Ллойд Биггл - «Если», 2002 № 02
— Они собираются вернуться, когда стража восстановит порядок, — сказал он. — А если не сможет, они приведут в действие план номер два.
— Что за план номер два? — полюбопытствовала Раиса.
— Понятия не имею, но скоро мы все узнаем. Я думаю, это означает войну.
К Зваалю двигалась стража из всех окрестных городов. Но Лефарна сейчас занимали более насущные заботы. Он держал в своих руках судьбу городской бюрократии и быстро принял решение: рассадил всех высших чиновников по камерам. Тех же, кто непосредственно занимался организацией городской жизни и ведением отчетности, Лефарн посчитал ценными кадрами. Он оставил их на своих постах. Что касается тех, в чью задачу входило подхалимничать перед хуноблями и держать народ в ежовых рукавицах, то их он отправил подметать улицы. Городские стражники были включены в состав его армии, получили офицерские звания и принялись обучать граждан военному делу.
Своих специальных агентов — кучеров, которые уже хорошо знали окрестные города — он снабдил самыми быстрыми дарифами, какие только нашлись в Зваале, и дал приказ проникнуть в тыл врага, попытавшись разжечь восстание в тех городах, из которых стража ушла на войну с повстанцами.
— Ты берешь на себя слишком много, — заметила Раиса.
— К сожалению, — сказал Лефарн. — Невозможно совершить только часть революции. Вот еще один неплохой лозунг для нашего полевого устава. Революцию нужно делать всю целиком или не делать вообще. Кроме того, когда революция назрела, никто не может позволить себе роскошь отложить ее до лучших времен.
Чужая стража медленно окружала город, а Лефарн критически наблюдал за ней с городской стены. Это была армия оборванцев. Так как блюстители порядка почти все время бездельничали, во многих городах о них особенно не заботились. Мундиры вылиняли и обтрепались. Пьянство деморализовало ряды. Боевой строй носил налет импровизации: здесь — разбредшиеся отряды, там — ровненькие шеренги, а кое-где — просто неорганизованная толпа. Командиров, казалось, в этой армии нет вообще.
Столетия рабства, которого люди не осознавали, основательно подпортили дисциплину. Вид у стражников был разгильдяйский. Они привыкли к мелким заварушкам и абсолютно не были готовы к натиску людей обученных, вооруженных и знающих, что они борются за свою свободу.
Лефарн разглядывал нестройные ряды, пытаясь разгадать тактику нападения. Единственное, что могло серьезно угрожать его армии — это длительная осада. А так — интересно было бы посмотреть, как они собираются штурмовать обнесенный стеной город. Лефарн искал взглядом машины для метания камней, способных пробить брешь в стене, или приспособления для рытья траншей, по которым можно было бы безопасно подобраться поближе. Ничего такого он не увидел. Стражники бесцельно слонялись вокруг города, ожидая решения командования.
В конце концов прозвучал сигнал к штурму. Принесли лестницы, но они выглядели хлипкими, к тому же их было слишком мало. С криками стражники устремились вперед — к радости лучников Лефарна, которые с нетерпением ждали возможности проверить свою меткость. Промахнуться по такой толпе едва ли было возможно, и первый же залп положил конец войне. Он был настолько неожиданным и эффективным, что стражники пришли в ужас, когда их первые шеренги внезапно повалились на землю.
Армия обратилась в бегство. Командиры, наблюдавшие с безопасного расстояния, пытались остановить бегущих, но куда там! Армия отбежала на несколько миль, прежде чем командиры сумели восстановить хоть какое-то подобие порядка. А потом, к немалому изумлению Лефарна, они построили своих людей и быстро увели с глаз долой.
— Интересно, — вслух подумал Лефарн, — не получили ли они известие о том, что в их городах творится то же самое?
— Что дальше? — спросила Раиса. Они вдвоем стояли на городской стене и, напрягая зрение, провожали взглядом отступающего противника.
— Возможно, они еще вернутся, — сказал Лефарн, — но вряд ли. Стражники ничего не знают о луках, и стрелы кажутся им страшным оружием. Так что, может быть, все закончилось, и когда наши лучники подойдут к стенам других городов, те сразу капитулируют. Вот еще один лозунг для полевого устава 1048КБ: чем сложнее проблема, тем проще решение. Теперь можно вплотную заняться передачей города — всех городов — эффективному руководству.
— Ты хочешь свергнуть своего друга Окстона?
— Окстон готов отречься от престола по первому моему слову. Он недурно повеселился, но с него хватит. У старика плохое здоровье, и он начинает подумывать, что был гораздо счастливее, когда развлекал детишек на рынке и ему не надо было наряжаться для всяких дурацких церемоний. Для него будет естественно передать свой титул и обязанности мне. Почти год я был ему сыном, а он мне — отцом. Однако теперь начнется самая тяжелая работа, поскольку никто здесь не имеет никакого представления о том, что такое демократия и настоящее правительство. Но как только появится возможность избрать такое правительство, я передам власть демократическому выборному органу. Труднее поднять восстания в других городах. Они будут обречены на провал, пока не появятся сильные лидеры. Зато тогда уж волна восстаний прокатится по всей планете. Чему ты улыбаешься?
— Ты легко взял власть и считаешь, что и дальше все пойдет как по маслу. Наивно полагать, что можно завоевать планету с помощью луков и стрел. Другие города наверняка создадут свои отряды лучников.
— Не исключено, — согласился Лефарн. — Но что бы ни предприняли наши поверженные враги, мы всегда будем их опережать.
Раиса не удержалась от смеха.
— У тебя такие грандиозные планы, но это только слова. Пришло сообщение с Базы. Прибыл инспектор сектора, и тебе приказано немедленно явиться к нему. Сегодня ночью он пришлет за тобой челнок. Инспектор просит указать место, где тебя подобрать. — Она помолчала. — Мне тоже приказано вернуться на Базу. Вероятно, нас обоих уволят. Жаль. Я только-только вошла во вкус. Мне понравилась полевая работа. Вдалеке от штаба и всяких инструкций бывает очень интересно.
Инспектор сектора Брон Вилкор оказался на удивление молодым и неожиданно приятным в общении человеком. Он вытащил свою долговязую фигуру из-за стола координатора Стэнтлора и протянул Лефарну руку.
— Извините, что отрываю вас от дела в столь важный момент, но я должен знать, что происходит, — сказал он. — Не сомневаюсь, что вы правы — предполагаемые демократические государства действительно на поверку оказались изощренной формой рабовладения, и это явление поистине уникально. Я доселе не слышал, чтобы рабы не знали о своем рабстве, а считали себя гражданами. Виной тому безобразия на Базе: координатор в маразме, его заместитель абсолютно неопытен и совершенно не подготовлен для какой бы то ни было руководящей должности — отвратительный пример кумовства. Я увольняю весь персонал Базы и назначаю нового координатора. Теперь присядьте и расскажите мне подробно, что происходит.
