Сергей Агафонов - Приключение
— Не жахнет! — уверенно сказал товарищ N 1.
— А вдруг?
Товарищ N 3 продолжал мучить гармошку.
— Товарищ Третий, э, товарищ Третий… — обратился к нему товарищ N 1, — Давай, хорош, хернёй заниматься… Иди свистни кого-нибудь там…
— Кого? — спросил товарищ N 3, оставляя гармошку.
— Кого-нибудь, чтоб фигню эту открыли…
— Ага! — понял товарищ N 3 и вышел.
— Он же тупой. — Сказала товарищ N 2.
— За то исполнительный товарищ.
— Ну и был бы он N 79 или 100, чего о N 3?
— 79-й, бывает, по медпункту дежурит, представляешь, пилюли перепутает! 100-й…
В канцелярию вошли товарищи N 71 и 73. Товарищ N 1 отдал им ножницы и пресс-папье.
— Вскройте-ка, эту штуку, ребята… — показал товарищ N 1 на бидон.
Ребята принялись за работу. Товарищи N 1 и 2 скрылись за дверью, но не совсем. Они оставили небольшую щель и глядели, что будет.
— А где товарищ N 3? — вдруг вспомнил товарищ N 1.
— Пробу пошёл снимать с ужина, — ответил товарищ N 71 и так сильно ударил по ножницам, которые держал товарищ N 72, что они пробили насквозь крышку бидона. Брызнула какая-то жидкость.
— Ай! — сказал товарищ N 72 и посмотрел на свою мокрую руку.
Товарищи N 1 и N 2 скрылись за дверью.
— Что там? Что там? — закричали они из-за двери.
Товарищ N 72 с опаской лизнул жидкость на своей руке. Товарищ N 71 внимательно смотрел на него. Вдруг товарищ N 72 сделался белее мела, его глаза вылезли из орбит, рот приоткрылся, зубы оскалились. Он проглотил свой язык и стал задыхаться, багровея и надуваясь.
— Смерть, смерть! — с криком ужаса выбежал из канцелярии товарищ N 71.
— Вода! Вода! — кричал ему вслед товарищ N 72, весело смеясь.
Глава XIV
На следующее утро Коля обнаружил себя на земляных работах. Дядю Андрона оставили долечиваться.
Коля работал в местности, которая представляла собой скопление плоских холмов с болотами между ними.
Юношу определили в бригаду из десяти существ, из которых только он один был человеком. Остальные были разной степени уродливости alien'ы. Никого из них на Земле Коля не встречал, а личным компьютером для их идентификации он воспользоваться не мог, перед отлётом он был отключён.
Перед отправкой на земляные работы с Коли сняли френч и ботинки, отобрали кеды и кепку со звездой. Колю одели в длинополую холщовую рубаху, холщовые штаны и выдали опорки, сшитые проволокой из старой автомобильной камеры. Юноше оставили одеяло и выдали мешок сухарей и флягу с водой, подкрашенной марганцовкой.
На земляные работы Колю везли целую ночь на автобусе, вместо стёкол у него была фанера. Колю охранял товарищ с семизначным номером. Он всю дорогу продремал, вероятно, зная, что юноша — пришелец и никуда на незнакомой планете не побежит. Молодой человек действительно не собирался никуда бежать. Он решил ждать дядю Андрона. Пусть он решает, что делать дальше, он же старший. С какой стати дядя Андрон по излечении должен был присоединиться к Коле на земляных работах, юноша не задумывался.
Колина бригада жила в хижине сплетённой из прутьев и обмазанной глиной. Крыша была сделана из рваных кусков полиэтилена и длинных узких листьев какого-то растения, которое только и росло на холмах.
Птиц Коля видел только высоко парящими в бездонном, синем небе, животных пробегающими вдалеке. За то много было насекомых. Они лезли в уши, нос, рот, глаза. Жалили, кусали, пытались внедриться в открытые участки кожи. Просто донимали своим жужжанием, зудом, поползновением. Ещё было множество практически безобидных земляных червей, а в болотах в изобилии водились пьявки и разнообразные земноводные. Всё это было хорошим подспорьем в деле разнообразия питания. Товарищи заставляли работать много: носили в подолах рубах землю из ям на вершинах холмов — засыпали болота, а кормили плохо — утром и вечером одно и тоже: сухари, похлёбка из бобовых на колбасных обрезках, отвар из листьев похожих на дубовые. Обеда, как такового, не было, но перерыв на час для отдыха посреди рабочего дня, который продолжался от рассвета до заката, имелся. Бригадники использовали его для улучшения своего питания. Среди них был alien, отличавшийся изумительной способностью к регенерации. Коля прозвал его "Рост".
Кто-нибудь с крепкими нервами подходил к Росту, обычно это был alien брутальной наружности, которого Коля прозвал «Жвало». Так вот, Жвало подходил к Росту и откусывал ему верхнюю конечность с частью плеча, начинала хлестать очень пахучая багровая кровь. Двое других бригадников, никогда Коля, его в этот момент тошнило, волокли истекающего кровью Роста в болотину, чтобы бросить его в то её место, где было по-больше пьявок. На запах поживы слеталась, сбегалась, приплывала, приползала вся болотная фауна, и тут её только рубахами загребай и отправляй в кипящий на костре котёл. Варево получалось крайне вонючее, но очень питательное. Коля ел его, зажав нос, а после его несло как подорванного, но это ему казалось ничего, организм очищается, мышцы ануса тренируются, а главное, пока сидишь орлом — не работаешь. Охрану — товарищей это иногда раздражало, и они поколачивали Колю, но от работы на свежем воздухе и скудного питания он стал жилистый, и боль перестал чувствовать. Побои Коле даже нравились временами, всё же какое-то развлечение, а так юноше и словом перекинуться было не с кем.
Кое-какие слова на разных языках Коля выучил, но эти слова значили одно и тоже: «работай», "хорош филонить", «чмо», "жри", "кончай ночевать", «шабаш» и т. п., общим числом не более полутора десятков. Их, конечно, не хватило бы для того, чтобы изложить бригадникам одну идею, пришедшую Коле в голову после ежедневного созерцания экзекуции, которую учинял Жвало над Ростом.
Вкратце, суть идеи такова: если уж Жвало откусывает части тела от Роста, а они у него неизменно отрастают вновь ещё даже до окончания обеденного перерыва, не разумнее ли не волочь истекающего кровью alien'а в болото в качестве приманки для местной фауны, а сразу класть в кипящий котёл кусок настоящего мяса.
Можно было подумать, что Жвало, оторвав от Роста конечность её, проглатывал по праву самого сильного, но нет, он её выплёвывал по причине ядовитости. Коля в силу своей лингвистической неграмотности этого не знал, хотя место для него в этой бригаде освободилось как раз потому, что его предшественник попробовал мясцо Роста, и умер, разумеется, в страшных муках.
Парня похоронили в болоте, и вышло, что нет худа без добра. Какие-то вещества покойного вступили с болотной водой и флорой в такую реакцию, что оно высохло, не быстро, но высохло.
