Олег Рыбаченко - Гнев небес! Преисподняя атакует!
— Зато женщина лучше прячут следы. Больше трети преступлений совершают женщины, а в тюрьме сидит только десятая часть!
— Это потому что судьи к ним милосердны!
Так продался спор, пока трава не кончилась, и они не оказались в пустыне. Горячий песок немилосердно обжигал босые ступни девушки и мальчика. Теперь они замолчали лишь время от времени обмениваясь репликами.
Наташа заметила:
— Можно было попросить обувь!
Василий возразил:
— Это значит нарушить правила! Нет нам надобно потерпеть! Выжили на холоде, переживем и жару, тем более вода у нас еще есть!
— Посмотрим! — Сказала Наташа.
Они шли так несколько часов, жара усиливалась, пятки немилосердно жгло. Василий впрочем вспомнил поездку в Египет, где дети арабов бегали босиком по раскаленному песку. Ничего героического, просто сила привычки, а что русский дух, слабее арабского!
— Идем Наташа! Проведем испытания все до конца, унизимся телом, окрепнем душой!
Прошло еще несколько часов, голые участки тела раскраснелись, мышцы сильно ныли, на подошвах вздулись волдыри. Теперь каждый шаг причинял чудовищную боль. Тут Василий увидел торчащую из-под песка голову. Он подбежал к ней. По горло в песок, был зарыт медвежонок. Василий полил ему в рот водички из узкого горлышка сулейки. Медвежонок поперхнулся и открыл глазки.
— Помогите!
Мальчишка и девушка не смотря на боль что причинял им жгучий песок, стали энергично его разгребать, освободив медведя. Он был невелик ростом, словно мальчик лет двенадцати. Оказавший на свободе он прорычал:
— Я к маме хочу!
— Теперь ты свободен! — Сказал Василий.
— До края пустыни идти на моих лапах три дня, я не выдержу без воды.
Наташа заметила:
— Но мы не можем отдать тебе сулейку, так как в этом случае умрем от жажды!
Медвежонок проскулил:
— Значит умру я!
Наташа вздохнула:
— Что поделаешь выживает сильнейший.
Василий вдруг вспомнил:
— Мессию нужно выполнять с легким сердцем и пустым желудком, а разве нам будет легко, если по нашей вине умрет живое существо. Возьми себе сулейки иди к маме.
Медвежонок взял ее в лапы с шестью пальцами. Низко поклонился:
— Спасибо, мы будем помнить весь век. — И переливаясь пошел прочь.
Наташа заметила:
— Да милосердие в жизни — как роскошь в хижине!
Они пошли дальше, терпя страшные муки. Через несколько часов у них распухли языки, а волдыри на ногах полопались, кожа стала облазить. Но мальчик и девушка шли не останавливаясь, хотя дорога пошла снова в гору и идти стало тяжелее.
С трудом ворочая опухшим языком Наташа произнесла:
— Я ни о чем не жалею!
— А жалею лишь о том, что не попал в этот мир раньше! Сколько жизней удалось бы спасти.
Прошло еще несколько часов: мальчик и девушка исхудали превратившись в покрытые страшными, гнойными язвами скелеты. Даже непонятно за счет чего они держаться. Из тела остались лишь жилы, и проваленные в пропасть глаза.
Сначала упала на горящий песок Наташа, но сумела подняться, потом Василий.
Еще один час неописуемых мук, затем еще один. Вот наконец они окончательно свалились не в силах шевельнуться. Неожиданно сверху упал практически невидимы гриф, вернее смесь, грифа и попугая с цветными крыльями. Он откусил Василию часть уха и принялся долбить череп. Боль отчаяние вернули мальчишке сознание. Он резко ударил птицу по шее ребром ладони, а когда она упала, дернулся и его зубы сцепились на горле птицы.
Сырое мясо смеси попугая и графа не самая лучшая еда. Тем не менее это мясо белок, а кровь калорийное питье. Для цивилизованного мальчика, это конечно противно, но для голодной умирающей от жажды обезьяны которая проснулась в Виталии вполне сойдет. Кроме того что еще хорошо в местном стервятнике, он покрыт не перьями, а чешуей и есть его не так уж противно.
Когда первая волна голода и жажды прошла, Василий капнул несколько капель крови, на пересохшие губя Наташки, та открыла воспаленные глаза! Мальчишка влил ей еще крови. Вообще-то в телах местной разновидности попугаевых грифов, процент крови очень высок, что видно помогает совершать длительные перелеты, через пустыни в поисках добычи. Девушка присосалась как вампир и жадно пила. Постепенно краска вернулась к ее обгоревшему лицу и она ожила.
— Ну что? — С трудом ворочая языком произнесла она. — Пойдем?
— Пойдем! До конца!
Как не ныло тело, но они шли, это было что-то невероятное, но стресс пробуждает немыслимые силы. Василий даже вспомнил, что человек использует свои мышцы максимум, на десять процентов. Известно много случаев когда в состоянии аффекта, люди творили чудеса, не посильные исколотым анаболиками олимпийским чемпионам. Так прошли сутки, потом другие. Гриф был съеден до конца, облизанные чешуйки и высосаны косточки: мальчишка и девушка снова страдали от голода и особенно мучительно от жажды. Уже будучи близки к последнему пределу, два скелета с гноящимися ранами — это то что осталось от некогда красивых тел, увидели наконец зловещие башни замка Черный Икс.
Близость цели придала силы и он быстром темпе подошли почти вплотную. Василий с огромный трудом, каждый слог давался с мукой произнес:
— Теперь давай дева решим, кто из нас!
Наташа решительно произнесла, слабым голосом:
— Конечно я!
Василий вяло махнул рукой:
— Спорить с тобой бесполезно! Я предлагаю сыграй в древнюю детскую игру, на один раз. Бумага, ножницы, колодец, камень. Всего четыре варианта.
Наташа ответила:
— Согласна! Только чтобы одновременно! Кто чуть задержится проиграл!
— Заметано! Ну что начнем!
Мальчишка и девушка сжали кулаки, и раз!
У Наташи кисть моментально изобразила колодец у Василия бумагу — развернутую ладонь.
— Бумага накрывает колодец. Я победил! Вообще-то ты умная девушка, правильно рассчитала, колодец утопит и ножницы, и камень, а развернуть ладонь, после такого изнуряющего перехода нелегко. Тем более что бумагу рвет камень и режут ножницы!
Наташа произнесла с грустью:
— Да ты выиграл, но я надеюсь со временем, вырвать тебя из лап демонов. Ты мой идеал!
Василий достал кристалл:
— Ну я пошел, так пожелай ты мне ни пуха ни пера!
— Я желаю тебе победы!
В самом замке было зловеще и пустынно. Спаленные уже не чувствовали ничего, нервные окончания были мертвы. Мальчишка подумал, а какую ему новую муку, могут еще придумать демоны, если он все уже прошел.
Василий увидел в конце зала голову дракона. Она располагалась довольно высоко и на нее еще надо было взобраться. Но мальчишка был уже подобен сомнамбуле, на автопилоте взобрался и вложил кристалл, в глотку. Вот она дырочка, куда надо просунуть. Пасть дракона, вдруг пришла движение, челюсти сдавили исхудалую грудь. Уже при свете последних искр сознания, рука шевельнулась загнав шарик. Милосердие — умирающая мысль!
