Дмитрий Баюшев - Хозяин-барин
- Вот и славно, - сказал Верблюд, переходя на шаг. - Да и куда тебе, дурачок, бежать? Обратно на Объект?
За спиной у него заискрило, но он ничего не видел и шел, приговаривая:
- Молодец, что не бежишь. Местность трудная, даже с собаками замучились бы тебя искать. Не люблю я это насилие, но с вами, дураками, без насилия никак нельзя.
За его спиной материализовался утонувший "понятой" (значит, помер, коли материализовался), весь в тине, с выпученными глазами за стеклами шлема, бесцеремонно схватил за руку и легко, как ребенка, повернул к себе лицом.
Реакция у Верблюда, надо сказать, была молниеносной. Он совершил одновременно сразу несколько неуловимых движений, отбросив "утопленника" на метр от себя, и это было единственное, что он смог сделать, потому что уже в следующую секунду "утопленник", отрастив огромную и толстую, похожую на гигантский молоток конечность, хватил Верблюда этой конечностью по макушке, вколотив его по пояс в песок. Голова бедного Верблюда исчезла в недрах скафандра, по краям "воротника" запузырилась кровавая пена. Следующим ударом "утопленник" вколотил Верблюда полностью, только ямка осталась, затем аккуратно заровнял ямку ногой, страшно, снизу вверх, подмигнул Вадиму и исчез, оставив после себя серебристый всполох.
- А-а... - услышал Вадим. - А-ва-ва...
Хмурый бежал к нему и кричал что-то неразборчивое, вроде долгого "а-а-а". Потом он затих и бежал уже молча. В это время Завехрищев стал подниматься.
Когда Хмурый очутился рядом, Вадим поразился его глазам. Это были глаза абсолютно безумного человека при внешне спокойном лице, как будто не он только что орал как резаный.
Хмурый пал на колени и начал руками рыть песок, совсем не там, где находился Верблюд. Он рыл как сумасшедший, быстро, судорожно, что-то бормоча про себя.
Вадиму стало муторно, и он пошел к Завехришеву, который уже стоял, покачиваясь и держась за живот.
- Где Верблюд? - спросил Завехрищев натужным голосом.
- Нету Верблюда, - ответил Вадим. - Вон Хмурый откапывает его. Хорошо, что ты не видел.
- Ублюдки? - уточнил Завехрищев.
- Ага.
- Жаль, что не видел, - кровожадно произнес Завехрищев. - Саданул, сволочь, как из пушки. Так болит, что мочи нет.
- Да ладно, недолго уж осталось, - заверил его Вадим.
Издалека донесся стрекот вертолета.
Они съехали вниз по длинному песчаному склону и двинулись вдоль вяло текущего по дну оврага ручья, уходящего куда-то под перемычку, перешагивая через какую-то рухлядь, обломки кирпичей, сухие ветки, сгнившие доски. Завехрищев шел сзади и шепотом ругался - никак не мог забыть своего позора.
Стрекот становился громче и громче, и вот над оврагом промчался темно-зеленый пузатый вертолет, быстро вернулся, значительно сбавив высоту, и, подняв бурю на дне оврага, застыл над беглецами: вы, мол, обнаружены, ребята.
Они бросились к далекому повороту, где начинался кустарник, и, разумеется, не видели, как из приземлившегося вертолета высыпают люди в комбинезонах, с собаками, у которых на лапы надеты резиновые чулочки, человек двадцать, все с автоматами, как вертолет улетает к насыпи и выскочивший из него лейтенант Епихин бросается к роющему песок подполковнику, а собаки, пять громадных черно-желтых немецких овчарок, рвутся с поводков, оглашая окрестности хриплым лаем.
"Не успели", - подумал Вадим, перескакивая через мусор и черные подгнившие стволы и слыша за спиной топот и тяжелое, с присвистом, дыхание Завехрищева.
Автоматчики с собаками появились на краю обрыва.
Глава 9 РОЗОВЫЙ ДЫМ
Спускаться вниз они не стали, то ли жаль было пачкать комбинезоны, то ли были уверены, что беглецам никуда не деться, и потому экономили силы. Один из них содрал противогаз и забубнил в мегафон:
- Вы обнаружены. Не пытайтесь бежать, у нас оружие. Возвращайтесь к насыпи и поднимайтесь наверх.
Вадим и Завехрищев сломя голову мчались к близким уже кустам.
Ударили автоматы, пули прошили тропинку в опасной близости от ног, и Вадим вынужден был остановиться. Сзади пыхтел чудом не налетевший на него Завехрищев.
- Возвращайтесь к насыпи и поднимайтесь наверх. Возвращайтесь к насыпи и поднимайтесь наверх!
"Вперед, - услышал Вадим. - Тайник уже близко".
Он даже не подозревал, что слушать потустороннюю сущность, этого невидимого доброжелателя, в просторечии ублюдка, так приятно.
Все вокруг внезапно заволокло густым розовым дымом, так что и в сантиметре ничего не было видно. Дым плотным толстым слоем стал подниматься вверх, выше и выше, пока не застыл, почти дойдя до верхней кромки оврага. Одна из собак, потрогавшая лапой загадочно переливающееся образование, была немедленно наказана. Из розовой глубины вырвался вдруг узкий, гибкий "язык", обвил лапу и легко сдернул собаку вниз. Она едва успела жалобно тявкнуть. Хозяин собаки чуть не полетел следом, но успел все же освободиться от намотанного на кулак поводка. Взбешенный потерей, он выпустил по дыму щедрую автоматную очередь. Ни пули, ни собака до дна не долетели.
- Усек? - Розовый Вадим подмигнул Завехрищеву.
Розовый Завехрищев в ответ расплылся в улыбке.
Они слышали, как автоматчики бегают, пытаясь найти проход вниз, но вся сообщающаяся цепь оврагов была плотно накрыта розовой "крышей", и им оставалось лишь материться да отдавать по мегафону идиотские приказы сдаться, а то хуже будет.
Пещера Веревкина была надежно укрыта кустарником, который взбирался по склону почти до самого верха. Наверняка там стоит раздвоенная сосна с дуплом - главная примета, а метрах в трехстах от нее изба под железной кровлей - примета второстепенная.
Лаз в пещеру, оказавшийся на три метра выше заросшей бурьяном тропинки, был закрыт от хищников деревянной крышкой и сверху занавешен вымазанной в земле мешковиной. Вадим, пока добирался до лаза, увидел следы ног прежнего владельца пещеры и философски подумал, что вот следы есть, а человека уже нету.
Забравшись внутрь, можно было замаскироваться, закрыв лаз мешковиной. При этом обеспечивался приток воздуха и хоть и плохонькое, но освещение. Все было продумано хитроумным Веревкиным до мелочей.
Когда глаза привыкли к сумраку пещеры, они обнаружили, что это весьма солидное инженерное сооружение площадью 5 х 3 м2 и высотой около 1 м, укрепленное бревнами, обшитое досками, с топчаном, покрытым ватным матрацем и каким-то тряпьем, кухонным столом, полумягким стулом и печуркой, на которой стоял самогонный аппарат. Существовала также система охлаждения, состоявшая из приподнятой бочки с водой, шланга и двух тазиков. Дымовая труба уходила в стену, а куда девался дым, одному Веревкину было известно. По крайней мере с воздуха ни разу не зафиксировали, что в Марьевке откуда-то валит дым, а ведь производство самогона требует дров и времени.
