Альфред Ван Вогт - Лунный зверь
Яркий свет внезапно превратился в белое пламя, и президенту пришлось прилагать большие усилия, чтобы сидеть на месте и пригасить ту невыразимую радость, что бурлила сейчас в нем. Ему хотелось броситься к столу Кей и, сверяясь с показаниями детектора лжи, заставить Найперса повторить все, что он говорил. Но ему удалось справиться с этим желанием. Неожиданно он понял, что старик снова заговорил.
— У вас имеются какие-нибудь еще вопросы, на которые я мог бы ответить, прежде чем мы расстанемся? — спросил Найперс.
— Да, — ответила Кей. — Мистер Найперс, вы представляете собой далеко не лучший образчик тотипотентной молодости. Как вы это объясните?
Старик окинул ее сверкающими глазами — самой живой частью его тела.
— Мадам, я уже дважды проходил омоложение, и, признаюсь честно, я сам не знаю, в чем дело. Может быть, мне еще раз повторить омоложение? Мир наш столь печален, а люди в нем — столь глупы, что я никак не решусь продлить свою жизнь в этой примитивной эре. — Он слабо улыбнулся. — Мой врач говорит мне, что у меня отличное здоровье, так что я еще могу передумать.
Повернувшись, он прошел к двери, где остановился и обернулся к ним с вопросительным взглядом. Кей спросила:
— Касательно этой тотипотентной фазы Пендрейка… что он будет представлять собой, когда войдет в нее?
— Это его проблема, не ваша, — последовал холодный ответ. — Но, — Найперс сверкнул рядом белых зубов, — я бы не был здесь, если бы это было опасно.
С этими словами он вышел из комнаты.
После его ухода Кей взволнованно заговорила:
— Его заверения не стоят ничего. Все самое важное он нам не сообщил. Какую же игру они ведут? — Ее глаза сузились, когда она размышляла про себя. Несколько раз, казалось, что она хочет обратиться с чем-то к своему шефу, однако всякий раз она лишь покрепче сжимала губы.
Джефферсон Дейлс следил за игрой эмоций на выразительном лице молодой женщины, на короткое время обратив все внимание к этой довольно любопытной женщине, переживавшей все с поразительной остротой. Наконец он, встряхнув головой, сильным ровным голосом произнес:
— Кей, это не имеет никакого значения. Неужели ты не понимаешь этого? Их игра, как ты это назвала, не значит ничего. Никто — ни отдельная личность, ни группа людей — не способен противостоять армии, флоту и ВВС Соединенных Штатов. — Он глубоко вдохнул, потом медленно выдохнул: — Неужели, Кей, ты еще не поняла, что мы — повелители этого мира?
Глава 7
Пендрейк сидел в ресторане и обедал. Однако его мысли были заняты не едой, а двумя событиями, происшедшими с ним этим утром. И каждое из них имело большую важность. На несколько секунд внимание его сосредотачивалось на одном, но потом Пендрейк начинал думать о втором. Постепенно он начал терять интерес к эпизоду с президентом Джефферсоном Дейлсом — он ничего не значил, подобно несчастному случаю, который может приключиться с человеком при переходе улицы, — такое происшествие не имеет никакой связи с течением его жизни, и человек быстро забывает о нем, когда проходит шок и боль.
Но вот со второй проблемой — что же случилось с ним два года назад — дело обстояло совсем по-другому. Она непосредственно затрагивала его разум и тело, от нее нельзя было отбросить в сторону, сказав себе, что кое-кто, должно быть, сошел с ума. Пендрейк бросил взгляд на наручные часы. Они показывали без десяти час. Отодвинув от себя десерт, он поднялся и решил немедленно отправиться к Анрелле и порасспрашивать ее.
Направляясь домой, он почти ни о чем не думал. И именно после того, как он проехал мимо массивных железных ворот и увидел особняк, ему в голову пришла новая мысль. Э, да ведь этот дом стоял здесь и тогда, два года назад.
Это был весьма дорогой особняк: за домом располагался плавательный бассейн и ухоженный сад. Насколько он помнил, он приобрел его за девяносто тысяч долларов. До сих пор ему и в голову не приходило задать себе вопрос, откуда у него имелось столько денег, чтобы купить такой великолепный дом. Он почему-то считал, что подобная сумма ему по средствам.
Здание, казалось, вырастало из земли. Архитектор, построивший его, наверное, был последователем Фрэнка Ллойда Райта — высокие дымоходы, выдающиеся крылья, сливающиеся с центральной частью, множество подвальных окошек.
Финансовыми вопросами в их семье занималась Анрелла. Такое положение позволяло Пендрейку тратить свое свободное время на чтение, гольф, рыбалку или охоту, летать на личном электрическом самолете. И, конечно, он мог заниматься своей работой. Но он не имел ни малейшего понятия о своем финансовом положении.
И снова, с еще большей остротой, ему показалось странным, что он никогда не беспокоился и не задумывался об этом неофициальном соглашении. Он припарковал автомобиль и прошел в дом, размышляя: «Я совершенно обычный преуспевающий бизнесмен, который столкнулся с чем-то, что выходит за обычные рамки. Я психически нормален. Я ничего не выиграю и не потеряю, если попытаюсь разобраться в происходящем. У меня впереди еще целая жизнь. Неважно, — убеждал он себя, — узнаю я что-нибудь или нет. Прошлое не играет никакой роли. Я могу прожить всю оставшуюся жизнь и с не вполне удовлетворенным любопытством… Где же, черт возьми, Никсон?»
Держа шляпу в руке, он стоял в огромном холле, Дожидаясь дворецкого, который должен был узнать о его прибытии по звуку хлопнувшей двери.
Но никто не появлялся. Огромный дом был погружен в тишину. Он нажал на кнопку звонка, но результат оказался нулевым. Пендрейк бросил шляпу на стул, стоявший в коридоре, потом заглянул в пустую гостиную, после чего направился в кухню.
— Сибил, — начал раздраженно он, — я хочу…
Он замолчал. Его голос эхом звучал по пустой кухне. Ни повара, ни двух хорошеньких кухарок не оказалось ни в кладовой, ни в чулане. Спустя несколько минут, когда Пендрейк поднимался по главной лестнице, до него донесся звук шепчущих голосов.
Звуки исходили из верхней гостиной. Он уже взялся за ручку, но остановился, когда тишину разорвал ясно прозвучавший голос Анреллы:
— В самом деле, не нужно спорить. В таком возрасте я уже забыла, что значит испытывать чувство собственника. Вам не нужно убеждать меня, что бедняга Джим — единственный человек, который годится для этой работы. Что еще вы сделали, о чем не сказали мне?
— Мы возвращаем его жену. — С удивлением Пендрейк обнаружил, что это был голос Петера Йерда, одного из клиентов-миллионеров компании «Несбитт».
