Людмила Козинец - Разорванная цепь (Сборник)
Катя посмотрела на командира холодно, иронически — зачем он говорит заведомую неправду? Не сделает он такого.
Галкин добавил в голосе трагизма:
— Я сделаю это. Ты же знаешь, что иначе я поступить не могу. Ты же понимаешь,что все будет как в том самом учебнике истории: начнешь врачевать,прослывешь колдуньей, и через полгода тебя торжественно сожгут на костре при большом скоплении твоих пациентов… Ну что? Идешь «переодеваться»?
А вот с этим вопросом Галкин поспешил. Катеньку словно ударили. Она дернулась и тихо сказала:
— Я остаюсь!
И тут же по интеркому, словно сжигая за собой мосты:
— Я, десантник Екатерина Катунина,- всем, всем, всем! «Ямуна», слушай! Прошу разрешения Совета остаться на Пятой.
Галкин пожал плечами и ушел к себе. Через десять минут собрался Совет. Члены Совета расположились в центре, вдоль переборок командирского отсека разместились все желающие.Галкин подробно доложил обстоятельства. Потом поднял глаза, недоверчиво поглядывая на членов Совета.Что-то не нравилась ему атмосфера этого экстренного заседания.Слова попросил Лин. Он для начала пощелкал пряжками комбинезона потом,глядя на Галкина, решительно сказал:
— А что? Пусть остается. Ее право.
Неожиданно Лина поддержали почти все. Действительно, ее право. Право исследователя. Галкин жестко напомнил:
— Имею полномочия не принять решение Совета. Я командир.
И тогда встал огромный Сидней:
— Извините, командир. У десантников свой кодекс. Не надо ей мешать. Пусть остается.
Галкин повел себя нетактично. Он позволил себе усомниться в душевном здоровье как Катуниной, так и всей группы десанта.
Десантники встали.Они просто стояли и смотрели на командира «Ямуны» молча. И глаза их были полны чужими мирами. Галкин смешался. Эти люди… Они шли в поиск, а он часто даже не покидал борта корабля. Он просто доставлял десант в конечную точку маршрута.
Если бы можно было не посылать людей вообще! Нельзя. Нельзя еще и потому, что невозможно удержать человека на дороге познания.Человеку бесконечно мало принесенных киберами проб,экспонатов и голограмм. Человеку почему-то очень нужны раковины из опасных морей, цветы с другого края мироздания.Так было и так будет.Нагрубил же Галкин от страха за хрупкую беленькую девочку Катю. Он не верил в серьезность принятого ею решения и постоянно забывал,что Катенька — десантник, прошедший всю выучку Корпуса. А десантники это помнили.
Галкин извинился.Медикологи предложили компромисс. Катунина остается на два земных года. Полная перестройка обязательна.Следующая экспедиция снимет ее с Пятой. Во время перестройки организма имплантировать датчик, чтобы десантника всегда можно было найти.
Ей сообщили решение Совета. Она благодарила, передала письма на Землю.
«Ямуна» прощалась с Катей неожиданно весело. Даже устроили нечто вроде капустника перед прозрачной стеной изолятора. Галкин не пошел. Ему чудилось в этом веселье нечто ненормальное- вроде пира во время чумы.
Наконец Катенькой занялась Деви.Они остались одни.О чем-то долго говорили, касаясь губами микрофонов,словно их могли подслушать. Потом они попрощались, и Катя храбро поднялась в капсулу.
Автоматика делала свое дело, а Деви плакала. На коленях у нее лежала переданная Катенькой кассета мнемокристаллов.
Утром Деви пришла к Галкину и доложила, что все в порядке, «челнок» доставил Катю на поверхность Пятой. Галкин молча кивнул и снова склонился над вчерашней сводкой вахты.Но Деви не уходила. Поколебавшись, она положила перед командиром лист плотной, так называемой «слоновой» бумаги. Галкин изумился — где это Деви ее раздобыла? Но еще удивительнее оказалось то, что было написано на этой бумаге: «Рапорт генетика экспедиции «Ямуна» Деви Басаван…»
В простых,безыскусных выражениях Деви докладывала о своей самодеятельности. После полной перестройки организма Катеньки Деви гипноизлучателем записала в ее памяти легенду, разработанную историками, — жизнь девушки из маленького хуторка,выгоревшего дотла от удара молнии. Оригинал, копией которого стала Катенька, погиб. Но, помимо легенды, Деви записала и все собранные Катей сведения о лекарственных растениях и минералах Пятой планеты, все формулы обрядов излечения… Записала на уровне донаучного мышления, доступном пониманию аборигенов.
«…А в полночь стань спиною к закату и ножом деревянным возьми корень, а уши закрой хлопком, дабы не оглохнуть,буде корень станет кричать и молить… А вари корень в посуде глиняной, в медной же не вари… И вари, покуда солнце в полдень войдет… А давай пития по три глотка страждущему ломотою, и все минет…»
Галкин долго сидел над рапортом. Обвели его эти девчонки- Деви и Катенька. Обвели. Ушла Катунина в поиск, унесла знание. Не чужое- знание той планеты, куда ушла. Неужели вот так просто можно решить проблему невмешательства? А Сидней был прав — эксперимент может дать интересные результаты. А он-то посчитал это восторженным порывом. Увидим.
Рапорт генетика Деви Басаван остался без последствий.
…Катенька очнулась в лесу. Со стоном подняла она тяжелую голову, мутным взглядом обвела пожарище, лес, дальнюю полоску океана. Смочила языком горькие губы и осторожно поднялась на ноги.Ее шатнуло.Она сделала несколько неверных шагов,застонала,потом, перекинув за спину пропахшие гарью косы, пошла куда глаза глядят…
СТРЕЛЬБА ПО-МАКЕДОНСКИ
Полигон Корпуса Десантников. Среда. 6.30.
— Ты слишком волнуешься,Дени. Спокойнее, соберись. Вот посмотри еще раз…
Ант сделал шаг вперед, прикинул на руке скорострельный пистолет, другой рукой взял наизготовку лайтинг.Сделал несколько глубоких вдохов и стремительно бросил тело вперед,заученно четко минуя ловушки и препятствия учебной трассы.Из-за низких кустов взлетела в небо серебристая тарелочка-мишень. И тут же слева показался быстро движущийся щит.Ни на мгновение не сбившись с темпа бега, Ант с первого попадания поразил мишени. Выстрелы из лайтинга и пистолета были произведены одновременно с двух рук.
— Нет,- с легкой завистью сказал Дени,- мне никогда так не научиться.
— Научишься.Это вопрос тренировки. Правда, я не очень понимаю, почему ты так завелся.Что тебе практически даст умение стрелять по-македонски? В наше время это — спорт, не более.
— Да я и не ищу какой-то практической пользы.Просто мне кажется,что этот сногсшибательный трюк- проявление высшей степени владения собственным телом. Но чем больше я наблюдаю за вами,командор, тем больше утверждаюсь в мысли, что такое доступно не каждому.
