен! Слушай диспетчера. Маршрут отмечен здесь, в журнале.
Барри. Порядок, Гас.
Голос из динамика. Р-один! К старту готовы?
Гас. Р-один-это мы. Ответь, Барри!
Барри. Я — Р-один, к старту готов.
Голос из динамика. Предстартовая проверка закончена. Старт разрешен. Вы готовы?
Барри. Р-один к старту готов.
Голос из динамика. Внимание! Даем протяжку!
Вой и свистящее шипенье двигателей. Сполохи огня, клубы пара скрывают обзор.
Голос из динамика. Десятисекундная готовность: десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один — пуск!
Последнее слово тонет в реве старта. Сильная вибрация, резко возрастает тяжесть. Секунду корпус ракеты сотрясается от дрожи, потом отрывается от пусковой платформы; стартовая площадка, долина Санта-Моники, унылые холмы быстро уходят вниз, вот уже видно морское побережье… Еще несколько тяжелых вздохов под грузом ускорения, и Земля — всего-навсего шар, парящий в черном, затканном звездами пространстве.
Барри переводит дух. Счастье захлестывает его: о таком он даже мечтать не смел — и вот ведет ракету к Сириусу… А рядом брат, нуждающийся в его помощи и получающий ее… Он смотрит направо, но там ничего нет. А слева… Ютта тоже исчезла.
Неописуемое разочарование.
Барри озадаченно оглядывается. Проводит ладонью по глазам, опасаясь, что все это обман зрения. Окружающие предметы начинают бледнеть, короткая вспышка, горизонт опрокидывается — и внезапно Барри опять в кабине глоборамы. Он безмерно разочарован и сбит с толку, не понимает, реальность перед ним или частица сна, в котором он заблудился.
ВЕЧЕР ВЕСТИБЮЛЬ ГЛОБОРАМЫ
Открывается дверь. Входит билетер, отстегивает ремни.
Билетер. Вы превысили время на двенадцать минут. Что, сигнала не заметили?
Барри, не говоря ни слова, изумленно глядит на него, встает; билетер выпроваживает его за дверь.
Билетер. Стоп! Вы задолжали мне еще двенадцать долларов. (Смотрит на счетчик.) Ровно двенадцать долларов шестьдесят пять центов.
