Бертрам Чандлер - Вернуть вчера
— И это я пробовал. Но дело в том, что у каждого поселенца уже есть своя основная работа, которая оплачивается настолько хорошо, что у них попросту не возникает потребности искать подработку на стороне.
— Но ведь кроме них есть и другие… Например, здесь, на Каринтии туристы, люди, проводящие на Луне отпуск или бывающие там по делам.
— Тех, кому доводилось выбираться за пределы воздвигнутых над городами атмосферных куполов, да и то лишь для того, чтобы прокатиться по песчаному морю в герметичной капсуле песчаных саней, можно пересчитать по пальцам. Конечно, там это единственный доступный способ передвижения, хотя не исключено, что тебе, возможно, и удастся побродить по окрестностям пешком.
— А как я смогу проникнуть во владения Фергюса?
— Это на твое усмотрение.
— Незаконное вторжение?
— Частным детективам, — серьезно сказал Стив, — иногда приходится чуть-чуть преступать закон.
— А как насчет этого Фергюса? Он тоже нарушает закон чуть-чуть? Или же по полной программе?
— Об этом мне ничего не известно.
— Так к чему тогда вся эта затея?
— Им интересуется правительство, — ответил Стив. — И теперь правительство хочет во что бы то ни стало удовлетворить свое любопытство. Дело в том, что туда, наверх, дошли слухи, будто бы мистер Фергюс изобрел нечто… нечто такое, что может запросто изменить весь ход истории.
— Считается, что таков удел большинства изобретений, — сказал я.
— Да, — согласился он. — Именно так. С той только разницей, что в жизнь они воплощаются лишь после того, как соответствующее открытие было сделано, а никак не раньше.
— Что ты имеешь в виду?
— Лишь то, что сказал. Вот гляди. Представь себе, что ты мог бы вернуться назад, и обладая всеми необходимыми знаниями, взять на себя управление работой электростанции "Шкода" примерно за час до того, как на ядерном реакторе создастся аварийная ситуация. Тогда можно было бы спасти тысячи жизней.
— Я видел тот взрыв с расстояния в миллион миль, — мрачно сказал я. Я тогда служил четвертым помощником на приснопамятном "Тайпине". Мы были уже на подлете, когда это произошло.
— А вот если бы аварию предотвратили…
— Но, Стив, ведь это нереально. Для этого пришлось бы повернуть вспять время, а путешествие во времени — это уже из области фантастики.
— Когда-то я тоже так считал, — серьезно ответил он. — Однако Управление разведки почти не сомневается в том, что этот самый Фергюс владеет секретом путешествия во времени. Разведуправление подкинуло эту идею президенту. А президент, известный своими гуманистическими принципами, считает, что подобное путешествие во времени можно было бы использовать для того, чтобы вычеркнуть из истории катастрофы, подобные той, что произошла на "Шкоде".
— Но откуда они узнали? И вообще, что им известно?
— Не много. Все началось с уволенного Фергюсом лаборанта — этот парень пытался приударять за дочкой хозяина — который смертельно обиделся на своего бывшего босса. Вот он им и донес. И так уж получилось, что происходило это при включенном анализаторе. Ничего из ряда вон выходящего узнать у него не удалось, однако и этого вполне хватило, чтобы заставить ребят из разведуправления призадуматься.
— Так почему же Управление разведки само не проведет расследование?
— Да потому что оно погрязло во всей той же рутине, что и полиция. У них есть небоскреб, начиненный различным электронным хламом, который сделал бы честь лаборатории любого безумного ученого, но вся загвоздка в том, что они не могут разрушить ту оболочку, которую самый настоящий ученый маньяк, решивший работать в тайне ото всех, воздвиг вокруг себя.
— Стив, я ничуть не сомневаюсь в твоей компетентности, но почему они обратились именно к тебе, частному детективу?
— Потому что еще в мою бытность полицейским я открыто выражал свое мнение по поводу супернаучных методов ведения расследования. И тогда же я раскрыл довольно много дел без применения электронных безделушек.
— Что ж, довольно убедительно, — ворчливо признал я.
— Еще бы, — спокойно согласился он. — Что ж, Джон, теперь твоя очередь говорить. Посмотрим, насколько убедителен сможешь быть ты.
— А о чем говорить-то?
— Да об этой затее с перемещениями во времени. Фергюс, как тебе уже известно, был главным механиком в твоем прежнем экипаже. Это тебе о чем-нибудь говорит?
— Возможно, — согласился я. — Очень даже возможно. Он был главным механиком по обслуживанию межзвездных двигателей. Это означает, что в его обязанности входило управление двигательной установкой Манншенна, отвечающей за надлежащую эксплуатацию оборудования маяков Карлотти.
— Маяки Карлотти? Уж не те ли это диковинные сооружения в космопорту, похожие на бесконечные замкнутые кривые Мебиуса, обвитые вокруг кривобоких улиткообразных "бутылей Клейна"?
— Довольно метко подмечено. Что ж, как ты знаешь, межзвездный перелет в каком-то смысле тоже можно считать путешествием во времени. Современные двигатели позволяют кораблю двигаться со скоростью большей, чем скорость света, но это достигается при помощи небольшого обмана. Грубо говоря, межзвездный корабль движется вперед в пространстве и назад во времени.
— Так, значит, это и есть путешествие во времени.
— Нет. Всему есть предел. И не будь этих ограничений, перемещения во Вселенной можно было бы осуществлять за одно мгновение, и в галактике началось бы такое, что никакому фантасту и во сне не приснится.
— А как же эти Маяки Карлотти… Насколько я понимаю, между отправлением сигнала и получением его в любой точке галактики временной зазор полностью отсутствует.
— Но на передачу материальных субстанций это не распространяется.
— А ты, оказывается, знаток по этой части, — усмехнулся он. — Но этот Фергюс… он еще тот фрукт…
— Широко известен тот факт, — добавил я, — что у людей, на протяжении всей жизни проработавших в зоне действия искривленных временных полей двигателей, возникают довольно существенные нарушения в психике.
— В связи с чем, — подхватил он, — мы возвращаемся обратно к концепции выжившего из ума ученого. Ладно, предположим, Фергюс сумасшедший. Ну а как насчет всех этих историй — о Летучих Голландцах Окраин и об исчезнувших звездолетах? А случай с "Бета Орионис"? Ведь разумного объяснения исчезновению этого судна так и не было найдено, не так ли?
— Суда пропадали всегда, — сказал я, — начиная с древнейших времен корабли, подводные лодки, а потом и космические станции. И во всех этих случаях нельзя до конца исключить опасность захвата объекта.
