Александр Белоткач - Дм Мой или Шанс №2
— Роман будет? А то, он как вчера пошел провожать эту, как ее… Динару, так и не возвращался.
— Нет. Твой наставник сегодня дежурит на седьмом уровне. Там патруль периодически мониторит ситуацию. Так что на сегодня я твой гид и помощник! — ответил, слегка улыбаясь Серж, — Ладно. Давай что ли к Приторию? — Коротко глянув на свой браслет, он чмокнув Ксению в щечку, предложил: — Если будет время, сегодня вечером можно было бы тоже собраться. Ты как дорогая, не против?
— Я согласна. Нужно будет девчонок предупредить. Успехов вам! — улыбнулась Ксения прощаясь.
Глава отдела, достославный и многоуважаемый Приторий, обитал на первом, как объяснил мне Серж, правительственном уровне. Спустившись на лифте, и немного поплутав по безлюдным коридорам административного сектора, мы вошли в приемную начальника службы патруля. Здесь, в приятно-зеленоватых тонах оформленной комнате, заставленной мягкой мебелью и освещаемой затейливыми настенными светильниками, нам пришлось немного подождать. По дороге я попросил своего сопровождающего коротко рассказать мне о том кто такой Приторий, и как мне себя с ним вести. На что Серж, особо не распространяясь, сказал, будто никто из живущих в доме толком не знает кто такой наш Приторий. Некоторые старожилы говорят, что он родился одним из первых в доме, поэтому у него такие знания и власть. А вести себя с ним нужно просто и естественно, поскольку глава патруля отличный физиономист и психолог. И что любая ложь, или неискренность, принимается им как личное оскорбление. А портить отношения с ним, лучше не стоит.
Из всего сказанного, я уяснил лишь, что этот Приторий, ой как непрост.
Да только, оказалось, опасался я напрасно. Такой неприступный и грубоватый внешне, глава службы патруля, был совсем иным в обычной беседе. Я слегка оробел, когда в селекторе прозвучал не то приказ, не то приглашение: — «Новорожденный Алекс, на собеседование!» Но встретив определенно дружелюбный и приветливый взгляд, усадившего меня в кресло и расположившегося напротив парня, слегка расслабился. А после того как он самолично приготовил, и подал мне чашку великолепного черного кофе, я понял: «не так страшна смерть как ее малюют». И еще, прихлебывая горячий, отлично сваренный напиток, я поймал себя на странной мысли: «Этот парень будет моим другом». Но затем, испугавшись, что гостеприимный хозяин кабинета, прочтя на моей физиономии эту, непонятно откуда взявшуюся мысль, сочтет ее за неуважение и наглость, постарался настроиться на открытый и доверительный разговор. А между тем, видно никуда не торопящийся Приторий медленно цедил свой кофе, и глядя мимо меня, о чем-то размышлял.
И вот, закончив этот приветственный ритуал, во время которого я сам было, чуть не утратил особенность момента, неожиданно отложивший в сторону чашку с недопитым напитком, глава отдела, внимательно взглянув мне в глаза, спросил:
— Скажи Алекс, О чем ты сейчас думаешь?
Я был озадачен, нет, скорее ошеломлен. Пару минут я тупо таращился на этого совсем еще молодого на вид парня, но затем, решил, во что бы то ни стало говорить только правду. И медленно, словно опасаясь последующей реакции, выдал:
— Я почему-то подумал, что мы с тобо-п…, то есть с вами, станем лучшими друзьями.
На лице моего собеседника не дрогнул ни один нерв. Он вопреки опасениям не распылил меня тут же, а долго и как-то по-особенному внимательно, глядел мне в глаза. И казалось, колебался. Это сомнение читалось довольно отчетливо в его мрачноватом изучающем взгляде. А когда я уже было хотел спросить его чем я могу быть полезен, и зачем меня сюда пригласили, он встал из-за стола, и дав знак следовать за собой, шагнул к расступившейся перед ним стене.
Последующие несколько часов, а может и суток, время для меня тогда просто перестало существовать, я провел не то в полусне, не то под каким-то неведомым воздействием. В соседнем, со светлыми стенами помещении, куда мы с Приторием попали, было совершенно пусто, если не считать круглого черного диска, что слегка возвышался над полом в центре. Повинуясь жесту, я аккуратно встал на этот гладкий с метр в диаметре постамент, и в тот же миг, окружающий мир погас.
Через какое-то время, словно настраиваясь на меня, в сознании, где-то на грани восприятия, возникли и тут же пропали легкие, едва ощутимые токи, какие-то странные щекочущие вибрации. Промелькнули и скрылись в мутной пелене неясные обрывки чьих-то теней, цветные расползающиеся пятна. Затем, из этой пелены проступили какие-то контуры. Вокруг словно прорисовываясь из воздуха, постепенно как бы нехотя, стали появляться четкие и ощутимо реальные образы.
Там, в этом непонятном трансе, передо мной проносились объемные, потрясающе реалистичные видения. Мне иногда казалось, что это все бредовый сон, в котором я вижу целый мир, с его прошлым, настоящим и будущим, но сопровождающий все эти картины монотонный голос Притория, не давал совсем провалиться в небытие, а словно едва ощутимая нить в руке, вел среди этих удивительных образов. Поначалу, многое из увиденного просто ошеломило меня, мешая воспринимать информационную составляющую, но постепенно входя в ритм меняющихся событий и явлений, я все больше стал понимать изображенные на схемах графики и таблицы. Все они, очень четко и доступно, показывали эволюцию социальной структуры дома. Эти изображенные схематически островки человеческой деятельности, зарождаясь маленькими точками, разрослись постепенно в мощнейшие конгломераты. Я видел, как они стремились доминировать друг над другом. Как целеустремленно поглощали друг друга. Подавляли и осмеивали любое инакомыслие. Как не считаясь ни с чем, отвоевывали снова и снова территорию за территорией.
Да, много чего произошло за эти девять с половиной веков существования дома. И скажу что из всего увиденного, сложилась довольно стройная, но увы, весьма неутешительная картина.
Очнулся я, лежа на мягком диване в приемной Притория, и тут же непроизвольно застонал от дикой, пульсирующей боли, раскалывающей мою бедную голову. Открыв глаза, попытался сфокусировать странно ведущее себя зрение. Вокруг, клубился туман, плавали какие-то разноцветные пятна, явно, что-то было не в порядке. Я хотел уже было испугаться, но вдруг почувствовал, как к моим губам поднесли стакан с какой-то жидкостью. Я глотнул терпко пахнущий, слегка горьковатый напиток, и полежав несколько минут, заметил, как вокруг понемногу начало проясняться. Вернувшись в реальность, я попытался приподняться, но тут, неожиданно был мягко но настойчиво остановлен чьей-то заботливой рукой. А затем, тихий, девичий голосок прошептал мне в самое ухо:
