Ната Чернышева - Золотой Рассвет
— Я никогда раньше не видел транс исцеления, — извиняющимся голосом произнес Ми-Грайон. — Я даже представить не мог, что это для вас… такое самопожертвование. Мальчик болел алой лихорадкой?
— Да!
— Он будет жить?
— Не знаю! Не знаю я ничего! — Джейни закрыла лицо руками, но пришедшее помимо воли гиперзнание целителя отчетливо и ясно подсказало ей: Фредди в коме и неизбежно умрет на четвертые сутки…
— Он умрет, — устало сказала она чуть погодя. — На четвертые сутки.
— Значит, сегодня ваше самопожертвование оказалось напрасным, — задумчиво проговорил Чужой.
Джейни подняла голову и стала смотреть в темное небо. Звезды мерцали сквозь прозрачную пелену слез, холодно и тревожно. Тягучее вязкое безразличие пришло на место недавней истерике, холодное, серое, отвратительное. Надо было бороться… например, встать, выпить горячего кофе, принять душ… но сама мысль о том, что придется вставать, порождала лишь глухое бессилие.
— Вы ведь и сами могли умереть, не так ли?
Целительница промолчала. Отстанешь ты когда-нибудь от меня или нет?
— А она здесь что потеряла? — с неподдельным удивлением воскликнул вдруг Ми-Грайон.
Джейни с трудом заставила себя посмотреть в ту же сторону. На ярко освещенной площадке через две аллеи дальше стояли и мирно разговаривали друг с другом Ян и Лэркен Тойвальшен. Вот же идиоты окаянные! Нашли время.
— Ян, вас засекли.
— Проклятье! Придумай что-нибудь!
— Что придумать-то?
— Что-нибудь! Поубедительнее! Быстро!
— А чему вы удивляетесь? — равнодушно сказала Джейни. — Он — мужчина, она — женщина… Вполне подходящий повод для встреч, как мне кажется.
— Что-о?!
Лицо Ми-Грайона приняло неописуемый вид. Джейни слабо улыбнулась. Некоторые Чужие в так называемых интимных вопросах проявляли куда больше ханжества, чем самый последний пуританин Марсианской Республики.
— А умнее ты ничего не могла придумать? — Ян не просто пришел в ярость, он осатанел. — Ты что несешь?!
— Впрочем, не исключено, что Лэркен барлума пришла ко мне, — попыталась исправить положение Джейни.
— Замолчи, несчастная, немедленно же! — свирепея с каждым словом завопил Ян. — Ты что творишь?!
— Ах, да оставьте же вы все меня в покое! — не сдержалась Джейни, резко поднимаясь с лавочки.
Это было непростительной ошибкой. Сильно закружилась голова. Джейни почувствовала, как земля неудержимо несется к лицу. И наступила темнота.
Очнулась она в тишине и полумраке больничной палаты. Зашевелилась, пытаясь встать, и с удивлением осознала, насколько слабым оказалось тело. Каждое движение отдавалось мучительной болью в висках. По-прежнему пылало над сознанием солнце инфосферы, доброжелательное, любящее, сочувствующее, но острота телепатической паранормы странным образом притупилась, утратила привычные яркость и резкость.
Так, из-за плотно прикрытой двери доносились голоса, сияли разноцветными переливами эм-фоны говоривших, но опознать их или хотя бы определить, сколько человек ведут беседу, оказалось невозможно.
Все же она нашла в себе мужество встать, добраться до двери и открыть ее. Резкий переход от приятного полумрака палаты к ослепительному освещению коридор-холла вызвал очередной приступ тошноты и головокружения. Она вцепилась в стенку, чтобы не упасть.
— Джейни!
Сложным многоликим паролем прозвучало ее имя, отозвалось таким же паролем имя обратившегося.
— Тебе нельзя вставать!
— Оставь, Ян, — отмахнулась она мысленно. — Я в порядке!
— Вижу я, в каком ты порядке! — ядовито заметил Ян, осторожно усаживая ее в кресло. — Кофе?
— С удовольствием!
Она пила кофе маленькими глотками, грея руки о горячие бока чашечки и остро сожалея, что кофейные чашечки не делают размером с ведро литров на пять, не меньше.
— Джейни, — Лэркен Тойвальшен взяла ее за руку. — Не вздумайте умирать, Джейни, вы слышите?
Она удивилась. Сперва тому, что не узнала барлуму сразу, ведь имела та характерный для всех Чужих эм-фон, окрашиваемый генератором пси-помех в сырые стылые цвета болотного тумана. Затем — ее словам. Тем эмоциям, что были в них вложены. Похоже, восприняла Лэркен Тойвальшен случившееся с целительницей слишком близко к сердцу. Спрашивается, с какой стати?
— Прошу вас, не умирайте!
— Не… стоит беспокоиться, — Джейни обнаружила, что голосовая речь отнимает слишком много сил. Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, переживая очередной приступ тошнотной слабости. Ян молча вложил ей в руки еще одну чашечку кофе.
— Должен предупредить вас, Лэркен барлума, — произнес он. — В парке нас с вами увидел адмори абанош. Он был тогда с Джейни. Собственно, это именно он и доставил ее в реанимацию. Так вот, Джейни не придумала ничего более умного, кроме как сказать Ми-Грайону, будто мы назначили друг другу любовное свидание!
— Но это же неправда! — возмутилась Чужая. Алые полосы негодования пробились даже сквозь плотную стену сырого тумана пси-защиты.
— И еще какая! — яростно согласился Ян. — Не примите в обиду мои слова, Лэркен барлума, вы на самом деле красивая и желанная женщина, но, черт побери, мне и в голову такое никогда не пришло бы! Джейни, как ты могла выдумать этакую возмутительную ложь!
— Еще… не поздно… сказать правду, — Джейни с трудом выдавила из себя слова. — Ми-Грайон где-то здесь… чувствую его…
— Нет! — хором вскричали они оба.
— Тогда… какие возражения? Я имею в виду, — добавила она телепатически, специально для Яна. — существенные возражения?
— Большинством голосов инфосфера Содатума одобрила наш план!
— Но я-то, как ты помнишь, принадлежу к меньшинству, выступавшему против!
— Сейчас не место и не время это обсуждать!
— Маленькая семейная ссора? — ехидно осведомился Ми-Грайон, возникая на пороге. — Извините, если помешал!
Тойвальшен гневно фыркнула, но промолчала.
— Что вам угодно? — раздраженно спросил Ян.
Джейни закрыла глаза. Из-за генераторов пси-помех Чужие представлялись ей серыми столбами сырого болотного тумана. Один такой столб висел совсем рядом — Лэркен Тойвальшен. Вместе с Ми-Грайоном появилось еще шесть. Все вместе вызывали они дикую головную боль и желание с воплями бежать прочь, побыстрее и подальше. Ян воспринимался как фиолетовый язык холодного опасного пламени. И рядом с ним переливалось мягкими серебристо-зеленоватыми тонами доброжелательного любопытства сияние немолодой женщины-врача… И было это так сильно, так неправдоподобно похоже на нее саму, что Джейни растерялась, на миг всерьез поверив, что действительно видит себя в непонятно откуда взявшемся ментальном зеркале…
