Ф. Ришар-Бессьер - Имя мне... Все
Подпись: Джон Кларк 65 612-и.
Я, Джон Кларк девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девятый, законодательной властью приказываю и утверждаю следущее:
"Сегодня, в сотом году эры Джонов Кларков, будут организованы празднества в честь появления стотысячного Джона Кларка, чье рождение ожидается в 6 часов 15 минут".
Подпись: Джон Кларк 99 999-и.
Минута — и я отдаюсь легким, ласковым прикосновениям бритвы. Лезвие скользит по моей щеке с безграничной мягкостью и нежностью. Откинув голову назад, я задумываюсь. Я вспоминаю все встречи, случившиеся днем, и пытаюсь составить речь, которую мне, может быть, придется держать. Я размышляю о трех новых законах, которые будут успешно одобрены и утверждены, затем вздыхаю.
Профессия "монарх" далека от синекуры. О! Это далеко не отдых!
И говорят, что миллионы завидуют мне, занимающему этот пост!
Не говоря уж об этом брадобрее, которому понадобится всего лишь движение, чтобы перерезать мне горло остро отточенной бритвой.
Наверное, ему не хватает мужества и храбрости. Но вот он подает мне зеркало жестом "фигаро" из знаменитой школы:
— Итак, надеюсь, что Ваше Величество довольны.
Я встаю и жестом отпускаю его как раз в тот момент, когда появляется главный камергер. Он кланяется с привычным достоинством и объявляет о визите первого министра.
— Пусть подождет в большом зале. Самое время одеваться.
Я одеваю халат и, войдя в широко распахнутые двери, не могу удержаться — с удовольствием, всей грудью вдыхаю весенние ароматы, наполняющие благоухающую атмосферу. Я закрываю глаза и отдаюсь этому редкому удовольствию. Потом осматриваюсь. Мой взгляд задерживается на только что подстриженном газоне, на клумбах рододендрона, азалий и только что распустившихся экзотических цветах. Целая команда садовников заботится о них.
Направо и налево стоит замок-дворец, расположенный меж башен и великолепных террас, погруженных в тишину и безмятежный покой. А дальше, вдали, необъятный Кларк-Сити со зданиями, расположенными ярусами, и широкими улицами-артериями, пересекающимися под прямым углом. С чувством гордости я созерцаю это зрелище, означающее мою мощь, власть и светское честолюбие.
Я испытываю огромное удовлетворение, глубокую радость и безграничную гордость. Но пока следует от этого избавиться и приготовиться к выходу в гостиную, где меня ожидает мой министр. Он склоняется предо мной и произносит: — Мое почтение, стотысячный.
— Такие же почести воздавались и вам, Джон Кларк 99 999-и.
Он прокашливается.
— Э… Я знаю, мне тоже — в трудные дни начала моего правления. Но ведь и существующая традиция гласит, что последний правитель удостаивается чести дать разумные советы и наставления вновь избранному.
— Довольно символическая традиция, признайтесь. Ведь я наизусть знаю все мгновения вашего правления и должен признаться, что вы вели себя как образцовый правитель. Прошу вас, не спорьте! Вы сделали очень много для нашего человечества, и у меня есть только одно желание — действовать так же, как вы.
— Это большая честь, Ваше Величество.
— Кстати, должен вам сказать, что я уже приготовил несколько новых указов, которые могут, безусловно, ознаменовать начало второго века.
— Уже, Ваше Величество?
— Да. Я нахожу скучной и утомительной арифметическую нумерацию, различающую нас.
И так как он молча смотрит на меня, я объясняю:
— "Машина" продолжает производить Джонов Кларков. Это неоспоримый факт. Ей все равно — воспроизводить ли умерших или создавать новых людей, Согласно статистическим данным, можно предвидеть, что через сотню лет здесь, на Рока, нас будет несколько миллионов Джонов Кларков. Я думаю, что будет уместнее дать каждому члену общества регистрационный номер, простой и характерный. Добавление букв к цифрам поможет различить социальные классы. Само собой разумеется, что правитель имеет исключительное право на первую букву алфавита и будет А-1. Отныне все свои указы я буду подписывать следующим титулом Джона Кларка: А-1. Что вы об этом думаете, Джон Кларк В-1?
— Эта идея гениальная, Ваше Величество!
— Можете называть меня А-1.
Он с почтением кланяется, но я тотчас же продолжаю:
— Проследите за тем, чтобы указ был как можно скорее введен в действие кабинетом по гражданским делам. Следующее. Я настаиваю на том, чтобы были ускорены работы по введению в строй W-14. Задействуйте, если возникнет необходимость, дополнительное количество людей и известите меня, когда работы будут закончены. Я хочу, чтобы все приборы, которые могут быть восстановлены, а также все предметы груза были бы запущены в серийное производство на спецзаводах. И все это — в кратчайшие сроки. Наши электроустановки находятся еще в зачаточном состоянии, и изучение энергосистемы корабля обязательно изменит лицо нашего мира. Помните, что говорил Ленин: "Россия — это коммунизм плюс электричество".
— Э… он выразился не совсем так…
— Неважно. Отныне наш девиз будет такой: "Рока — это Джон Кларк плюс энергия".
Молчание.
— Ну… говорите. Изложите свои мысли, В-1. Да, я догадываюсь, но мне хотелось бы, чтобы вы выразились откровенно.
— Меня пугает то, что нашему человечеству вновь придется покорить атом.
— Тем не менее, это записано в нашей эволюции. Нам не избежать этого.
— Вспомните "проклятые времена" земной эры.
— Да, риск есть, я знаю, В-1. Но если мы успешно пересечем эту черту, то успешно взойдем по пути эволюционного подъема.
Я делаю несколько шагов по направлению к окну, залитому солнцем, смотрю на пылающее небо, которое, кажется, давит на меня своей мощью, своим величием и своим светом, и начинаю бормотать:
— Те, кто приводит к эсхатологии… Те, кто приводит к Омеге…
Те, кто ведет человека в надличностное состояние… Это дорога всех Джонов Кларков, и, хотим мы того или нет, она параллельна дороге Бога.
— Или Люцифера!
— Это одно и тоже. Все зависит от смысла, который мы в это вкладываем, от того значения, которое вы придаете восстанию Люцифера, мой дорогой В-1.Я поворачиваюсь к первому министру, который глядит на меня с беспокойством и тревогой. — Успокойтесь, у меня нет ни малейшего желания богохульствовать. Но с тех пор, как люди отведали Яблока, они не перестают отождествлять себя с Люцифером, вступив в открытую борьбу с Природой. И действительно ли мы, желая достичь сознательно и по своей воле конечной стадии эволюции, противоречим замыслам Бога? И не думаете ли вы, что это восстание человека было предусмотрено и рассчитано всемогущим Богом и что он хотел придать своему Творению настоящий смысл, спровоцировав нарушение Его приказов и распоряжений, что, в конечном итоге, и вызвало символическую драму в земном раю?
