Дж. Дэвид Нордли - «Если», 1996 № 05
Ду Тор и Го Тон, не дожидаясь, пока она закончит, принялись натягивать летные комбинезоны.
— А нельзя подыскать для Дрина какой-нибудь костыль? — спросила Мэри. Нам давно пора уносить ноги.
«Славная идея, Мэри», — мысленно одобрил Дрин. Дело ведь не столько в неведомом противнике, сколько в неустойчивой геологической обстановке. К сожалению, зафиксировавшие кость надувные лубки не выдержат даже минимальной нагрузки.
— Есть у меня одна идейка, — сказал Йохин. — Намочите-ка побольше полотенец.
Когда все вышли из шатра, он принялся оборачивать лубки полотенцами; те быстро промерзали на студеном ветру, образуя нечто вроде ледяной шины. Минуты через три Дрин обнаружил, что может опираться на лапу и шагать, прихрамывая, как на деревянной ноге.
Клетиане убрали шатер в флиттер, который затем взмыл в воздух и устремился на поиски того, кто устроил западню.
Поскольку теперь Дрину было нипочем не взобраться по склону, решили двинуться в противоположном направлении — к морю. Борраджил'иб вызвал другой летательный аппарат, который должен был ожидать людей у подножия ледника. Ду'утианам предстояло возвращаться домой вплавь.
Снег падал и падал. По мере приближения к морю путников все плотнее обступал багровый туман. Сонар немного облегчал ориентацию, но снег поглощал и звуки. Дрин одним глазом следил за хвостом идущего впереди Борраджил'иба, а другим — за бредущей позади Мэри, опасаясь, что любой шаг не в такт может обрушить новую лавину.
По чистой случайности в нужный момент он глядел именно туда, куда следовало. Они как раз подходили к очередной расщелине, когда ветер на мгновение разогнал снежную пелену, и Дрин увидел длинную трубу и черную бороду. Мозг еще не успел проанализировать увиденное, как Дрин выстрелил парализующим зарядом.
— Слушайте все! Я только что парализовал человека, скрывавшегося в засаде.
Мэри подбежала к укрытию.
— Дрин, это Штендт! А еще я нашла базуку. Из нее стреляли!
— Вот дерьмо! — воскликнул Йохин. — Где птицелюди?
— Ду Тор, Го Тон! Откликнитесь! — прокричала Мэри в интерком.
Ни звука в ответ.
Дрин перешел на диапазон частот, способных пробиться сквозь вой полярной бури и крикнул по-ду'утиански:
— Борраджил'иб! Ты можешь вызвать флиттер и запеленговать его?
— Что, командор?
— Воспользуйся аварийным каналом и назови оператору код — восемь, семь, два, Д, девять.
— Семь, семь, два, Б, девять?
Дрин постарался как можно четче прокричать:
— Восемь… Семь… Два… Дом… Девятка!
— Понял!
Потянулось нескончаемое ожидание. Наконец, Борраджил'иб сообщил:
— Контролеры-клетиане за гребнем, в квадраосьми ка-единицах. Их подбили, пришлось совершить вынужденную посадку.
— Мэри, Ду Тор и Го Тон в безопасности! — Дрин перешел на английский. Затем поднял голову и увидел над западным горизонтом, чуть южнее багрового купола Печки, звезду Аурум-Ш, куда давным-давно следовало отправить всех производителей гарпунов и ракетометов.
Буран затихает, но тучи вопросов не рассеялись. Штендт целил из своего оружия не в Дрина, а в Гоникли'ибиду.
Проверяйте все, в том числе и очевидное. Особенно очевидное.
«Руководство планетного контролера: Методика дознания».
— Мы не сразу распознали базуку, — признался Ду Тор. — А когда распознали, было слишком поздно.
Дрин осторожно переменил положение на подстилке, чтобы был виден голоэкран на стене напротив бассейна Мэри в его апартаментах. Стоя у своего припорошенного снегом флиттера, который защищал его от ветра, Ду Тор дрожал от холода — при низких температурах клетианам необходимо постоянно двигаться.
Тривидеокамера в руках клетианина перемещалась вдоль корпуса флиттера. Цифровая голографическая реконструкция была четкой и резкой — видимо, даже чуточку лучше, чем исходные данные, напомнил себе Дрин; кибернетические системы распознавания образов и программы реконструкции иногда восполняют недостаток информации, вставляя детали, которых на самом деле не существует. Но в данном случае все достоверно. Одна из лопастей левого пропеллера дельтообразного аппарата торчала вверх, изогнувшись вместе с ободом, а две другие лопасти были искорежены и закручены, как раковины улиток.
— Нужно изрядное мастерство, чтобы посадить самолет только на носовом и правом винтах. Значит, вы видели базуку?
— О, да, — откликнулась Го Тон. — С виду она смахивала на телескоп или что-нибудь вроде этого. А потом вдруг — вжик! бах! Ду Тор свесился за борт и уравновешивал левое крыло, пока я потихоньку опускала аппарат.
— Славная работа, но вы оба совсем закоченели, — заметил Дрин. — Можете закончить свой рапорт в помещении.
Плеск воды и негромкий смех напомнили ему, что второй половине его команды сейчас весьма тепло. Мэри пригласила Ричарда Муна поплавать, рассчитывая заодно деликатно выведать кое-какие факты.
Дрин пригляделся к изображению на экране. На корпусе флиттера виднелись какие-то черные пятна.
— Что это? Обломки ракеты?
— Видимо, да, — согласилась Го Тон. — Полагаю, пропеллер отрубил головку наведения и размозжил ее о корпус — видишь дыру прямо над крылом?
— Эта базука — предвестник поднимающегося урагана, — произнес Ду Тор. Все говорит за то, что у властителя Тэта уже есть самонаводящиеся боеприпасы. Кибернетика, а то и искусственный интеллект.
— И уничтожить их, — подхватила Го Тон, — будет не так-то просто.
Дрин кивнул. Когда все только начиналось. Тэт стал диктатором в своем городишке-государстве, опираясь на силу стальных копий, привлекая сторонников ореолом этакого нигилистического обаяния, под влияние которого люди не раз подпадали в древние времена. В каком-то смысле люди — животные стадные, и неокрепшие разумом зачастую предпочитают следовать за теми, кто любит пустить пыль в глаза. Первобытники в основном состояли из романтически настроенной молодежи, невежественной и ненавидящей учебу, скатившейся до грубых инстинктов. В данном случае, следуй за вожаком.
Ду'утианское общество привыкло уважать отдельную личность, однако это тоже была палка о двух концах: порой уважение заходило слишком далеко…
— Совет вряд ли обрадуется. Но как это связано с нашим делом? — спросил Дрин.
— Да через Штендта и связано! — крикнула Мэри из бассейна.
— О, да, — согласилась с ней Го Тон.
Дрин задумался; точнее, пытался думать, барахтаясь в ворохе информации.
