Евгений Усович - Человек, которого не было
Он помолчал.
— Но самое главное было потом. Я снова оглянулся, чтобы проверить, правильно ли я вышел, и увидел, что сижу на берегу моря.
— Шутишь, — недоверчиво сказала Риса. — Солнышко головку напекло.
— Какое там солнышко, — отмахнулся Павл. — Мне нехорошо стало. Голова закружилась даже. Потом открываю глаза и что?
— Что? — испуганно спросила Риса.
— Орешник на месте. Деревья те же. Облака исчезли, как и не было.
— А море?
— И моря не было, — вздохнул Павл. — Остался только этот взгляд. Смотрит и смотрит. Даже вроде как смеется. Я так испугался, что помчался прямо сквозь кусты вниз. А тут ты появилась.
— Ничего себе, — задумчиво протянула Риса. — И что, ты потом еще этот взгляд ощущал?
— Да только что, — сказал Павл. — И когда в кустах сидел. Думал еще, что ты подсматриваешь.
— Вот дурак, — засмеялась Риса. — Я сама делом была занята.
— И ничего не чувствовала?
— Нет, — пожала плечами Риса. — Абсолютно ничего. Но теперь ты меня напугал. Хотя мне кажется, я знаю, у кого это можно уточнить.
— У кого? — быстро спросил Павл.
— Потом! — Риса мягко положила пальцы ему на губы. — Я сейчас ничего тебе не скажу. Есть одна мысль, но сначала мы должны решить твою проблему.
— Ну что, купаться еще будешь? — улыбнулся Павл.
— Да теперь что-то не хочется, — поежилась Риса. — И купальника у меня нет. Давай лучше прогуляемся. А то вечер уже, скоро темнеть будет.
— Пойдем, — поднялся Павл. — Покажу тебе, откуда я катился.
Когда они вернулись, было уже практически темно. Нащупав невидимую палатку, Павл откинул полог и помог Рисе забраться внутрь. Она что-то включила, и палатку залил мягкий свет.
— А как же... — начал было Павл, но Риса покачала головой.
— Снаружи ничего не видно.
Павл кивнул. Это убежище нравилось ему все больше и больше.
— А телевизора тут нет? — с надеждой спросил он. — Только не очки, я их терпеть не могу. Все равно что мастурбация.
— Что, соскучился? — засмеялась Риса. — Есть, конечно. Посмотри, над входом длинную трубку видишь?
— Ну, вижу, — сказал Павл. — И что, это телевизор?
— Эх ты, темнота, — Риса повернула его голову. — Вон, на трубке, сбоку, кнопочка...
Протянув руку, Павл нажал кнопку. Из трубки пролилось вниз легкое сияние, тут же превратившееся в экран почти метрового размера.
— Ну, как? — с гордостью спросила Риса. — Годится?
— Фьиу, — изумленно присвистнул Павл. — Вот это картинка! А звук?
— В кармашке посмотри, — кивнула Риса. — Над головой. Там вкладыши должны быть и пульт.
Закинув руку за голову, Павл нащупал в кармане палатки вкладыши и, вставив одну пару в уши, другую протянул Рисе. Потом прицелился пультом в экран и наугад нажал одну из кнопок.
На экране разворачивалась душещипательная история о симпатичном псе, хозяин которого не нашел в себе силы усыпить его перед своим Днем Ухода, как это полагалось. Да и пес у него жил, как выяснилось, незаконно. Оставшись в одиночестве, пес честно и долго искал хозяина везде, где они раньше гуляли. При этом он искусно дурачил полицию. Наконец, однажды он понял, что хозяина больше не будет, и на рассвете бросился в море и поплыл навстречу просыпающемуся солнцу. Заканчивался фильм очень красивым кадром: в утренней дымке неожиданно появляются паруса чудесной яхты, неизвестно почему оказавшейся в этот час в море. Двое симпатичных пассажиров, слегка утомленных бессонной ночью, наблюдают за берегом в бинокль. Вдруг она показывает на что-то рукой, он тоже смотрит туда и поспешно разворачивает яхту...
— На меня похож, — вздохнул Павл, вынимая из ушей вкладыши.
— Почему это? — хмыкнула Риса.
— Да ведь я тоже неожиданно в одиночестве остался. И точно так же не знаю, что со мной будет. И от полиции так же бегаю. Кстати, ты знаешь, — Павл приподнялся на локте и повернулся к Рисе. — Меня ведь от полиции собачка спасла.
— Собачка? Какая собачка? Ты мне не рассказывал, — удивилась Риса.
Павл снова лег, заложив руки за голову.
— Лиской зовут. Симпатичная такая, рыженькая. А умница... Она полицию за километр чуяла. И меня все время предупреждала. Это она убежище нашла, где можно было спрятаться.
— И где же она теперь? — с любопытством спросила Риса.
— Не знаю. Я тогда к тебе кинулся, ни о чем больше не думал. Там, наверно, осталась. Ничего, она умненькая, не пропадет, — Павл вздохнул. — Голодная вот только...
— Думаю, мы ее найдем, — помолчав, сказала Риса. — Если она жива, тебя сразу учует.
— Вот именно, — вздохнул Павл. — Если она жива, если я жив...
Он снова повернулся к Рисе.
— Ты мне даже не рассказала, что там с документами.
— С документами все в порядке, — улыбнулась Риса. — У меня все приняли. Ну, задали, конечно, несколько вопросов, но я думаю, что отвечала убедительно. Твой отец просто молодчина, он все оформил правильно. Но, тем не менее, документы требуют проверки, так положено. Думаю, что уже через несколько дней я смогу стать официальной хозяйкой. Тогда прилечу за тобой и... все. Будешь снова жить в своем доме.
— Ага, — проворчал Павл. — Под кроватью, да? И в туалет буду ходить с тобой, чтобы ты кнопки нажимала. А ты меня еще и кормить и поить будешь. Что-то не очень нравится мне такая перспектива..
— Так, прекратили нытье! — рассердилась Риса. — Если ты будешь жить здесь, то меня тоже в конце концов выследят. И уж поверь, тогда будет гораздо хуже. Так что нечего нюни распускать. И вообще давай решать проблемы по мере их поступления. Сначала я тебя отсюда вытащу, а потом что-нибудь придумаем. Есть у меня кое-какие мыслишки.
— Ну, тогда у меня самая насущная проблема, — Павл скорчил зверскую гримасу, — кого-нибудь съесть...
— Бутербродик? — с самым невинным видом предложила Риса.
— А что? Это мысль. — Павл сел и похлопал себя по животу. — Я, вроде, уже проголодался.
— Ничего себе! — притворно ужаснулась Риса. — По-моему, я маловато захватила продуктов. А, может быть, бульон съешь? Вку-усный. С гренками.
— Давай бульон, — согласился Павл. — Давно я горячего не ел. И гренки тоже. И сыр еще. А что, вина такого больше нет?
— Кажется, мне проще оставить тебя здесь, — сказала Риса, щедро наливая в чашку бульон. — Я тебя не прокормлю. А если еще и собака...
— Рысе-енок, я отработаю, — промычал Павл, пытаясь справиться с гренком. — Я прямо сейчас начну.
— А за собаку? — прищурилась Риса.
— За собаку вдвойне! — клятвенно пообещал Павл. — Только ты мне еще салатика подложи.
— Ну-ну, — усмехнулась Риса. — Сейчас посмотрим...
— Комбинезон на ней стал медленно таять.
Павл по инерции проглотил еще кусок, потом залпом допил вино и, промокнув салфеткой губы, перебрался поближе к Рисе.
