Леонид Смирнов - Шарик над нами
Спустя несколько секунд бронированная дверь с лязгом начала откатываться в стену. Она была двухметровой толщины и выплавлена из нейтридированной стали.
Фор Белкин был здесь лишь однажды - в день совершеннолетия. Отец привел его сюда, чтобы показать сыну все. И сейчас за внешним спокойствием Георга скрывалось волнение и любопытство.
В коридор ворвался гул работающих Магин. За толстенной главной дверью обнаружилась еще одна - простая деревянная. Дубовые доски потемнели и начали порастать зеленым мхом. Георг открыл ее старинным железным ключом с длинной бородкой. Стальная дверь тут же снова начала выдвигаться из стены, отрезая дорогу назад.
Открывшаяся глазам картина впечатляла: Магины Дома фор Белкиных походили на буддийские молитвенные механизмы. Это были огромные разноцветные барабаны диаметром от трех до десяти метров и мельничные колеса, неостановимо вращавшиеся на могучих валах толщиной со ствол дерева. Специального освещения здесь не было, и тьму разгоняло лишь странное свечение самих "буддийских барабанов". Георг не знал его природы.
Воздух в Магинном зале, протянувшемся на добрую сотню метров, был прохладен и свеж. Вентиляция работала безотказно. В бетонную стену у входа в зал были вмонтированы манометр, термометр, измерители шума и влажности и еще какие-то неизвестные Георгу приборы. Главный механик добросовестно снял с них показания.
По правилам он должен делать профилактический осмотр Магин один раз в месяц, оставляя в журнале наблюдений традиционную запись: "Осмотр проведен такого-то числа во столько-то. Нарушений в работе и замечаний по содержанию нет".
"На сей раз тебе придется попотеть, - подумал фор Белкин. - Ты у меня из кожи вылезешь, но проверишь здесь каждый винтик..."
- Боюсь, твой предшественник порядком разленился. Я хочу знать, в каком состоянии Магины. Ясно?
- Так точно, - вытянулся в струнку главный механик.
- Вот и хорошо...
Новичок, изо всех сил демонстрируя усердие, лег на холодный пол и, с риском для жизни подсунувшись под стремительно вращающийся барабан, нацелил свой дефектоскоп. Нет ли раковин в металле, нет ли опасных вибраций? Кажется, он все делал правильно, и тем не менее не уходило ощущение, что главный механик только симулирует активность, с нетерпением ожидая, когда же хозяин уберется восвояси. И потому Домард решил остаться до конца проверки.
"Отчего пошли эти отказы? - думал Георг, сидя на корточках у стены. Магины - единственное, что дает нам реальную силу. Именно они, наряду с безукоризненным воспитанием и благородной кровью, и делают нас Небожителями. Теперь же мои Магины стали ненадежны. В любую минуту мне могут нанести удар в беззащитную спину. Слишком многие селениты будут рады моему падению, и они всегда готовы приложить к этому руку. Десятки смертельных врагов, сотни ярых недоброжелателей и тысячи рядовых завистников ждут подходящего момента. И кое-кто из них имеет собственные Магины".
К удивлению, батарея Магин Дома фор Белкиных оказалась в полном порядке.
Когда Георг выходил из зала, ему пришло на ум поговорить со Стражем. Домард знал, что допуск к Магинам имеют только пять человек: он сам, его главный механик, главный эксперт магических машин при Правительстве Луны, старший смотритель магинного парка Ассоциации Небожителей Луна-Сити и пожизненный Канцлер-Президент Луны, символически пользующийся неограниченной властью.
- Кто заходил сюда, кроме нас двоих? - Это был нестандартный вопрос, и вряд ли фор Белкин мог ожидать ответа. Молчание. Домард решил попробовать еще раз. - Кто заходил сюда в последний месяц? - Дохлый номер. Георг сделал третью попытку:
- Здесь были чужие? - Он начал свирепеть, хотя Страж не заслуживал ничего, кроме жалости.
И вот тут в коридоре раздался скрипучий механический голос:
- Да.
Канцлер-Президент появиться здесь не мог - он впал в полную немощь, а из его окружения никто не сумеет воспользоваться его личным пропуском. Что же касается старшего смотрителя и главного эксперта, вопрос остается открытым... По закону они заранее обязаны сделать официальный запрос Дому фор Белкиных и могут спуститься в бункер только с личного разрешения Домарда и обязательно в сопровождении главного механика. Да и разве сумели бы чиновники столь высокого ранга незаметно проникнуть в святая святых Дома? Это ж не ниндзя или "черные береты"...
Георг задумчиво чесал затылок. Он не знал, что и предположить. И все-таки за эту ниточку нужно было потянуть, ибо других у него просто нет, если не считать Посланника с его странным стишком.
2
Скакать с уступа на уступ Георгу быстро надоело, хотя риск был вполне реален и нервы приятно пощекатывало. Упарился совсем, колени заныли, а уж о спине и вовсе говорить нечего.
Маленькая сила тяжести на Луне - источник множества традиционных развлечений. Селенит, не выезжающий на природу, подозрителен не меньше, чем Небожитель, отказавшийся от помощи Магин. А потому все жители планеты хотя бы раз в году отправляются в горы "покататься на лыжах" или всласть порезвиться во время похода по какому-нибудь из морей.
Вот и Георг решил отдохнуть от обрушившихся на него неприятностей, тем более что всю последнюю неделю его Магины работали безотказно.
Возвращаться в кемпинг "У Армстронга", где он снимал самый роскошный люкс, пока не хотелось, и Домард пожелал прыгнуть с обрыва - испытать себя в любимом занятии нынешней золотой молодежи. Такие прыжки были основным времяпрепровождением секты Летунов и членов Клуба Старых Селенологов.
Георг подлетел к обрыву - иззубренному метеоритными ударами краю отвесной скалы - и с ходу нырнул в трехкилометровое ущелье Олдрина. Бодро бежавший следом за ним полноватый Небожитель в ослепительно красном спортивном костюме в последний момент испугался и сделал вид, что вовсе и не думал нырять. А фор Белкин уже парил - совсем как в былые времена Специальные полости под мышками и за спиной наполнились гелием, и Георг стал едва ли не легче листа бумаги. Воздух на Луне разреженней, чем на Земле, зато кислорода в нем гораздо больше.
Порожний баллон из-под газа, кувыркаясь, летел вниз, быстро превратившись в точку, а Домард кружил в вышине, растопырив ноги и руки и чуть подгребая ими. Он чувствовал себя реющим в небесах горным орлом, ну если и не орлом, то хотя бы смелой и вполне квалифицированной чайкой.
Последние лучи заходящего солнца, проникающие сквозь частокол горных пиков, вырисовали на стене ущелья Олдрина ослепительно сияющий рисунок - по контрасту с окружающими его зазубринами черной тени.
"Наступление ночи на Луне - одно из самых потрясающих зрелищ в природе. Особенно когда глядишь на медленно исчезающий за горами пламенный диск Солнца и думаешь о том, что пройдет четырнадцать земных суток, прежде чем оно покажется вновь... Но закат не сменяется полным мраком, во всяком случае на этой стороне Луны. Остается недвижно висящая в небе Земля, единственное небесное тело, которое не восходит и не заходит. Отражаемый ее облаками и океанами свет озаряет лунный ландшафт мягким голубовато-зеленым сиянием; и подчас ночью легче ориентироваться, чем днем, когда слепит глаза Солнце", писал Артур Кларк. Правда, теперь, после создания лунной атмосферы, краски не так ярки, контраст не столь резок, однако Луна остается Луной, она полна другой, неземной красоты...
